Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Особую важность приобрела военная составляющая: империалистические державы за счёт многочисленных мер достигли угрожающего военного потенциала. К таковым относятся перевооружение Германии, включение военного потенциала ФРГ в агрессивный военный альянс НАТО и систематическое окружение Советского Союза военными базами.

Нельзя упрекать советское руководство в том, что, учась на опыте Второй мировой войны, оно предприняло всё возможное для достижения военно-стратегического равновесия и обеспечения мира. Однако оно заплатило за это очень высокую цену, поскольку большие расходы на армию превратились в тяжкую ношу, воспрепятствовав быстрому социальному прогрессу и, наконец, превысив экономическую возможности советской экономики. Стратегическая цель США и их союзников вооружить Советский Союз до смерти была достигнута.

Сегодня можно спрашивать себя: было ли правильным решение участвовать в этой гонке вооружений? Уничтожить противника больше чем один раз в принципе невозможно. Зачем же потребовалось большее количество атомного оружия — то, что в ту пору называли overkill [сверхуничтожением]?

Было совершенно правильно, что руководство СССР предпринимало немало попыток прекратить эту убийственную гонку вооружений и улучшить отношения с империалистическими странами, в особенности с США. Эта линия мирного сосуществования вполне соответствовала идеям Ленина. Позднейшие неоднократные упрёки в том, что своими высказываниями на XX съезде КПСС о мирном сосуществовании систем Хрущёв сошёл с пути классовой борьбы, перейдя к ревизионизму, совершенно неправомерны. Совершенно очевидно отошло от верной линии (использовать политику мирного сосуществования как форму международной классовой борьбы) руководство КПСС при Горбачёве, когда оно начало всё сильнее настаивать на «общечеловеческих интересах». Оно игнорировало то, что даже уважение «общечеловеческих интересов» не заставит империалистов прекратить борьбу против социализма. И при сотрудничестве обеих общественных систем ради решения «общечеловеческих задач» не отменяются ни противоречия между системами, ни противоположность их интересов. Кажется, в Москве забыли, чем кончила антигитлеровская коалиция.

Какую же роль в борьбе за мир играло сообщество социалистических стран?

Здесь требуется проводить различие между военной стороной — представленной Варшавским договором с общим верховным командованием — и экономическим, политическим и идеологическим сотрудничеством. Военный союз работал вполне эффективно и мог гарантировать общую безопасность. С другой стороны, общая организация социалистического содружества вовсе не была эффективной. Она оказалась не способна к выработке и реализации общей стратегии развития международного социализма. Совещания на заседаниях государств Варшавского договора — если речь не шла о военных проблемах — по большей части носили формальный характер, на них с речами выступали главы государств и партий. Каждая партия пыталась показать свои успехи и создать впечатление, что дома нет проблем и трудностей. Никогда не производилось серьёзного, глубокого анализа международного социализма. Потому отсутствовало и ясное представление о том, как должно выглядеть его будущее. Решения таких заседаний чаще всего сводились к общим декларациям без определения мер по решению насущных задач.

Ведущая держава социалистического сообщества, без сомнения, больше всего была ответственна за это. Политика КПСС и Советского Союза была в сущности не результатом согласия всех интересов, представленных в сообществе, с целью развить и усилить социализм как международную систему, а самостоятельной величиной, колебавшейся между поддержкой государственных великодержавных интересов Советского Союза и задачами сообщества, и поэтому часто находила себя поставленной перед свершившимися фактами. Остальные социалистические страны, однако, тоже были не без греха, так как и их национальный эгоизм всё более выходил на первый план.

Отрава национализма находилась уже в само́й сталинской концепции социализма в одной стране (как национальной задачи) и в советской модели социализма, что, при наличии соответствующего поля деятельности, соблазняло на самостоятельное осуществление тех или иных действий в рамках национальных границ.

Политическая система социализма, сформированная по-сталински, как уже неоднократно упоминалось, отличалась бросающимся в глаза отсутствием демократии. Ниже я собираюсь попытаться объяснить, в какой мере и каким образом это отсутствие социалистической демократии стало одной из причин гибели социализма.

Корень проблемы лежит в теории и практике партии. Спор об этом начался ещё на II съезде РСДРП, в 1903 г., когда речь зашла о характере партии. Взгляд Ленина, что партия должна быть по сути боевым союзом профессиональных революционеров, возглавляющим рабочее движение и ведущим его за собой, содержал в себе тенденцию недооценки внутрипартийной демократии и пренебрежения ею. Этот взгляд в то время критиковался Розой Люксембург, и в этом она без сомнения оказалась права.

Эта ленинская теория партии стала продуктом особых условий революционной борьбы рабочего движения, возникшего в царской империи, преследуемого полицией и вынужденного находиться на нелегальном положении. Конспирация и демократия взаимно исключали друг друга. Однако несмотря на это, Ленин в то же время всегда стремился практиковать определённую меру внутрипартийной демократии. В этом постоянно проявлялось противоречие между строгой теорией и гибкой практикой. В особенности это касается послеоктябрьского времени, когда партия уже превратилась в крупную организацию. В то время Ленин уже более-менее осознал эту исходную ошибку собственной теории партии. Однако чрезвычайные обстоятельства во время перехода от военного коммунизма к нэпу побудили Ленина предложить ради преодоления серьёзного кризиса партии запрет всякой фракционности, настояв на его принятии. Этот запрет должен был стать временной мерой, отменённой, как только позволят обстоятельства, поскольку было очевидно, что такое решение означало существенное ограничение внутрипартийной демократии, не дозволяя никаких дискуссий по вопросам партийной политики.

С тех пор, как Ленин из-за своей болезни вынужден был отойти от активной работы, Сталин, вместо того, чтобы отменить запрет на фракции, узаконил его навсегда. Вместе с превращением «демократического централизма» в централизм диктаторский это стало решающим шагом к полной ликвидации и без того уже слабой внутрипартийной демократии и к достижению полного подчинения всех партийных организаций центральному партийному аппарату, руководимому и направляемому Сталиным.