Вагиф Алиовсатович - От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

«Движение Юрия Болдырева». Съезд этой новой общественно-политической организации прошел 6 июня 1999 года. Лидер — бывший соратник Г. Явлинского, один из организаторов «Яблока».

Движение придерживалось четко выраженной левоцентристской ориентации. Однако его образование — свидетельство того, что внутри «Яблока», от которого отпочковался Ю. Болдырев, также зрело недовольство «вечно недовольным» лидером Г. Явлинским, его непомерными амбициями.

По мнению экспертов, новое движение самостоятельно идти на выборы не может и скорее всего будет искать союзников.

«Духовное наследие». Народно-патриотический союз России (НПСР) уже не один месяц находился на грани раскола, в частности, из-за того, что входившее в НПСР «Духовное наследие» предлагало тесное сотрудничество с Ю. Лужковым. Так, А. Подберезкин считал: «То, что говорится «Отечеством», — калька с нашего государственно-патриотического мировоззрения».

Решение КПРФ и АПР об отдельном участии в выборах побудило «Духовное наследие» также выстраивать свою колонну. Велась активная кампания, в том числе через СМИ, по мобилизации своих сторонников на некоммунистической основе.

Просто «Россия». В июне 1999 года появились слухи о возможном формировании под эгидой администрации президента суперблока «Россия», который мог бы объединить движения «Вся Россия», «Голос России», «Наш дом — Россия», «Новая сила» (С. Кириенко) и «Правое дело». Основная цель такого блока — создать конкуренцию «Отечеству» и отобрать у него электорат (по расчетам инициаторов, около 50 процентов). Появление «России» могло бы способствовать объединению разрозненных финансовых потоков для противодействия Ю. Лужкову и его движению и содействия прохождению в новую Думу лояльных к режиму депутатов.

Итак, подводя итоги событий мая-июня 1999 года, наблюдатели сходились во мнении, что правительство С. Степашина формировалось не столько для решения сложнейших экономических и социальных проблем, стоявших перед страной, сколько с прицелом на сиюминутные политические задачи.

Из федеральных властных структур были «вычищены» все представители оппозиционных партий и сторонники Ю. Лужкова. Главной особенностью нового кабинета министров стала полная подконтрольность президенту и его администрации. Это позволило президентской команде взять в свои руки основные рычаги управления страной, силовые и правоохранительные ведомства, информационную политику и использовать их в своих интересах. С другой стороны, образование связки «президент — администрация — правительство» позволило проводить экономическую политику, в том числе строить отношения с МВФ, без особой оглядки на Думу.

С. Степашину как премьеру, безусловно, было нелегко. Кратковременные «стажировки» на высоких должностях в парламенте, аппарате правительства и ведомствах позволили ему накопить некоторый государственный опыт, но далекий от экономики. Ожидать от него выработки и проведения продуманной и твердой экономической политики не приходилось. Об этом свидетельствовала и его речь в Госдуме при утверждении — набор лозунгов, подходивших по своей «левизне» скорее для Г. Зюганова. Реальных механизмов их претворения в жизнь он даже не обозначил. Поэтому «затрубленная» схема деятельности нового правительства представлялась примерно такой: экономическую и финансовую политику определяли «рекомендации» МВФ и близких к «семье» «олигархов», а задача С. Степашина реализовывать их, не допуская никаких социальных катаклизмов, нараставших по мере неизбежного дальнейшего падения уровня жизни в результате принятия уже обещанных «непопулярных» мер.

Аналитики предсказывали неизбежность трений внутри обновленного кабинета. Уже при его формировании обозначилось противоборство различных группировок. Основная борьба прогнозировалась за контроль над бюджетообразующими («денежными») отраслями и ведомствами. Ясно также было, что ставленник администрации Н. Аксененко не намерен смириться с ролью вице-премьера (хотя и «главного первого»), а будет стараться подмять под себя не только «второго первого» вице-премьера, но и С. Степашина.

У С. Степашина в этой борьбе, как представлялось аналитикам, шансов было мало — по причине отсутствия опыта, знаний, команды, поддержки. К тому же в «семье» и у президента зрело недовольство «чрезмерной» самостоятельностью С. Степашина: сохранил в правительстве В. Матвиенко и часть людей Г. Кулика, взял В. Михайлова (бывший первый заместитель секретаря Совета безопасности не пользовался доверием «семьи» как симпатизировавший КПРФ), «бился» за А. Жукова, «отбивал поклоны» Е. Примакову, да и в Думе получил неожиданную поддержку.

Н. Аксененко выглядел более опытным, более напористым, и к тому же он пользовался поддержкой заинтересованного в нем клана «теневых руководителей» — Т. Дьяченко и Б. Березовского. О многом говорила его «телерадиоактивность», причем основной рефрен его выступлений: «Я в правительстве главный». Не случайной скорее всего была и «оговорка» президента в телефонной беседе с Г. Селезневым в отношении Н. Аксененко как кандидата на пост премьера. Правда, против Н. Аксененко были настроены А. Чубайс и Е. Гайдар, которые считали, что этот «ЧВС № 2» способен лишь «дискредитировать реформы». «Младореформаторы» поддерживали С. Степашина.

В силу этих и ряда других причин большинство сходилось во мнении, что правительство С. Степашина — временное и может быть отправлено в отставку еще до президентских выборов. Вряд ли оно могло добиться решения сложнейших экономических и социальных задач. А именно эти задачи в конечном итоге определят судьбу кабинета.

Наблюдатели обратили внимание и на то, что правительство С. Степашина, в котором большинство членов осталось от кабинета Е. Примакова (14 из 19), вдруг стало преподноситься как «профессиональное», причем не только СМИ, подконтрольными главным президентским «кадровикам», но и некоторыми политиками.

В целом ситуацию, сложившуюся в мае — июне 1999 года, эксперты оценивали как неблагоприятную для интересов московского мэра и поддерживавших его финансовых и политических структур. Именно они назывались в качестве одних из основных объектов, против которых направлялись усилия президентско-правительственной связки, имевшие конечной целью не допустить победы Ю. Лужкова на президентских выборах.

Среди возможных политических мер, частично уже реализованных в июне, прогнозировались публикации (озвучивание) различного рода компрометирующих и скандальных материалов, направленных на дискредитацию ближайшего окружения, строгая информационная «теледиета» (особенно на каналах общероссийского масштаба) и другие акции по уменьшению информационных возможностей «московской группировки», «отсечка» регионов, принятие мер, препятствующих созданию коалиций с другими политическими партиями и движениями и натравливание политических конкурентов.