Борис Борисов - Школа жизни

— Почему же вы не в партии? — спросил я как-то его напрямик.

— Мне кажется, я недостоин этого высокого звания, — признался инженер.

— А вот мне кажется, что вы его заслужили.

Вскоре Семен Иосифович подал заявление и был принят кандидатом в члены партии.

Многие рабочие, инженеры и техники, работавшие на линейном корабле, как раз в те дни ударной стахановской вахты вступили в ряды партии. Среди них был и зачинатель социалистического соревнования Сергей Сергеевич Маргосян.

Как мы ни старались избежать дезорганизации работ на других кораблях, штурм на линкоре все-таки дал себя знать: большинство кораблей, стоявших у стенок и в доках, были оголены, нарушилась планомерная работа цехов. План завода затрещал по всем швам. Под угрозой невыполнения находился годовой план всей промышленности города.

Командиры крейсеров «Червона Укрiна» и «Красный Крым» товарищи Басистый и Зубков при каждой встрече попрекали:

— Что же это вы натворили? Вы теперь и за год не справитесь с крейсерами. На них работы не меньше, чем на линкоре.

— Скоро, скоро возьмемся и за ваши корабли, — успокаивали их.

Нервничали и руководители завода. Нагоняй за нагоняем получали они от наркомата за перерасход фондов заработной платы, за отставание с ремонтом других кораблей. Тогда за утешением они шли в горком. Но и нам доставалось ничуть не меньше.

Как-то в Севастополь приехал один из секретарей обкома, чтобы на месте ознакомиться с методами нашей работы. Они ему не понравились. На собрании партийно-хозяйственного актива крепко досталось руководителям завода, Корабельному райкому и горкому.

— Иначе, как штурмовщиной, нельзя назвать то, что вы тут затеяли, — резко говорил секретарь обкома.

— Да, штурмовщина, — соглашались мы.

— А знаете, что это осуждено партией?

— Знаем… Осуждено как система. Но в данном случае это — исключение.

— Какое же это исключение, если штурмовщина длится уже третий месяц? Работа завода дезорганизована!

— Все это мы знаем. Но другого выхода из положения не видим. Рабочие охвачены энтузиазмом. Его нужно подогревать, а не расхолаживать, — упорно отстаивали мы свои позиции.

Хорошо выступила на собрании актива председатель Корабельного райисполкома Антонина Алексеевна Сарина.

С искренней убежденностью доказывала она, что при огромном объеме работ, свалившихся на завод, при таких сжатых сроках, какие даны для выполнения заказов, работать можно только так.

— С выполнением задания партии и правительства коллектив завода непременно справится, — под одобрительные аплодисменты присутствующих закончила Сарина.

Выступление этой энергичной женщины пришлось всем по душе. Антонина Алексеевна, казалось бы, не имела прямого отношения к работам на линейном корабле, тем не менее отдавала им весь свой пыл. Часто бывала в доке, в цехах, выступала с докладами, проводила беседы, следила за работой столовых, помогала лучше организовать переправу рабочих через бухту. Не было такой мелочи, которую бы она упустила. И ей ли не знать состояние дел на заводе!

Но убедить секретаря обкома, что «штурм» на Морском заводе вынужденный, так и не удалось. Уезжая, он сказал:

— А все-таки руководите вы неправильно…

Через день в газете «Красный Крым» появилась статья «Ненужная опека», в которой горкому ставились в упрек подмена низовых организаций, принижение роли парткома, завкома, руководителей завода, участков.

Долгие и обстоятельные беседы с секрегарями обкома и выступление газеты вновь заставили нас задуматься: правильно ли мы действуем? Работники горкома, руководители завода, его партийный и хозяйственный актив хорошо понимали, что так работать систематически, конечно, нельзя. Газета тоже по-своему была права, обвиняя нас в излишней опеке. Но мы понимали и другое: в тех условиях, в каких оказался завод, единственным выходом было сосредоточение всех сил и средств на направлении главного удара.

Большое значение имела поддержка командования флота. Не раз меня, руководителей завода, секретаря райкома приглашали к себе командующий флотом Филипп Сергеевич Октябрьский, член Военного совета Анатолий Алексеевич Муравьев, начальник штаба флота Николай Михайлович Харламов и начальник политического управления Петр Тихонович Бондаренко. Вместе мы обстоятельно обсуждали положение на линкоре. В свою очередь представители командования часто бывали на заводе, в горкоме. При обсуждении газетной статьи на заседании бюро горкома все сошлись на том, что это выступление отнюдь не способствует скорейшему выполнению правительственного задания — увеличению боевой мощи кораблей Черноморского флота.

Вскоре нас вызвали на бюро обкома, где снова подробно, с пристрастием допытывались: хорошо ли мы изучили внутренние резервы, не упущены ли какие-то существенные звенья в организации труда, действительно ли метод, к которому мы прибегли в данном случае, единственный.

Мы в один голос повторяли: «Да. В данных конкретных условиях работать можно только так. И партийная организация города поступила правильно, взяв в свои руки организацию всей партийно-политической и организационно-хозяйственной работы на заводе».

Видимо, наша убежденность сыграла свою роль. В принятом постановлении бюро обкома партии было сказано, что Севастопольский горком и Корабельный райком поступили совершенно правильно, сосредоточив все внимание и силы на скорейшем выполнении задания, имеющего большое оборонное значение.

Домой мы вернулись в приподнятом настроении. И сразу, не сговариваясь, направились в док. Линкор теперь трудно было узнать. По обоим бортам, в их подводной части, появились противоминные були. Заканчивалось усиление палубы, завершались и другие работы. Многие из рабочих, инженеров и техников, самоотверженно потрудившихся на линкоре, работали уже на крейсере «Червона Украiна» и на ремонте других кораблей. Туда переносился накопленный опыт и трудовой энтузиазм.

Работы на «Парижской коммуне» близились к концу. Наступил долгожданный день: линкор вывели в бухту. Начался прием топлива, воды, продовольствия, боеприпасов. Затем ходовые испытания. Линкор вступил в строй.

— Ну как? — спросил меня Булатов при встрече в обкоме. — Боялся, будем судить?

— Мы знали, что делали… Были уверены в своей правоте. Вскоре вступил в строй и крейсер «Червона Украiна». Через несколько дней после испытаний я встретился с Н. Е. Басистым.

— Как прошли испытания? Какова оценка работы Морзавода?

— Одно слово: молодцы!..

Приближалась XVIII Всесоюзная партийная конференция. К этому знаменательному событию готовилась вся страна. Готовились и мы, севастопольцы. Главным для нас было выполнение Морским заводом годового производственного задания, завершение работ на остальных кораблях. Темпы ремонта не ослабевали, один за другим вступали в строй эсминцы, подводные лодки.