Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

B. Доводящие революции - доделывают, доводят работу межформационных революций в случае их частичной неудачи. Примером «доводящих» революций являются, например, «Славная революция» 1688 г. в Англии, которая является доводящей в отношении «Великого мятежа» XVII в., Июльская революция 1830 г. (как процесс эта революция длилась как минимум до 1834 г.) во Франции вослед Великой Французской революции.

Революции решают три группы задач: социальные, национальные, гражданско-демократические.

- Решение социальных задач должно обеспечить расширение социальных прав большинства населения, укрепление социальной защиты, снижение уровня социального расслоения.

- Решение «национальных вопросов» обеспечивает этногенетиче-ские задачи - либо организацию социально-культурного пространства (нации, национальной общности), либо защиту этнонациональных меньшинств или ликвидацию национально-колониального господства. Отсюда следует разделение национальных задач на объединительные (например, революции в Германии и Италии 1848-1849 гг.) и национально-освободительные (например, Нидерландская революция XVI в.). При этом нужно иметь в виду, что решение только национальных задач (без социальных) может происходить и без революции.

- Решение гражданско-демократических задач призвано укрепить гражданские права личности, механизмы обратной связи между правящей элитой и населением, расширить социальные слои, допущенные в правящую элиту и влияющие на ее политику.

А. В. Шубин

Можно ли реализовать задачи революции, не прибегая к столь сильному средству, как революция? Часто на этот вопрос отвечают положительно, противопоставляя революции реформу. Действительно, если есть перемены, которые совершаются после столкновений, как правило (хотя не обязательно) сопровождающихся многочисленными жертвами и материальными разрушениями, то почему их нельзя совершить загодя, сверху, путем мудрых, хорошо продуманных реформ?

Начнем с того, что противопоставление реформ и революций не вполне точно. В ходе революций тоже совершаются реформы. Это могут быть как реформы, вынужденно принятые режимом под давлением революции (как в России в 1905-1906 гг.), так и революционные реформы (скажем, законодательство времен Великой Французской и Великой Российской революций). Это «пересечение двух множеств» -реформы и революции - наводит на мысль, что «превентивные реформы» революционного масштаба могут иметь место в истории скорее как исключение. Ведь, чтобы заставить господствующий слой пойти на такие существенные, системообразующие уступки, на него нужно оказать очень сильное давление. Речь идет ни много ни мало о том, чтобы изменить сами принципы отбора этого господствующего слоя. Это кардинально должно повлиять на жизнь как раз тех людей, которые должны санкционировать (либо могут не санкционировать) проведение реформ и осуществлять их хотя бы на начальном этапе. Реформа такого формационного масштаба - это демонтаж системы собственными руками. Но станут ли руки подчиняться таким приказам или прекратят процесс, стукнув себя по голове? Ведь очевидно, что планы глубоких реформ вызовут поляризацию позиций и на самом верху власти, в штабе правящего слоя.

Можно предположить, что делу «межформационной» реформы может помочь авторитарный характер режима. Грозный и мудрый правитель способен заставить господствующий слой подчиниться. Но и это не так просто. Во-первых, подобная реформа неизбежно столкнется с саботажем и скорее всего в нем увязнет. Во-вторых, даже абсолютная власть ограничена - переворотом. В-третьих, реформы такого масштаба приводят к ухудшению социально-экономического положения на время «перестройки», что также ведет к поляризации и повышает угрозу либо консервативного переворота (или просто отстранения реформатора от власти законным путем), либо все того же социально-политического раскола, который сам по себе суть революция.

В общем, межформационный переход без революции - это путь между Сциллой и Харибдой, который требует крайне благоприятного

стечения обстоятельств вкупе с невероятной мудростью правителей и лояльностью им со стороны влиятельных групп правящего слоя.

Возможно ли пройти таким путем? Есть прецеденты развитых стран, которые обошлись без революций в своей истории (например, Дания и Австралия). Незначительность количества таких стран - уже само по себе свидетельство того, что полностью нереволюционный путь индустриального перехода - счастливое исключение, связанное со специфическими условиями. Можно расширить список «счастливых исключений», рассматривая те страны, которые на одних этапах сталкивались с революциями, но затем, «наученные опытом», избегали их при следующей фазе межформационного перехода (Англия-Великобритания в XVII и XIX вв.). Но не будем забывать, что и эти страны сталкивались на своем «мирном пути» с тем, что Ленин удачно называл «революционной ситуацией».

«1. Невозможность для господствующих классов сохранить в неизмененном виде свое господство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели», а требуется еще, чтобы «верхи не могли» жить по-старому.

2. Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов.

3. Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самыми «верхами», к самостоятельному историческому выступлению» 9 9 Ленин В. И. Поли. собр. соч. T. 26. С. 218. . «Революционная ситуация» - объективная база для революции, которая, однако, еще не предопределяет ее начало. Многое зависит от «субъективного фактора»: способность революционного класса на массовые действия, могущие нести угрозу режиму, потому что правительство не «упадет», если его не «уронят» 10 10 Там же. С. 219. .

Некоторые положения этой конструкции не согласуются с историческим материалом. Способность к чему-либо класса в целом сомнительна. В реальности революционные расколы проходят и по классам, деля и буржуа, и пролетариев на консерваторов и радикалов. Мы также увидим, что не все так просто с обострением выше обычного нужды и бедствий.

Присмотримся к «субъективному фактору». У него две составляющие. Во-первых, распространенность в обществе идей, которые предлагают конкретную альтернативу существующему обществу. Без этого массы не двинутся на штурм старых порядков ради новых, хотя могут и бунтовать, не зная, что предложить взамен, перемещая свой гнев с социальных отношений на всех, кто находится рядом, - от врачей, прибывших лечить холеру, до инородцев. Во-вторых, соединение идей и социальных структур, «волю класса» осуществляют организации, от решительности и эффективности которых в значительной степени зависят начало и ход революции.