Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

В политике ВКП(б)-КПСС широкое распространение получили субъективизм и волюнтаризм, внесшие значительный вклад в гибель социализма.

В чём значение субъективизма? В нём отразилась роль субъекта и субъективности в практической деятельности, главным образом отношение личностей и т. п. к объективным обстоятельствам и условиям их деятельности.

Согласно диалектико-материалистическому мировоззрению между субъектом и объектом всегда существует сложное и многоуровневое взаимодействие. Действующий субъект со своими способностями и познаниями (индивидуум, группа, класс или партия) прежде всего сам является элементом объективно-реального материального мира, а именно элементом общества, которое, в свою очередь, связано с природой. Активная деятельность субъекта стремится теоретически и практически присвоить себе этот объективный природный и общественный мир, познать его, изменить и преобразовать в соответствии со своими потребностями. Таким образом субъективное — а именно планы, цели, намерения действующих субъектов — превращается в объективное, поскольку практическая деятельность меняет природу и общество.

Целью практической политики установления социалистического общества является изменение и преобразование объективно данного общества через деятельность субъектов согласно поставленным политическим и общественным целям рабочего класса и его партии таким образом, чтобы оно приближалось к идеалам социализма, всё более им соответствуя. Успешная политика, следовательно, возможна только в том случае, если действующий субъект (или субъекты) при этом исходит из объективных условий, а значит, обладает сколь возможно достоверными знаниями о них, то есть о реальном экономическом состоянии общества, о его внутренних и внешних связях, о закономерностях его развития и о возможностях, из них вытекающих.

Но если действующий субъект лишь в недостаточной степени сознаёт эти объективные условия, неверно их оценивает, игнорирует их полностью или частично, переоценивая свои собственные силы и способности, и потому считая, что его сознательное намерение и его сильная воля способны преодолеть любые препятствия, то он не достигает успеха и в принципе не способен достичь поставленных целей. Вера движет горы разве что только в воображении, и уж точно — не в реальности. В реальном мире это называют принятием желаемого за действительное. Или, используя научный термин, субъективизмом; это — недопустимая абсолютизация человеческой силы воли. И очень часто она приводила к недостаточно продуманным и необоснованным решениям и к самоуправству.

Субъективизм и волюнтаризм Сталина, выпячивавшие примат воли, продемонстрировали свою безответственность, обернувшись серьёзными последствиями, о чём уже было написано выше.

На самом деле, никто не отрицает фактов великих достижений Советского Союза. Однако необходимо задать себе вопрос: почему столь огромный рывок не закрепился и, после серьёзнейшего испытания Второй мировой войной, всего за несколько десятилетий растерял весь свой потенциал развития и все свои движущие силы, оказавшись в состоянии застоя и кризиса, и в конце концов пришёл к гибели?

Субъективизм царил не только в практической политике, но и в теоретическом мышлении и в общественном сознании. В чём заключалась первопричина того, что развитие Советского Союза и практически всех остальных социалистических стран оказалось столь сильно отмечено субъективизмом и волюнтаризмом? При честном ответе на этот вопрос мы неизбежно наткнёмся на «принцип руководящей роли партии». Его перенос из ограниченной области теории партии на государство и на всё общество послужил теоретической и практической основой возникновения системы власти, руководства и планирования, в которой в силу приоритета политики субъективизм и волюнтаризм приобрели столь огромное влияние.

Неверно понятый тезис приоритета политики привёл к тому, что те или иные подходы к построению и формированию социалистического общества формулировались в виде решений партийного руководства — политбюро — и после этого становились обязательным руководством к действию для исполнительных органов государства. Однако общество представляет собой комплексную динамическую систему, которой невозможно «управлять» столь простым образом. В политическом решении могут быть сформулированы общие политические цели, однако их ещё недостаточно для того, чтобы успешно осуществлять необходимое достижение поставленных целей. Планы такого рода не должны представлять собой догму — они должны оставлять поле для действий, чтобы иметь возможность гибко и с помощью необходимых правок реагировать на какие-либо изменения.

И именно это было невозможно в созданной догматической системе власти, планирования и руководства, поскольку решение о всяком существенном изменении обязано было рассматриваться партийным руководством, а соответствующие государственные органы не имели права действовать под собственную ответственность в соответствии с необходимостью. Даже если государственные органы выдвигали предложения изменений, эти предложения чаще всего не имели никаких шансов на одобрение, если они противоречили партийным решениям, и, что было особо предательским и контрпродуктивным, в подобных случаях вызывали на себя публичные обвинения в «нападках» на генерального секретаря и на его мудрое руководство.

Так происходило не только в Советском Союзе, но и в целом в остальных социалистических странах — даже когда они уже в той или иной степени удалялись от советской модели социализма (например, в ГДР). Президент Государственной плановой комиссии ГДР Герхард Шюрер, а также его заместитель Зигфрид Венцель приводят весьма поучительные примеры на этот счёт [279] Gerhard Schürer. Gewagt und verloren..., указ. соч., с. 234. Siegfried Wenzel. Was war die DDR wert? [Сколько стоила ГДР?], Берлин, 2015. См. там в основном главу III: Zu einigen Fragen des Gesellschafts- und Wirtschaftssystems der DDR [О некоторых вопросах общественной и экономической системы ГДР], с. 223 и сл. . В своих воспоминаниях они на конкретных эпизодах показывают, какие негативные последствия вызывало хотя бы нарушение закона стоимости при определении цен, что субъективистски попросту игнорировалось. Рационально обоснованные предложения по корректировке, например, субсидий всегда встречали отказ и отвергались под напором политических аргументов [280] Gerhard Schürer. Gewagt und verloren..., указ. соч., с. 249–259. .

«Руководящая роль партии» с её неверно понимаемым «приоритетом политики» являлась не чем иным, как догмой «марксизма-ленинизма», не будучи при этом марксистской концепцией. В этой политической системе государственные органы беспрекословно подчинялись партийным инструкциям. В связи с этим справедливо утверждение, что субъективизм и волюнтаризм являлись основными недостатками советской модели социализма. Они сыграли однозначно роковую роль в аккумулировании отклонений, приведших к гибели социализма.