Дмитрий Лютик - Неизвестная крепость Российской Империи

Около 8 часов утра к переправе у фольварка Млынек начали подходить главные силы корпуса. Роты 108-го Саратовского полка сразу же попали под обстрел германской артиллерии и были рассеяны. Остатки 27-й дивизии под командованием полковника В. Е. Белолипецкого, несмотря на обстрел, попытались атаковать в направлении на Липск. Атака захлебнулась. Однако казачья сотня, находившаяся при штабе 27-й дивизии, прорвалась сквозь цепь немецкой пехоты и ушла в направлении дер. Жабицке. Повернув позднее на юг и перейдя реку Бобр, она вышла к Гродненской крепости [281]. Прорваться удалось и отдельным группам казачьего полка, находившегося при штабе XX корпуса. Именно от них 8 февраля вечером в штабе 10-й армии узнали о подробностях последнего боя корпуса.

Командир Сибирского казачьего полка полковник Власов, собрав остатки своего полка, пошел с ними на прорыв и атаковал неприятеля. Однако полк попал под огонь противника и был рассеян. Полковник Власов был ранен и умер в плену [282]. Три батареи 27-й артбригады были уничтожены сразу после того, как открыли огонь. Около 9.30 утра бригада 76-й немецкой резервной дивизии атаковала позиции ХХ корпуса с тыла. 53-я дивизия попыталась отступить на фольварк Млынек, но весь путь был загроможден обозами. У переправы скопилось огромное количество обозов, тыловых частей и солдат. Образовалась огромная пробка. Немцы начали расстреливать русские части. Две лёгкие и одна гаубичная батареи открыли огонь со стороны дер. Рубцово. Началась паника. Около 10 утра главные силы корпуса перестали существовать как боевая единица.

Окружённые русские войска надеялись на помощь из Гродненской крепости до последнего. Поручик Фищенко вспоминал: « Мы все надеялись, что, может быть, еще подоспеет помощь… » [283]. Но её не было.

Артиллерийская батарея ХХ корпуса. Февраль 1915 г. Фото из архива Я. Лелевича

Обозы ХХ корпуса, захваченные германцами в м. Сопоцкин. Фото 1915 г.

Сопротивление продолжал оказывать арьергард XX корпуса. Его подразделения (10 рот 112-го полка — около 1200 человек, 4 роты 110-го и 4 роты 210-го полков — всего в восьми ротах около 800 человек, 8 пулемётов и 8 батарей) должны были прикрывать главные силы с запада, откуда наступали немецкие 76-я резервная и 42-я пехотная дивизии. Приказ об отходе арьергард получил, к сожалению, только около двух часов ночи. Естественно, что времени на какую-либо организацию и планирование отступления у начальника штаба 27-й пехотной дивизии полковника В. Н. фон Дрейера практически не осталось. Тем более что за ночь арьергард смог ещё успешно отбить две немецкие атаки. С утра началось наступление 42-й дивизии и бригады 76-й резервной немецкой дивизии. Последние бои велись арьергардом в районе фольварка Любиново, где атаковал 138-й пехотный полк 42-й германской дивизии. До последнего снаряда бились батареи 53-й артбригады полковника Кислякова. « Батареи, предоставленные самим себе, дорогою ценой продавали свою жизнь. Огонь «на картечь» косил сотнями в набегавших волнах германской пехоты. Отдельные неприятельские храбрецы доходили, иногда добегали до пушек, но расстреливаемые в упор, взлетали на воздух », — писал М. П. Каменский [284]. 31-я немецкая дивизия, наступая с востока, от дер. Голынки, заняла дер. Волкуш и отрезала арьергард от главных частей корпуса. Полковник Кисляков распорядился развернуть в тыл одну из батарей и открыть огонь. Всё это время немецкие гаубичные батареи расстреливали русские части из района дер. Рубцово. Около полудня батареи 53-й артиллерийской бригады сменили батареи 84-й бригады. В последнюю атаку две роты резерва лично повёл полковник В. Н. фон Дрейер. Это, однако, уже ничего не меняло. Через 200 м их расстреляли из пулемётов.

Участник событий полковник В. Е. Белолипецкий вспоминал: « Около 13 часов… оставшиеся на поле сражения услышали вдруг загоревшуюся сильную артиллерийскую, пулемётную и ружейную стрельбу в стороне крепости Гродно. Ветер с той стороны так отчетливо доносил шум горячего боя, что, казалось, он идет в 2–3 км. Ясно было, что гарнизон крепости предпринял запоздалую попытку выручить 20-й корпус » [285]. Но помощи вновь не было. Непонятно — почему в крепости не слышали канонаду при прорыве корпуса? Однако факт остаётся фактом — прорваться своевременно на помощь войска 10-й армии не смогли.

Окончательно с XX корпусом было покончено 8 февраля около 14 часов. « Более 30.000 пленных, принадлежавших 27-й, 28-й и 29-й пехотным и 53-й резервной дивизиям, 11 генералов (на самом деле 12. — Авт.), 200 орудий, бесчисленное количество пулемётов и военных припасов досталось в руки германских войск », — упоминал Г. Редерн о трофеях германских войск [286].

Некоторые полки корпуса погибли в последнем бою практически полностью. После разгрома XX корпуса небольшим группам солдат и офицеров удалось прорваться в крепость. Так, группа солдат 108-го полка под руководством унтер-офицера Красногорова утром 9 февраля вышла к форту № III. В 113-м и 114-м полках насчитывалось до 1400 человек. Впоследствии 114-й полк был введён в гарнизон крепости.

г. Августов. Русские пленные из XX корпуса. Фото 1915 г.

Почему же XX корпус, дойдя фактически до Гродно, погиб недалеко от фортов крепости, не дождавшись помощи? Кроме ошибок командования корпуса, следует признать и неправильное поведение командования крепости. Начальник 53-й пехотной дивизии И. А. Хольмсен, попавший в германский плен во время Августовской операции, справедливо замечал: « Совершенно непонятным нам также представляется, что крепостной штаб не имел впереди верков своих агентов, которые путем опроса жителей были бы в курсе наиболее выдающихся явлений впереди верков и даже в тылу у появившегося перед крепостью противника » [287].

К сожалению, гарнизон крепости не смог оказать действенной помощи окружённым войскам. Вечером 7 февраля в крепость явился мальчик, сообщивший, что его послал генерал П. И. Булгаков с просьбой оказать корпусу помощь. Это был 13-летний доброволец 212-го Романовского полка Михаил Власов [288]. В штабе 10-й армии к этому времени считали корпус погибшим и очень удивились тому, что он находится так близко от крепости. Генерал Ф. В. Сиверс решил организовать атаку для выручки своего корпуса. Однако В. Е. Белолипецкий отмечал, что генерал Ф. В. Сиверс не поверил Михаилу Власову и отдал приказ слишком поздно [289]. Это же подтверждает и великий князь Андрей Владимирович, бывший в это время в штабе 10-й армии. По его словам, приказ о наступлении был отдан после 22.00 [290]. В наступление должны были перейти части трёх корпусов: