Натан Эйдельман - Пушкин: Из биографии и творчества. 1826-1837

В. В. Пугачёв и Д. Д. Благой, расходясь в некоторых общих и частных оценках, не раз подчёркивали необходимость осторожного, исторического подхода к реставрации знаменитой аудиенции.

Этой мыслью, а также целым рядом конкретных наблюдений и соображений лучших знатоков проблемы автор данной работы старался руководствоваться, снова обращаясь к «8 сентября», существенному эпизоду пушкинской биографии.

Итак, первая проблема — источники .

Поскольку царь и поэт беседовали с глазу на глаз, все рассказы и пересказы в конце концов сводятся к тому, что, во-первых, шло от Пушкина, а во-вторых — к «царской версии».

Пушкинский рассказ : следы его заметны в ряде стихотворений, прозаических текстов и писем поэта. Можно сказать, что в нескольких письмах, отправленных Жуковскому, Вяземскому и другим друзьям ещё из Михайловского, то есть до вызова в Москву, уже видна программа пока что «воображаемого разговора» с царём. После же аудиенции мы находим ряд прямых откликов поэта — в письме П. А. Осиповой от 16 сентября 1826 года, в стихах «Стансы», «Друзьям», в записке «О народном воспитании», а также в некоторых других текстах, где воспоминания о 8 сентября присутствуют в сравнительно скрытой, косвенной форме.

Версия Николая I представлена в нескольких документах, так или иначе исходящих от царя.

В той же степени, как мы находим предысторию беседы в более ранних письмах Пушкина, она обнаруживается (с царской стороны) и в цитированном письме Дибича о характере освобождения Пушкина, и в разных сыскных мерах, которые предшествовали «прощению» поэта (отправка Бошняка, следствие по делу о стихотворении «Андрей Шенье» и др.). Прямым же эхом встречи будут пометы царя на полях записки «О народном воспитании», а также первые письма Бенкендорфа к Пушкину, уточнявшие или разъяснявшие царскую позицию. Например, разрешая Пушкину въезд в Петербург, через восемь месяцев после московской беседы с царём, шеф жандармов явно напоминал об одном из её аспектов: «Его величество, соизволяя на прибытие ваше в С<���анкт>-Петербург, высочайше отозваться изволил, что не сомневается в том, что данное русским дворянином государю своему честное слово: вести себя благородно и пристойно, будет в полном смысле сдержано» (XIII, 329).

Наконец, текст, едва ли не самый близкий к царскому рассказу,— известная дневниковая запись Корфа. Хотя разговор Николая с Корфом происходил в 1848 году, через много лет после беседы с Пушкиным; хотя запись — пример субъективности, как рассказчика-царя, так и, вероятно, самого Корфа,— тем не менее это единственный в своём роде документ. С оговорками он должен быть отнесён к числу важнейших свидетельств со стороны Николая I.

Третьей группой источников являются воспоминания, впечатления современников, передающих то, что они слышали от самих участников или — ещё более опосредованно.

Таких документов сохранилось довольно много, причём публикация их, начавшаяся в основном со второй половины XIX века, фактически продолжается до сей поры.

Определив, насколько это оказалось возможным, время возникновения разных записей о беседе поэта с царём, приходим к выводу о трёх главных этапах накопления этих материалов.

Во-первых, 1826—1827 годы, когда в письма, дневники и другие документы попадают более или менее прямые отклики на событие. Важная информация содержалась, впрочем, всего в нескольких текстах: строки П. А. Вяземского (его письмо к А. И. Тургеневу и Жуковскому от 19 сентября 1826 г.); [31] Архив братьев Тургеневых, вып. 6. Пг., 1921, с. 42. некоторые публицистические намёки Вяземского в конце 1826-го — начале 1827 года; [32] Литературный музеум на 1827 год. М., 1827, с. 151. Приношу благодарность А. А. Ильину-Томичу за указание на этот любопытный источник. Дельвиг — в письме П. А. Осиповой (15 сентября 1826 г.); [33] Верховский Ю. Барон Дельвиг, с. 32. запись осведомлённого современника — вероятно, Н. И. Бахтина; [34] ЦГВИА , ф. 36, оп. 4/847. № 748. См. также в моей книге Пушкин и декабристы , с. 401—402. дневник А. Г. Хомутовой (запись 22 октября 1826-го, но дополненная или обработанная уже после смерти Пушкина [35] РА, 1867, стлб. 1068. ); запись агента тайной полиции Локателли [36] Модзалевский Б. Л. Пушкин под тайным надзором, с. 30. .

