Станислав Кузьмин - ГУЛАГ без ретуши

«Товарищ Сталин указал Дзержинскому на необходимость начать работу по перевоспитанию людей. Феликс Эдмундович, пламенный рыцарь пролетарской борьбы, беспощадный и суровый к врагу, с радостью взялся за работу… Лучший соратник Феликса — товарищ Ягода осуществил практически это задание…» В конце своей речи оратор предложил присвоить Болшевской трудовой коммуне имя товарища Ягоды. Это предложение было принято с всеобщим восторгом. «Коммунары встали. Зал гудел от криков и хлопанья крепких ладоней».

Казалось, ничто не предвещало грозы, но тучи над головой Ягоды сгущались. В первой половине 1936 года под его активным руководством шла работа по подготовке процесса над «правым уклоном». Начались аресты. В сентябре Сталин уже знакомится с протоколами допроса некоторых из арестованных, где излагаются показания «О террористической деятельности контрреволюционной организации правых».

А тем временем Ягода появляется на военных манёврах и учениях рядом с Ворошиловым — словом, жизнь течёт своим чередом.

В молодые годы Сталин был очарован красотой озера Рица и как-то в одном из мимолётных разговоров высказал своё стремление со временем там побывать. Ягода, изучавший давно Сталина, его привычки, поступки, поведение, знал, что однажды высказанное пожелание непременно будет реализовано, и потому не пропустил мимо ушей высказанную вслух мысль. Узнав, что туда невозможно проехать на автомобиле, тут же дал указание руководству ГУЛАГа обеспечить строительство дороги от города Сочи до озера Рица. Её строительство началось в 1933 году силами специально созданного Охунского ИТЛ, в котором в общей сложности отбывали наказание 17749 осуждённых, из них по различным причинам умерло 88 человек. В 1935 году построенная ударными темпами дорога была сдана в эксплуатацию. Знал бы Ягода, какую роль сыграет именно это место в его судьбе! Именно отсюда отдыхавшие на юге Сталин и Жданов послали телеграмму в адрес Кагановича, Молотова и других членов Политбюро ЦК ВКП(б) от 25 сентября 1936 года:

«Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского центра. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года».

29 сентября 1936 года Политбюро ЦК ВКП(б) в ответ на эту телеграмму и по результатам процесса в августе 1936 года принимает директиву «Об отношении к контрреволюционным троцкистско-зиновьевским элементам», подготовленную Л.М. Кагановичем. Её основные положения сводились к следующему:

«а) До последнего времени ЦК ВКП(б) рассматривал троцкистско-зиновьевских мерзавцев как передовой политический и организационный отряд международной буржуазии. Последние факты говорят, что эти господа скатились еще больше вниз и их приходится теперь рассматривать как разведчиков, шпионов, диверсантов и вредителей фашистской буржуазии в Европе.

б) В связи с этим необходима расправа с троцкистско-зиновьевскими мерзавцами, охватывающая не только арестованных, следствие по делу которых уже закончено, и не только подследственных вроде Муранова, Пятакова, Белобородова и других, дела которых еще не закончены, но и тех, которые были ранее высланы».

В сентябре 1936 года Сталин прочитал рапорт военной службы ГПУ, бросающей подозрение на Ягоду в том, что он мягок в репрессиях против троцкистов. 27 сентября Ягода отстраняется от должности наркома внутренних дел и становится наркомом связи вместо снятого с этого поста А. Рыкова. Фактически участь его была предрешена, и перемещение являлось своего рода тактическим ходом.

Нам представляется, что выдвинутое обвинение в телеграмме против Ягоды является чисто формальным поводом. Ведь именно он первоначально загнал троцкистов и других оппозиционеров в ссылку, а затем пустил их по второму кругу через тюрьмы и исправительно-трудовые лагеря. Под его руководством были подготовлены политические процессы в отношении правых и других после гибели Кирова. Поэтому упрёк в адрес Ягоды крайне неубедителен. После подобного обвинения, чтобы удержаться в своём кресле, Ягода вполне мог решить задачу по тотальному разгрому оппозиции, выполнив «пятилетку» в один год. Было бы наивным полагать, что Сталину со Ждановым потребовался козёл отпущения. Между Москвой и Сочи был разыгран политический спектакль с заменой главного действующего лица. Пожаловаться было некому: со Сталиным ему просто не дали связаться.

Дело, очевидно, заключалось в другом. Сталин и его ближайшее окружение вполне отчётливо осознавали ту силу, которую сконцентрировал в своих руках Ягода за годы работы в ведомстве и после того, как стал его главой. Мимо Сталина не прошла и та информация, которой владел Н.И. Ежов, заведуя орготделом ЦК ВКП(б). Кому-кому, а Ежову было достаточно ясно видно, с каким усердием и настойчивостью Ягода повсеместно расставлял на ключевых постах (и не только своего ведомства) нужных ему людей. Ягода стал слишком опасным, и пришло время его убирать с политической арены.

Начиная с конца 1936 года то тут, то там проводятся аресты выдвиженцев Ягоды. Остающиеся на свободе уже под руководством Ежова старательно выполняют секретную инструкцию, разрешавшую НКВД применять пытки к «шпионам, контрреволюционерам, троцкистам и зиновьевцам». Близился и черёд Ягоды.

В апреле 1937 года центральная пресса оповестила граждан страны о том, что:

«Постановлением Президиума ЦИК СССР от 3 апреля 1937 года ввиду обнаруженных должностных преступлений уголовного характера…

1. Отрешить от должности народного комиссара связи Г.Г. Ягоду.

2. Передать дело Г.Г. Ягоды следственным органам».

Следствие по делу Ягоды длилось почти год. На первоначальном этапе следователи пытались связать дело Ягоды с «военно-фашистским заговором в РККА». Но он упорно отрицал показания своих бывших подчинённых, Г.Е. Прокофьева — заместителя наркома внутренних дел и М.И. Гая — начальника особого отдела ГУГБ, подтверждавших его связь с М.Н.Тухачевским, И.П. Уборевичем, Р.П. Эйдманом и другими военачальниками. На следствии Ягода показал: «Личных связей в буквальном смысле слова среди военных у меня не было. Были официальные знакомства. Никого из них я вербовать не пытался…»

Недавно нашим читателям «разъяснили», что никакого заговора военных не было. А между тем существует весьма серьёзная версия, которую вряд ли можно сбрасывать со счетов. После успешного завершения небезызвестной операции «Трест» у руководства ОГПУ возникла идея организовать аналогичную операцию, но уже с заговором среди военных. Начало её развития относят к концу 20-х годов. По всей видимости, нити этой операции находились в руках у внезапно умершего Менжинского, и Ягода об этом мог не знать. В пользу данной версии свидетельствуют два достоверных факта. Будучи командующим Ленинградским военным округом, Тухачевский выезжал нелегально под фамилией Тургуева в Германию. Если учитывать, что зарубежные разведки внимательно следят за перемещением крупных должностных лиц и ведут на них досье, то крайне сомнительно, что немецкая разведка «проворонила» этот факт. Между тем в процессе реабилитации военных обнаружились достаточно любопытные факты. В одном из старых дел сотрудники Главной военной прокуратуры и Комитета государственной безопасности обнаружили показания двух офицеров, служивших в прошлом в царской армии, которые вдохновителем деятельности их антисоветской организации назвали… Тухачевского. Оказалось, что копии протоколов этих допросов были препровождены Сталину и об их содержании ему доложено. Сталин направил их Г.К. Орджоникидзе с такой запиской: «Прошу ознакомиться. Поскольку это не исключено, то это возможно».