Дмитрий Лютик - Неизвестная крепость Российской Империи

Неудачи наступления объяснялись ещё и тем, что силы 28-й и 53-й дивизий вообще не приняли участия в боях по прорыву из окружения. В боях этого дня генерал М. И. Чижов потерял более 1100 человек, большие потери понёс 209-й полк [272]. На следующий день части генерала П. И. Булгакова не предпринимали атак. Немцы же ограничились обстрелом позиций 113-го Старорусского полка западнее дер. Богатыри. Обе стороны отдыхали, утомившись в результате долгих переходов. Однако этот день закончился в пользу немцев — русские войска оставались на месте, а германские силы увеличивались.

7 февраля 1915 г. немногочисленные русские войска, находившиеся севернее крепостного обвода, отступили к реке Неман и переправились на восточный берег в районе дер. Гожа (в 15 км севернее Гродно) по свайному мосту. XV корпус генерала К. И. фон Торклуса занял фортовую линию Гродненской крепости (непосредственно в укреплениях расположилась 8-я пд). Линия реки Неман от городов Олита до Гродно контролировалась силами уланского и гусарского полков 3-й и 1-й кавалерийских дивизий [273]. Части немецкой 1-й кавалерийской дивизии, преследовавшие отходившие русские подразделения, сумели захватить мост через реку Неман до того, как русские его взорвали. По русским данным, на восточный берег переправились до трёх батальонов немцев. Однако они были быстро выбиты с восточного берега. В дальнейшем немцы предпринимали ещё одну попытку форсировать р. Неман севернее Гродно. Но два эскадрона 1-й немецкой кавалерийской дивизии, форсировавшие реку вплавь, были быстро обнаружены и скрылись в лесу.

Для того чтобы воспрепятствовать немцам форсировать реку Неман, командование армии решило отрезать противника от реки. Для этого нужно было взять занятую противником высоту 71 саж. (150,2 м) северо-восточнее дер. Селивановцы. Эта высота находилась несколько севернее крепостного обвода на левом берегу реки. В ночь с 7 на 8 февраля за высоту шли ожесточённые бои. В атаке участвовали 2-й, 3-й и 4-й батальоны 30-го Полтавского полка, 2-й и 3-й батальоны 31-го Алексопольского полка и части 22-го Нижегородского полка [274]. Части 8-й дивизии XV корпуса генерала К. И. фон Торклуса смогли взять высоту, улучшив положение на этом участке фронта.

Русские солдаты XX корпуса, погибшие в Августовских лесах в феврале 1915 г. Фото из архива Я. Лелевича

В тот же день немцы начали обстреливать из орудий дер. Гожа, расположенную на правом берегу р. Неман. Два эскадрона русских улан и запасной батальон, занимавшие здесь оборону, отступили. Для отражения возможной попытки форсирования р. Неман 8 февраля в дер. Гожу были переброшены 97-я пешая Орловская дружина, 21-й Муромский и 22-й Нижегородский пехотные полки 6-й дивизии XV корпуса и артиллерия 6-й артиллерийской бригады. Войска растянулись вдоль берега Немана от дер. Гожа до м. Друскеники. Тогда же наконец русскими войсками был взорван и свайный мост через реку. Форты № XII и № XIII, находящиеся на правом берегу Немана, были заняты совместно с 21-м полком 503-й пешей Костромской дружиной ополчения [275]. Земский начальник 5-го участка Гродненского уезда М. Волкович сообщал гродненскому губернатору о боевых действиях в волости: « Обстрел этот (Гожи. — Авт.) с перерывами продолжался до 13 февраля. По ночам район села Гожи обстреливался немцами лишь отдельными снарядами. Наши пехотные окопы в это время были расположены в ста саженях от волостного правления, на правом берегу Немана, вблизи самой реки, а неприятельские окопы были на противоположном берегу » [276]. Кроме дер. Гожа немецкому обстрелу подверглись деревни Перелом и Зарица, расположенные на правом берегу реки.

К 7 февраля 1915 г. в Гродно был сосредоточен II армейский корпус, который был переброшен из центральной Польши. Командовал корпусом генерал В. Е. Флуг, бывший командующий 10-й армией. Выгрузившись в городах Белосток и Соколка, подразделения корпуса были переброшены в район Гродно. Кстати, в составе корпуса в крепость прибыла и «гродненская» 26-я пехотная дивизия, которая была расквартирована в городе до начала войны, а также 43-я дивизия.

Тем временем в лесах северо-западнее крепости Гродно к прорыву готовились солдаты и офицеры XX корпуса.

