Борис Борисов - Школа жизни

Степан Ефимович был вдумчивым партийным работником, прямо-таки влюбленным в свое дело. Обычно его поддерживал заведующий отделом пропаганды и агитации горкома Михаил Иванович Никитин. Степан Ефимович и Михаил Иванович старались научить «снабженцев» и «толкачей» действовать по-партийному.

Подмена хозяйственников иногда происходила помимо воли партийных работников. Уж очень часто на предприятиях возникали всевозможные нужды, а некоторые хозяйственники, вместо того чтобы изыскивать внутренние резервы и нацеливать коллектив на экономию сырья, топлива, электроэнергии, на развитие подсобного хозяйства, шли по линии наименьшего сопротивления — просили горком посодействовать увеличению лимитов. И работники аппарата горкома «изыскивали» возможности помочь, иногда в ущерб общему делу. На бюро райкомов и горкома обсуждались такие вопросы, которые можно было решить в советских или профсоюзных органах. Перегружалась повестка дня, отвлекались люди, дело страдало.

— Эти вопросы надо обсуждать на бюро только в случае крайней необходимости, — не раз настаивал Комяков.

А хозяйственники, работники советских органов и иные из партийных руководителей стояли на своем:

— Когда имеется решение партийных органов, все идет иначе, есть гарантия…

— Значит, надо повысить ответственность за выполнение решений советских органов, — отвечал Комяков.

По его настоянию многие вопросы мы стали передавать на рассмотрение исполкомов городского и районных Советов, профсоюзных организаций, проверяя лишь выполнение решений. Таким образом, получили возможность больше времени уделять работе с кадрами, в первичных партийных организациях.

Второй секретарь обкома Григорий Матвеевич Капранов постоянно бывал на фабриках и других тащил за собой. Ежедневно запрашивал информацию, обращал наше внимание на те или другие упущения. Бывало, звонит:

— Товарищ Борисов, вчера заглянул на Меланжевый. Что-то ваших людей там не видно. Из райкома, говорят, тоже давно никого не было…

— Внутрипартийная работа на фабрике имени Дзержинского совсем заглохла, — говорил он в другой раз. — Не потому ли многие коммунисты там не выполняют план?

— На Большой Ивановской мануфактуре плохо с общежитиями: тесно, холодно, у многих нет постельных принадлежностей. Займитесь, пожалуйста, — напоминал его следующий звонок.

Простой и отзывчивый, Григорий Матвеевич пользовался у рабочих большим уважением. Бывший рабочий текстильной фабрики, директор предприятия, Капранов хорошо знал текстильную промышленность, руководящие кадры, рядовых работниц. Позднее Григорий Матвеевич был избран первым секретарем обкома партии, затем назначен первым заместителем министра легкой промышленности. В последние годы жизни был заместителем министра социального обеспечения РСФСР. Уже работая в Москве, я виделся с ним довольно часто. До последних дней жизни он не утратил ни простоты, ни энергии. В последний раз мы встретились в мае 1960 года.

— Чувствую себя хорошо, — ответил он на традиционный вопрос. А через несколько дней умер. Не выдержало сердце многолетней напряженной работы. Капранову было тогда всего пятьдесят три года…

Первым предприятием, выполнившим план, оказалась Ново-Ивановская мануфактура. Я побывал на ней вскоре после пленума обкома партии. Коллектив тогда сделал серьезные выводы из критики Центрального Комитета партии по поводу работы текстильщиков. А до войны, как рассказывали товарищи, это предприятие было в числе передовых, являлось инициатором многих ценных починов. Например, в 1939 году за уплотнение рабочего дня и образцовую организацию труда ткацкая фабрика этого предприятия первой в области завоевала звание стахановской. Многих рабочих наградили орденами и медалями. Ткачиха Фекла Павловна Майорова получила орден Ленина, директор Андриан Прокопович Кривцов — орден Трудового Красного Знамени, а секретарь парткома Мария Васильевна Козлова — орден «Знак почета».

Почти все мужчины с Ново-Ивановской мануфактуры ушли на фронт. Не хватало специалистов, в том числе помощников мастеров, выполнение производственного плана оказалось под угрозой срыва. По призыву партийной организации мужскими профессиями быстро овладевали женщины, возвратились на фабрику пенсионеры, пришли работать домохозяйки и подростки. Ткачихи стали обслуживать большее количество станков. Постепенно дело пошло на лад.

И вот новое испытание. Фабрика должна была освоить выработку новой одежной ткани для фронтовиков — молескина. Если работать так, как работали с молескином на других фабриках — каждая ткачиха на шести станках, то более половины станков должно было остановиться: на плательной ткани, которую до сих пор вырабатывала фабрика, ткачихи обслуживали по двенадцать — четырнадцать станков.

Директор фабрики Кривцов, получив фронтовой заказ, пришел посоветоваться в горком. Дело действительно предстояло нелегкое. И хотя опыта и знаний ему, как говорится, не занимать, он оказался в затруднении.

Андриан Прокопович работал на Ново-Ивановской мануфактуре четырнадцать лет, сначала начальником ткацкой фабрики, а с 1937 года — директором комбината. Принадлежал к династии потомственных текстильщиков. Был учеником ткача, потом ткачом, ремонтировщиком, сборщиком кареток, подмастерьем. Член партии с 1918 года, участник первой мировой и гражданской войн. Андриана Прокоповича все уважали как человека требовательного и справедливого. Большинство кадровых работниц фабрики он знал по имени-отчеству.

Однако Кривцов не полагался на свой авторитет. Рубить с плеча, администрировать было не в его правилах. Он обратился за советом к коммунистам, кадровым работницам, специалистам.

Секретарем парткома Ново-Ивановской мануфактуры в то время работала Мария Васильевна Козлова. До войны она была секретарем партбюро ткацкой фабрики. Избиралась делегатом XVIII съезда партии. В первые дни войны муж Козловой ушел на фронт, а вскоре она получила уведомление, что он убит. На руках остались две девочки — годовалая и восьмилетняя. Не сломилась Мария Васильевна, отдавала все силы производству, оставляя детей на попечение девушек из общежития. У всех коммунистов Козлова пользовалась доверием. Когда в армию ушел секретарь парткома, они избрали ее на этот высокий пост. Для Козловой партийная работа не в новинку. Она уже работала секретарем парткома, но по болезни пришлось уйти. Теперь, во время войны, куда труднее. К тому же партийная организация численно возросла, в ней 330 коммунистов, в основном женщины. С Марией Васильевной делились своими радостями и горестями коммунисты и беспартийные. И для всех у нее находилось участливое слово, нужная помощь.