Борис Борисов - Школа жизни

Александра Ивановна Куприянова стала первым секретарем Кировского райкома в июне 1942 года. Кировский район в городе самый большой. Здесь расположены крупные текстильные предприятия, в том числе Меланжевый комбинат и «Красная Талка».

Среди партийных работников, особенно в названном звене, было много неопытных, только-только начинающих постигать сложное искусство работы с людьми. И среди коммунистов большинство тоже были люди с малым партийным стажем. Почти вся старая гвардия воевала на фронтах.

От райкома, и прежде всего от первого секретаря, требовалось умение хорошо ориентироваться в обстановке, видеть перспективу. Александра Ивановна не была новичком на партийной работе (ранее она была секретарем партбюро отделочной фабрики, секретарем парткома медицинского института, контролером в аппарате уполномоченного КПК), тем не менее и у нее вначале не все получалось. Не раз опускались руки, готова была просить об освобождении от обязанностей секретаря, но верх брало чувство долга. Постепенно налаживались дела в Кировском районе, у Александры Ивановны прибавилось уверенности.

Как раз в те дни она познакомила меня с Дусей Лебедевой. И когда я вспоминаю о трудовой молодежи тех лет, одной из первых перед моими глазами встает Дуся Лебедева.

— Вот она, наша Дуся, узнаете? — кивнула в прядильной «Красной Талки» Александра Ивановна на быстро переходившую от станка к станку малорослую девушку. Лицо мне показалось знакомым, но я никак не мог сообразить, где видел девушку.

— Наш лучший бригадир. Комсомолка, — вторил Александре Ивановне директор фабрики Петр Петрович Микин.

Вдруг вспомнил, что слушал выступление этой девушки на заседании бюро Кировского райкома комсомола. Я еще тогда приметил ее манеру держаться свободно, по-хозяйски.

Этот деловитый, хозяйский вид Дуся имела и в цехе. Ее движения создавали впечатление той непринужденности, спокойствия и легкости, которые свойственны людям, нашедшим свое место в жизни. В платьице горошком, в тапочках на босу ногу, она сновала по цеху, словно в собственной квартире. Лицо ее светилось, — видно, труд ей доставлял удовольствие. Но вот будто тень пробежала по нему. Дуся подошла к молоденькой работнице с тощими косичками. Той никак не удавалось пустить машину.

Остановились рядышком и мы.

— Опять? — тихо и огорченно спросила Дуся.

— Машина, наверное, неисправная, — ответила девочка, смутившись. Не обращая на нас внимания, Дуся быстро что-то подкрутила, что-то подправила — и машина вновь заработала. Директор подозвал ее к нам.

— Извините, руки в масле, не могу поздороваться, — сказала Дуся. — Обидно, оскандалилась при вас…

— Не у тебя же машина барахлила…

— Как же не у меня? Раз она моя ученица, значит, у меня…

Позже я узнал, что Дуся Лебедева еще в 1930 году совсем девчушкой приехала в Иваново и поступила работать на «Красную Талку». Комсомольская организация обратила внимание на ее расторопность, пытливость, исключительную добросовестность. Ей помогли овладеть специальностью, направили в школу. Дуся быстро привязалась к коллективу, тянулась изо всех сил, чтобы стать мастером своего дела. Ее открытый характер и добросердечие привлекали к ней подружек. Избрали Дусю комсоргом. После окончания стахановской школы, в которой она училась без отрыва от производства, здесь же, на «Красной Талке», Лебедеву приняли в партию.

Началась война. Дуся вернулась на производство помощником мастера. В ее большой бригаде оказалось много новичков, план систематически не выполнялся. Дуся нервничала. Постепенно осваивала опыт работы в других бригадах, особенно интересовалась передовой бригадой Паши Колчановой, в которой она состояла раньше и с которой теперь соревновалась.

Все хорошее, о чем Дуся узнавала, тотчас старалась применить у себя в бригаде. С неистощимым терпением занималась она с молодыми прядильщицами, учила их. И вот ее бригада стала выполнять план.

Но Дуся не могла удовлетвориться: обязательства, принятые бригадой перед фронтовиками, пока не выполнялись. Только в июле 1942 года бригада впервые выполнила план на 122 процента и вышла в число передовых. Дуся Лебедева, как лучший бригадир, от Наркомата текстильной промышленности и ВЦСПС получила денежную премию.

Обо всем этом я узнал от Александры Ивановны Куприяновой, возвращаясь с ней с «Красной Талки»…

Позднее я часто встречал Дусю — то на собраниях комсомольского актива, то на совещаниях передовиков текстильной промышленности, то на торжественных собраниях, посвященных революционным датам. Всегда она была в окружении работниц…

В цехе я с большим удовлетворением прислушивался к разговорам Александры Ивановны Куприяновой. Видно было, что она здесь желанный человек. К ней то и дело подходили работницы, мастера, бригадиры. Александра Ивановна умела выслушать человека, перед ней люди раскрывались просто и естественно. И для каждого у нее находились доброе слово, умный совет. В руках у Александры Ивановны всегда был блокнот, куда она заносила просьбы, мысли, предложения. Окруженная людьми, Куприянова изредка взглядывала на меня, будто хотела сказать: «Вы уж меня не торопите, видите, никак нельзя уйти».

Среди ивановских женщин широко распространилось донорство. Начальник станции переливания крови Петр Михайлович Максимов как-то шутя сказал, что у них на станции «кровь течет рекой». В дни напряженных боев под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге требовалось много крови для спасения бойцов. Я решил побывать на станции переливания крови, о которой имел весьма смутное представление. Поехали вместе с заведующим военным отделом горкома Александром Михайловичем Курочкиным.

Комиссар станции Прасковья Алексеевна Смирнова показала нам блистающие чистотой операционные. Полагаю, что не только на меня действует один вид шприца. А тут я удивился: выражение лиц у большинства доноров какое-то безмятежное. Лишь тех, кто пришел в первый раз, выдавало волнение.

— Каждый день отправляем на фронт, в госпитали, несколько десятков килограммов крови, — сказал Петр Михайлович, подводя меня к стене с фотографиями отличившихся доноров, и добавил: — Вряд ли другой город в стране посылает столько консервированной крови, сколько посылает Иваново.

— У нас свыше сорока тысяч доноров, — вступила в разговор Прасковья Алексеевна. — Многие сдают сразу по четыреста пятьдесят граммов.

— А как они это переносят?

— Нормально. Об этом врачи заботятся.

Я всматривался в женские лица. Пожилые, средних лет, совсем юные.

— Вот Тихомирова, бухгалтер Меланжевого комбината, — называла Прасковья Алексеевна имена. — Сдавала кровь сорок пять раз. Это она в первые дни войны обратилась ко всем женщинам Иванова и области с призывом стать донорами…