В ночь на 8 февраля был назначен новый прорыв XX корпуса в направлении на юг (на дер. Курьянка), с последующим выходом на Гродно. Этот последний приказ начинался словами: «Войскам корпуса прорываться на Гродно». В приказе указывалось, что при встрече с противником «…атаковать молча, без выстрелов и криков «ура» [277]. Отсюда до форта № I Гродненской крепости оставалось всего 15 км.

Путь дивизиям XX корпуса преградили 31-я пехотная и 77-я резервная дивизии немцев, занимавшие позиции у дер. Голынка, Волкуш и Рудавка. С севера русские дивизии атаковали немецкие 42-я пд, с юга — 2-я пд и с запада кольцо захлопнули полки 76-й резервной дивизии. Немецкий историк Г. Редерн в своей монографии отмечал: « Русские почувствовали себя в железном кольце. Несколько дней подряд их преследовали без дорог, в густом лесу. То им приходилось пробиваться по глубокому (около 1 метра вышиною) снегу, то по топям и оттаявшим болотам. В течение последних дней уже не было речи о каком-либо нормальном продовольствовании и еще того менее о каком бы то ни было отдыхе. Постоянно их тревожило ожесточенное преследование, и теперь, казалось, им не было спасения. Но они и не думали сдаваться. Неся огромные потери, они все же пытались прорваться, надеясь, вероятно, получить наконец поддержку из близлежащей крепости Гродно » [278].

Атака на прорыв началась около 24 часов 7 февраля выступлением авангарда под командованием генерала М. И. Чижова в направлении на г. Липск. 114-й Новоторжский полк перешёл мост у фольварка Млынек и начал продвигаться на дер. Жабицке. Всю ночь колонны полка двигались на юг и вышли на шоссе Липск — Гродно, практически не встретив немецкого сопротивления. Утром 8 февраля 114-й полк продвинулся к р. Бобр, где попал под обстрел германской батареи из дер. Дульковщизна. Несмотря на огонь, он переправился через реку и около 6 часов утром 9 февраля вышел к Гродненской крепости. Следовавший за 114-м полком 113-й Старорусский полк под командованием полковника В. А. Ольдерогге, оторвался от передового полка и, обойдя немецкие укрепления у дер. Рыгаловка, вышел 8 февраля в 23.30 к форту № III у дер. Лабно [279]. Полковник В. А. Ольдерогге за бои в окружении и выход из него был представлен к производству в генерал-майоры.

Таким образом, передовые полки (113-й и 114-й) практически беспрепятственно смогли пройти между немецкими позициями и выйти к крепости. Однако это удалось лишь этим двум полкам. Ночная атака не была должным образом организована. Не все полки своевременно получили приказ о наступлении. Некоторые только ночью были поставлены в известность о прорыве. Естественно, о какой-либо организации и оперативности говорить было трудно. Так, следовавший третьим 115-й Вяземский полк опоздал к месту сбора и вышел к фольварку Млынек позже 114-го и 113-го. Генерал М. И. Чижов, ждавший полк у переправы, не дождавшись его, сам выехал вперёд, попал под обстрел со стороны дер. Старожинцы и был ранен. Вернувшись к переправе, он послал ординарца за 115-м полком. Когда полк, наконец, начал подходить, генерал М. И. Чижов совершил роковую ошибку и стал направлять 115-й Вяземский полк в атаку на дер. Старожинцы, где, как он убедился на собственном опыте, располагались позиции немцев. С рассветом 115-й Вяземский полк под прикрытием трёх батарей 29-й артбригады ввязался в бой за деревню, занятую частями 2-й германской дивизии. М. П. Каменский писал об этом роковом бое: « 1-й ряд окопов был молодецки взят штыками. Полк, неся потери от флангового огня, двинулся атаковать вторую линию. Окопы несколько раз переходили из рук в руки, пока полк окончательно не растаял в огне. Батареи, занимавшие открытые позиции, являли высокие подвиги героизма. Артиллерия несла колоссальные потери. Она жертвовала собою, «отдаваясь пехоте», как выразился один из участников боя, чтобы предоставить ей возможность пробиться сквозь неприятельские заграждения. Вскоре орудийные патроны были расстреляны, ружейной стрельбы не было вовсе слышно. Все покрывалось звуками рвущихся неприятельских шрапнелей и ревом тяжелых снарядов. Батареи представляли собою печальное зрелище: некоторые орудия лежали на боку подбитые, подле них возвышалась группа трупов. Артиллерии оставалось сделать свое последнее священное дело. К нему она и приступила. Истощив весь запас патронов, прислуга испортила уцелевшие орудия и, разбившись на мелкие группы, стала искать спасения » [280].