Л Викторова - Монголы

В период Сун ученым Юйвэнь Мяочжао была написана «Да Цзинь гочжи» («История великого государства Цзинь»). Она, как и «Ляочжи», является историко-этнографическим обзором. Другой источник о Цзинь — «Цзиныии» — частично переведен на русский язык А. Г. Малявкиным.

Много сведений о монголах, протомонголах, их истории и культуре содержится в китайских текстах. В настоящей работе используются преимущественно сообщения китайских официальных хроник. Освещение событий в них часто тенденциозно, с пренебрежением говорится о «варварах», но фактологическая база в основном заслуживает доверия. Однако эти материалы для этнографических выводов могут быть использованы лишь <���с большой осторожностью. Для этого немало веских причин. Например, «варварам», переходившим в китайское подданство или же искавшим покровительства Китая, «жаловались» китайские имена и фамилии. Поэтому в китайских источниках упоминается множество лиц с китайскими фамилиями, в действительности принадлежавших населению неханьской народности. Многие из них были согдийцами, тюрками, уйгурами или киданями и др. [Малявкин, 1974, с. 94, 100, 104, 105, 117, 118, 126, 129, 132, 133]. Имена же, бесспорно принадлежавшие неханьским народам и записанные ханьской транскрипцией с местного языка, даже если они поддаются дешифровке, очень редко позволяют делать выводы этногенетического характера 5.

Наибольшую ценность среди персидских и арабских письменных памятников представляет труд Рашид ад-дина «Джами ут-таварих» («Сборник летописей») [Рашид ад-дин, 1952]. В этом источнике отражены многие этнографические черты монгольского общества конца XIII — начала XIV в. Будучи великим визирем при дворе монгольских ильханов Ирана Хулагуи-дов, Рашид ад-дин имел возможность наблюдать жизнь монгольского общества. Для составления труда по истории монголов и других народов ему в помощь были даны лучшие знатоки истории, преданий, легенд, обычаев и нравов каждого -народа. Правда, сам Рашид ад-дин признавал, что сведения, полученные им о происхождении монголов, противоречивы и часто сомнительны. Рашид ад-дин пытался представить монголов как одно из подразделений тюркско-уйгурских племен. Он писал о собственно монголах и о племенах, которые до недавнего времени не считались монголами, но были им родственны, а также о племенах и народах, совершенно чуждых монголам, но включенных в состав Монгольской империи, а поэтому принявших название «монголы». Можно сказать, что Рашид ад-дин, как никто другой, описал этнические процессы XII—XIII вв., и мы не только не можем упрекнуть его за нечеткость изложения, но и должны быть ему благодарны за то, что он приводит много разноречивых сведений, не стараясь их опустить в угоду стройности изложения и в ущерб фактам. Полностью все три тома труда Рашид ад-дина переведены на русский язык Л. А. Хета-гуровым, О. И. Смирновой и Ю. П. Верховским.

В 40—50-х годах XIII в. при дворе монгольских императоров было много европейцев, но сохранились записи только двух путешественников: посла папы римского Иоанна дель Плано Карпини и посла короля Франции Людовика XI (Святого) Гильома (Вильгельма) де Рубрука. Послы проникли в степи в качестве миссионеров, проповедников христианства. Каждый из ■них оставил этнографическое описание монголов XIII в., составленное по полной программе, в которой не был забыт ни один из элементов этнической характеристики. Хозяйство, материальная и духовная культура, язык и письменность, обряды и обычаи, верования, отличия монголов от других кочевых народов по деталям головного убора, костюма, характерные черты •в устройстве жилища и т. п.— ничто не ускользнуло от внимания этих тонких наблюдателей. На русский язык оба текста -переведены Н. И. Минаевым [Путешествие..., 1957].

К числу известных путешественников XIII в. принадлежит и венецианский купец Марко Поло. Им оставлено одно из наиболее занимательно написанных и насыщенных разнообразными сведениями .сочинений о народах, населявших Центральную

Азию. Он провел 17 лет жизни на службе у великого хана монголов, основателя династии Юань — Хубилая, много путешествовал по Азии. В его изложении действительность иногда переплетается с легендой, но то, что он знал и видел, описано точно и верно. Это делает многие страницы его труда, как и описания Плано Карпини и Рубрука, важнейшим первоисточником. Перевод на русский язык труда Марко Поло также принадлежит Н. И. Минаеву [Книга Марко Поло, 1956].

Кроме указанных работ автором данной монографии в той или иной степени использованы сведения, содержащиеся в опубликованных переводах тибетских, сирийских, византийских, русских и других источников. Однако факты, важные для темы, там единичны, поэтому эти источники не выделены в самостоятельные группы. Некоторое количество фактов взято из материалов по тюркским, тунгусо-маньчжурским языкам, опубликованным различными исследователями (В. И. Цинциус, В. Г. Богоразом, И. И. Захаровым и др.). Ссылки на эти материалы даются в тексте с сохранением транскрипции источника.

К числу важных источников принадлежат также произведения устного народного творчества монгольских народов. В произведениях монгольского богатырского эпоса сохранилось большое количество этнографических деталей, относящихся к древнему периоду этнической истории монгольских племен. В первую очередь это относится к известному «Эпосу о Гэсэре» (о нем см. [Дамдинсурэн, 1957, гл. 1]). Помимо сведений по географии и этнографии монголов и соседних народов в нем содержится много важных сведений исторического характера, позволяющих представить себе этническую картину Центральной Азии XI в. и взаимоотношения различных этнических общностей того времени.

Не менее интересны и опубликованные Б. Я. Владимировым памятники монголо-ойратского героического эпоса, которые включили пласты более ранних эпох, в том числе сведения по материальной культуре, относящиеся к длительно бытовавшим ее формам, и данные по шаманству, роли шаманов в жизни народа. В вводной части своего труда Б. Я. Владимиров описывает, как рождались новые сказания. Сюжет для них не придумывали, основа их всегда была связана с реальным событием в жизни народа. Обычно сказитель слагал былину о том, что он хорошо знал, о событии, в котором сам принимал участие. Сначала такое сказание исполнял сам сказитель, затем его заучивали с голоса и лишь только позднее записывали. Поэтический Дар ценили, и сказитель передавал свои знания эпоса одаренному ученику. Грамотные монголы обычно записывали такие фольклорные произведения [Владимирцов, 1923]. Целый ряд ■бытовых черточек, обычно опущенных в исторических хрониках, «о характеризовавших этническую специфику предков монголов, сохранился в фольклорных источниках.