Дмитрий Лютик - Неизвестная крепость Российской Империи

Вечером того же дня, около 22 часов, в штаб 10-й армии прибыл поручик 113-го Старорусского полка, прорвавшийся из окружения. Он заявил, что XX корпус всё ещё сражается. « Сиверс снова воспрянул духом и стал диктовать приказание о наступлении, и пошёл переговорить об этом с генералом В. Е. Флугом. Возвращается и говорит нам всем, что пленные, взятые генералом В. Е. Флугом, говорят, что 20-й корпус сегодня сдался, а потому и нечего думать о наступлении. Тогда поручик заявил, что они тоже взяли пленных, которые им говорили, что Гродно занят. Этим все воспользовались и стали снова напирать на Сиверса, что нельзя бросать 20-й корпус, он ещё жив и ждёт помощи… Сиверс опять ушёл… Надо сделать последнюю попытку. Это будет непростительно и грешно — бросать начатое дело. Штаб кипел », — вспоминал великий князь Андрей Владимирович [297]. Однако до утра командующий решил не торопиться. Видимо, он считал, что корпус Булгакова действительно сдался в плен.

9 февраля в крепости (с форта № III) были услышаны два орудийных выстрела со стороны вчерашних боёв XX корпуса. Об этом сразу же сообщили в штаб 10-й армии. Возникло предположение, что это, возможно, продолжал борьбу корпус Булгакова. Генерал Ф. В. Сиверс решил продолжить наступление с целью деблокирования XX корпуса. В это же время была получена телеграмма от генерал-адъютанта Н. В. Рузского, в которой тот критиковал командование 10-й армии за неправильно организованную атаку. В частности, генерал Н. В. Рузский справедливо подчёркивал, что отступление одного лишь 23-го полка повлекло за собой отход остальных частей. В конце генерал Н. В. Рузский также приказывал продолжить наступление. По словам великого князя Владимира Андреевича, « это был удар молота. Сиверс так и сел ». И всё же командующий армией был прав. XX корпуса больше не было. Вскоре были подтверждены данные о его пленении. Орудийные выстрелы, услышанные в крепости, по предположению полковника В. Е. Белолипецкого, могли быть вызваны разряжением немцами захваченных русских орудий [298].

Офицеры Сибирского корпуса в районе Гродно. Фото 1915 г.

Наступление 10-й армии не достигло своей цели и лишь привело к потере нескольких тысяч человек — корпуса не смогли подойти даже к месту гибели XX корпуса.

После боёв 8 февраля 1915 г. русские войска вынуждены были занимать фортовую линию. Немцы вплотную приблизились к фортам № № I, II, III. Начиная с 10 февраля начались бои на фортовых позициях крепости. К крепости вышли германские дивизии XXI корпуса — 31-я и 42-я [299]. На левом фланге 31-й пехотной дивизии занимала позиции 77-я резервная дивизия. Ободренное предыдущими успехами, германское командование рассчитывало с ходу занять крепость Гродно. Однако героическая оборона XX корпуса, сковав несколько германских дивизий, задержала их продвижение. Только покончив с корпусом генерала П. И. Булгакова, германцы смогли приступить непосредственно к штурму крепости. Однако к этому времени гарнизон крепости Гродно был увеличен.

7 февраля 1915 г., в соответствии с приказом коменданта, строитель крепости генерал Д. П. Колосовский назначил военных инженеров начальниками инженеров отделов и секторов обороны крепости. В их задачи входило: во-первых, оказывать всякую помощь полевым офицерам и нижним чинам (войска только заняли крепостные позиции и не освоились с ними), во-вторых, они должны были наблюдать за фортовыми сооружениями в боевых условиях (проверить качество работ, устойчивость бетонных сооружений к обстрелам и т. д.).

— Начальником инженеров I отдела обороны был назначен подполковник А. В. Модрах (1-го сектора — подполковник К. Н. Добржинский, 2-го сектора — капитан В. Д. Ермоленко);

— начальником инженеров II отдела обороны — подполковник В. Н. Корытин (1-го сектора — штабс-капитан Гранкин, 2-го сектора — капитан Хомутов);

— начальником инженеров III отдела — подполковник Гриневский (1 апреля на его место был назначен полковник Василенко) (1-го сектора — штабс-капитан И. Б. Ястржембский, 2-го сектора — капитан В. Г. Потресов);

— начальником инженеров IV отдела — капитан Е. К. Макаревич (1-го сектора — капитан Е. К. Макаревич (временно), 2-го сектора — капитан П. В. Батюшкин) [300].

В период позиционной войны в районе Гродно среди русских войск достаточно широко распространилась шпиономания. Иногда это приобретало комичную окраску. Начальник искровой станции крепости В. К. Зворыкин вспоминал: « Все — от простого солдата до высших чинов командного корпуса — искали в своём окружении немецких шпионов… нас (радиосвязистов. — Авт.) обязали выяснить, каким образом немцы получают подробнейшие сведения обо всём, что происходит в наших окопах. На передовой возле Гродно немцы поднимали над своими окопами плакаты, которые сообщали нашим бойцам, когда и какой командир поведёт их в атаку, как скоро прибудет пополнение и чем их собираются кормить на обед. В войсках началась настоящая паника: ничем иным, кроме как шпионажем, объяснить такую осведомлённость немцев солдаты не могли » [301]. Благодаря работе искровой станции удалось установить, что русские и германские полевые телефонные линии проходили достаточно близко друг к другу. Немцы просто перехватывали переговоры полковых телефонистов и использовали эту информацию для психологического давления на русские войска. Вообще же следует отметить, что благодаря находчивости начальника искровой станции удалось прослушать радиотелеграммы германской радиостанции в г. Науэн (располагается недалеко от Берлина). Таким образом, штаб крепости начал оперативно получать сводки германского генерального штаба. Станция Гродненской крепости проводила успешные радиоперехваты. К сожалению, в положении с XX корпусом это не помогло.

Неудачи наступления 10-й армии 8 февраля привели к тому, что противник смог укрепиться в непосредственной близости от города Гродно. Особую тревогу у командования армии и коменданта Гродненской крепости вызывало занятие немцами высоты 100.3 южнее дер. Ратичи. Эта высота позволяла им иметь прекрасные позиции для последующего штурма крепости Гродно. Поэтому взятие высоты 100.3 считалось задачей первостепенной важности. За несколько дней немцы укрепили русские окопы, располагавшиеся на высоте, относящейся к бывшей передовой крепостной позиции, колючей проволокой. Подступы к ней прикрывала немецкая артиллерия. Немецкая оборона на этом участке проходила по: дер. Каплановцы — Скрынники — высота 100.3. Эти позиции заняли части германской 31-й пехотной дивизии, в частности её 8-й Рейнский пехотный полк № 70 [302]. Артиллерийское прикрытие было усилено батареями 1-го Рейнского полка полевой артиллерии № 8 [303]. На правом фланге (в районе дер. Комиссарово — Гиновичи — Голынка занял позиции 3-й Нижнесаксонский пехотный полк № 138 из состава 42-й дивизии).