Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Вопрос о том, потребует ли такое развитие постоянного экономического роста, в настоящее время принадлежит к спорным проблемам. Очень возможно, что с дальнейшим прогрессом производительных сил будет происходить и дальнейший экономический рост, однако он будет главным образом качественным, а не количественным, и будет ориентироваться на сохранение природных ресурсов — например, путём осуществления как можно более замкнутого материального цикла.

Общественное состояние, достигнутое в результате реально возможного развития по этому пути, Маркс резюмировал в программной фразе:

«На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» [38] К. Маркс, Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии. Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч., т. 4, с. 447. .

В этой формуле в то же время выражено то, что для Маркса установление и развитие коммунистической общественной формации — путь к широкой реализации идеалов гуманизма. Таким образом, гуманизм и коммунизм в конечном счёте станут одним и тем же.

Если к этой проблематике мы хотим подойти историко-диалектически, то едва ли можно сомневаться, что это состояние достижимо лишь на коммунистической стадии новой общественной формации, в связи с чем безосновательно ожидать или даже требовать этого уже от социализма.

Писатель Стефан Хермлин в своё время вызвал серьёзное недоумение, заявив о своём неожиданном открытии, будто согласно «Коммунистическому манифесту» уже социалистические общества должны были бы являться такой ассоциацией.

В своих прогнозах о будущей общественной формации Маркс строго ограничивался теми взглядами, которые тогда можно было вывести из научного анализа экономических законов и исторических тенденций развития капиталистического способа производства. Вместе с тем по очевидной причине он избегал подробного изложения концепции этого общества, поскольку это станет возможно лишь тогда, когда материальные условия и практический опыт предоставят для этого эмпирическую базу. Всё прочее означало бы вновь впасть в утопизм.

Позднее, как известно, и Ленин отказывался внести описание социализма в законченном виде в программу Российской Коммунистической партии, на чём тогда настаивал Бухарин. Для этого ещё не существовало эмпирического опыта и материала. Никто, включая и Ленина, не мог знать, каким будет это общество.

Названия «социализм» и «коммунизм» в произведениях Маркса и Энгельса не всегда чётко различаются и зачастую используются как синонимы. Лишь в начальном периоде формирования их идей, с целью недвусмысленно отмежеваться от всяческих полу- и псевдосоциалистических теорий, распространённых в то время, они предпочитали слова «коммунизм», «коммунистический». После того как эти теории перестали играть заметную роль и рабочее движение развилось под названием социалистических или социал-демократических партий, они, судя по всему, уже не столь настаивали на этом различении и чаще всего говорили о научном социализме, когда речь шла о теории. Об этом Энгельс и упоминает в своей брошюре «Развитие социализма от утопии к науке».

И когда в марксистской литературе речь шла о будущем обществе, главным образом подразумевался социализм, причём это понятие применялось чаще всего без различия ко всей общественно-экономической формации, которая должна возникнуть из преодоления капитализма. В «Критике Готской программы», в которой Маркс разделил будущую общественную формацию на две различные фазы развития, он, однако, назвал всю возникающую из капитализма общественно-экономическую формацию «коммунистической» из-за её основы — общественной собственности на средства производства.

Различение между социализмом и коммунизмом приобрело большее значение лишь после победы Октябрьской революции в России и первых шагов на пути к социализму. Наряду с этим и возникновение коммунистических партий (своим названием отмежевавшихся от социал-демократических партий, так как те фактически отказались от цели заменить капитализм социалистическим обществом) вновь привело к более частому использованию понятий «коммунизм» и «коммунистический».

На основе прогноза Маркса о том, что в новой общественной формации можно будет чётко выделить две фазы развития по степени экономической зрелости, Ленин предложил называть низшую или первую фазу социализмом, а высшую или вторую фазу — коммунизмом. При этом обе они рассматривались как ступени единой общественной формации, которую в целом можно назвать коммунизмом, поскольку их общей определяющей основой является общественная собственность на средства производства. В своём докладе Ленин отмечал:

«Само собой понятно, что с точки зрения тех, кто делает первые шаги для полной победы над капитализмом, понятие „коммунизм“ является слишком далёким» [39] Ленин В. И. Доклад о субботниках на московской общегородской конференции РКП(б) 20 декабря 1919 г. ПСС, изд. 5, т. 40, с. 34. .

Поскольку в то время были в ходу ещё довольно путаные представления о скором «введении коммунизма», он разъяснил проблему подробнее:

«...Если название „коммунистическая партия“ истолковать так, как будто коммунистический строй осуществляется сейчас, то получится величайшее извращение и практический вред, сводящийся к пустейшему бахвальству. Вот почему слово „коммунистический“ требует к себе очень осторожного отношения» [40] Там же. .

Поскольку никто не мог обладать детальными сведениями об экономических, социальных и идеологических условиях возможного будущего коммунистического общества, о конкретных условиях и об основанном на них образе жизни, не удивительно, что это открыло большой простор социальной фантазии. Потому-то и последовало немало попыток подробно описать условия, образ жизни и мышления будущих людей в грядущем обществе. Поэтому столь же часто использовались утопические идеи предшественников научного социализма, и в то же время коммунистическое общество представлялось результатом полного отрицания предшествовавших обществ, с как можно меньшей преемственностью.

В связи с этим итальянский историк Доменико Лосурдо задаётся вопросом: «Понимать ли нам посткапиталистическое будущее как реальное исчезновение не только классовых противоположностей, но и государства и политической власти и юридической нормы вообще, а кроме того религий, наций, разделения труда, рынка, всякого источника конфликта?» [41] Доменико Лосурдо. Бегство от истории? Русская и китайская революции сегодня. Он правомерно выступает против такого идеалистического и благостного представления о будущем коммунистическом обществе, годящегося разве что для пробуждения иллюзорных ожиданий и фантазий о земном рае, полном наслаждений и праздности, свободном от конфликтов и наполненном гармонией.