Нелли Лещенко - Япония в эпоху Токугава

Князья должны назначать на руководящие должности в своих княжествах людей способных и достойных.

Искусство управлять заключается в умении подбирать подходящих лиц. Должны быть проведены точная грань между заслугами и проступками и правильное распределение наград и взысканий. Если в княжестве есть способные люди, оно будет процветать; если их нет, оно будет разрушаться. Такое ясное предостережение было сделано древним мудрецом.

Упомянутое выше должно строго соблюдаться» [160] Цит. по: Подпалова Г. И. Крестьянское петиционное движение в Японии. С. 175–177. .

Но самой действенной мерой контроля над даймё была система заложничества ( санкин котай ). Ее начал практиковать еще Хидэёси, но окончательно она оформилась при Иэмицу в 1634–1635 гг. Сначала эта система касалась лишь тодзама даймё , но потом распространилась на всех даймё , о чем было объявлено в 1642 г. Суть этой системы состояла в том, что даймё был обязан год жить в Эдо вместе с женой, детьми и вассалами. Для этого даймё строили усадьбы ( ясики ) поблизости от эдоского замка. Как правило, даймё имел не одну усадьбу, поскольку в Эдо часто случались пожары. Когда даймё возвращался в свое владение, он оставлял в Эдо свою семью в качестве заложников: это был лучший способ удержать его от опрометчивых поступков. Правительство строго следило, чтобы заложники не бежали из сёгунской столицы.

Проезд в Эдо и обратно, содержание семьи — все это приводило к огромным расходам. Только на транспортные расходы уходила 1/3 доходов даймё . Для поддержания престижа даймё были необходимы товары высокого качества. Поэтому рис, получаемый в качестве налога, в больших количествах отправлялся на продажу, а на вырученные деньги покупались дорогие ткани и другие предметы роскоши. Кроме того, даймё полагалось подносить дорогие подарки сёгуну. Все это основательно подрывало финансовую базу княжеств, чего и добивались Токугава, вводя систему заложничества.

При этом повышать налоги, чтобы восполнить потери, было опасно. Если крестьяне обращались с петицией или поднимали восстание, даймё могли обвинить в «несправедливом» управлении, а это грозило потерей владения.

В начале эпохи Токугава бакуфу установило строгие социальные различия [161] Начало упорядоченной сословной системе положил еще Хидэёси, но свой окончательный вид она приобрела при Токугава. . Все население страны было разделено на четыре сословия: си — самураи, но — крестьяне, ко — ремесленники, сё — торговцы. Сословие самураев подразделялось на даймё и собственно самураев, их вассалов, составлявших военное служилое дворянство. Последние, в свою очередь, также делились на ряд групп. Киотская придворная аристократия составляла высший слой в первом сословии, но при этом оставалась очень бедной. Место синтоистского и буддийского духовенства на установленной Токугава сословной лестнице не было строго определено, но оно стояло ближе к первому сословию.

Торговцы, впервые выделенные в отдельное сословие, оказались внизу социальной лестницы не случайно: согласно конфуцианской морали, они ничего не производили. Крестьяне же занимали вторую ступеньку социальной лестницы, поскольку труд земледельца, в соответствии с конфуцианским учением, считался почетным: «земледелие надо поощрять, а торговлю подавлять».

Вне четырех сословий оказались значительные социальные группы — эта, хинин , артисты, музыканты, фокусники, танцоры и др. Эта и хинин представляли собой презираемые, самые низшие социальные группы. Хинин («нечеловек») называли людей, подвергшихся наказанию за преступления, главным образом, против императора и властей, а также нищих и бродяг. Их профессией становилось обслуживание места казни, захоронение казненных. В восточной части Японии они жили в городах и имели своего лидера, называвшегося дандзаэмон , который выступал в роли посредника между хинин и властями. В западной части Японии они жили в деревнях. Теоретически в случае искупления своей вины хинин могли восстановить свой первоначальный социальный статус.

Эта , каста париев, занимала самое низкое положение. Они занимались убоем скота, выделкой кож, крашением, уборкой мусора. С точки зрения буддизма такие занятия считались позорными, поскольку оскверняли человека «грязью смерти и крови». С древних времен эти работы выполняли либо рабы, либо заключенные. Постепенно «нечистые» профессии стали наследственными. Так образовалась каста отверженных эта , которая была лишена каких-либо прав и жила в специальных поселениях.

С точки зрения развития административной структуры в деятельности бакуфу можно выделить три периода:

1) с 1603 по 1632 гг.

2) с 1633 по 1854 гг.

3) с 1855 по 1867 гг.

Первый период охватывал годы правления Иэясу и его сына Хидэтада. В то время государственные дела осуществлялись талантливыми администраторами, которые выдвигались из непосредственного окружения Иэясу и Хидэтада. Второй период начался мероприятиями третьего сёгуна Иэмицу, который упорядочил структуру бакуфу . Третий период был связан с «открытием» страны, когда бакуфу реально столкнулись с внешней угрозой и лихорадочно пыталось справиться с ситуацией. Однако время было безвозвратно упущено, и коренные реформы в Японии прошли уже в период Мэйдзи (1868–1912).

Когда Иэясу стал сёгуном, чиновничий аппарат еще находился в стадии оформления. Истоки сёгунской администрации вели свое начало от той системы, что существовала во владениях Токугава в районе Канто: военные силы имели свое командование, где старшим был главный вассал ( каро ), а гражданскими делами ведали три департамента ( сан бугё ), главами которых Иэясу назначил трех своих верных вассалов: Осуги Ясутака, Уэмура Масакацу и Корики Киёяса. Под их управлением находились три главных чиновника ( дайкан гасира ), которые ведали сбором налогов, деньгами, документами, т. е. вели все текущие дела. В штате были предусмотрены должности священника и лекаря.

Такая административная структура сохранялась в течение нескольких лет после 1603 г. На государственные должности старались назначать людей, которые зависели от сёгуна экономически, были обязаны ему своим выдвижением и на лояльность которых можно было положиться. Такими людьми были фудай даймё, хатамото и гокэнин . Тодзама даймё и представители боковых ветвей дома Токугава ( симпан ) в систему управления бакуфу , как правило, не допускались.

С конца XVII в. правительственные дела приобретали все более гражданский характер, и в числе чиновников стали появляться новые люди, предки которых не имели прямых связей с домом Токугава.