Проходит десять лет после гибели Пушкина, одного из «собеседников» 1826 года, и появляется ещё несколько рассказов: воспоминания Мицкевича; [37] Le Globe, 25 мая 1837 г. Мицкевич А. Собр. соч., т. 4. М., Гослитиздат, 1954, с. 89—97; см. также: Вяземский П. А. Мицкевич о Пушкине. — Пушкин в воспоминаниях, т. 1, с. 139—148. письмо Погодина Вяземскому (29 марта 1837 г.); [38] Звенья, т. VI. М.—Л., Academia, 1936, с. 153. отклик иностранного дипломата (точно не установлено, принадлежит ли он вюртембергскому посланнику кн. Гогенлоэ-Кирхбергу или нидерландскому поверенному в делах И. Геверсу; 1837 г.); [39] Временник Пушкинской комиссии. 1971. М.—Л., Наука, 1973, с. 16. Об авторстве документа см. подробнее наст. изд., с. 421—432. записки H. М. Смирнова (1834—1842); [40] РА, 1882, кн. 1, с. 227—239; Богаевская К. П. Из записок H. М. Смирнова.— Временник Пушкинской комиссии. 1967—1968. Л., Наука, 1970, с. 4—13; см. также: Пушкин в воспоминаниях, т. 2, с. 234—244, 456—461. дневник П. Б. Козловского (1830-е гг.?) [41] Гроссман Л. П. Пушкин. М., Academia, 1939, с. 364—366. . Наконец, упоминавшийся уже дневник Корфа [42] PC, 1899, № 8, с. 310; там же, 1900, № 3, с. 573—574. Рукописный подлинник в ЦГАОР, ф. 728, № 1817/XI, 1848, л. 174 об. .

Третий период воспоминаний и припоминаний о всё более удаляющемся событии начинается в 1850-х годах, в связи с работами П. В. Анненкова и П. И. Бартенева над биографией Пушкина. Появление этих сочинений, совпавшее со смертью Николая I и освобождением крестьян, последующее смягчение цензурного режима — всё это стимулировало довольно значительное число новых записок и публикаций, относящихся к Пушкину в 1826 году.

Можно говорить о тридцатилетием примерно периоде, 1850—1880-х годов, когда высказались следующие мемуаристы: С. П. Шевырёв (1850—1851 гг.); [43] Майков Л. Н. Воспоминания Шевырёва. — Русское обозрение, 1893, № 4, с. 611—625; № 5, с. 5—25; см.: Пушкин в воспоминаниях , т. 2, с. 37—41. П. В. Нащокин (1851 г.); [44] Рассказы о Пушкине, записанные… Бартеневым, с. 32—34; коммент. М. А. Цявловского, там же, с. 90—94. Ф. Ф. Вигель (1840-е — 1850-е гг.); [45] Записки Ф. Ф. Вигеля. М., 1892, ч. VII, с. 111—112; см.: Пушкин в воспоминаниях, т. 1, с. 228—229. Первое свидетельство современников о записках Вигеля относится к 1845 г., хотя при этом утверждалось, что он «записки ведёт смолоду»; см.: Вигель Ф. Ф. Записки, кн. 1. М., Артель писателей, 1928, с. 39 (предисл. С. Я. Штрайха). М. М. Попов (середина 1850-х гг.); [46] PC, 1874, № 8, с. 691. Из не попавшего в печать фрагмента воспоминаний Попова видно, что они составлялись вскоре после смерти Николая I и заключения парижского мира (1856 г.): «На мир он не шёл,— вспоминал чиновник о Николае I.— Чем бы всё это кончилось, если бы смерть его не изменила положение дел». ПД , ф. 265 (архив журнала «Русская старина»), оп. 2, № 4453, л. 5. К. А. Полевой (1855—1856 гг.); [47] Печаталось в «Северной пчеле» с 1856 г.; сокращённая редакция книги вышла в 1860 г. См. также: Полевой Кс. Записки о жизни и сочинениях Николая Алексеевича Полевого. СПб., 1888; Пушкин в воспоминаниях , т. 2, с. 56—57. «Русский человек» (Добролюбов или Чернышёвский?), 1860 год; [48] Письмо из провинции. — Колокол, 1 марта 1860 г., № 64. См. также: Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти томах, т. XIV, с. 538—541 (коммент.); Эйдельман Н. Я. Ещё раз о письме «Русского человека».— Сб. Революционная ситуация в России в 1859—1861 гг. М., Изд-во АН СССР, 1963, с. 298—305. Д. Н. Блудов (1850-е — 1860-е гг.?); [49] РА, 1865, стлб. 96 и 389. Ар. О. Россет (1850—1860 гг.?); [50] Грот Я. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. СПб., 1899, с. 288. М. И. Семевский — со слов «многих знакомых» Пушкина (1866 г.); [51] Семевский М. И. Прогулки в Тригорское. — СПб. ведомости, 1866, № 163. Н. И. Лорер (1860-е гг.); [52] Лорер Н. И. Записки декабриста. Иркутск, Восточно-Сибирское книжное изд-во, 1984, с. 204—205. С. А. Соболевский с дополнениями М. П. Погодина (1867 г.); [53] Русская газета политическая и литературная, 1867, л. 7 и 8, с. III; Пушкин в воспоминаниях , т. 2, с. 8, 373—375. П. Лакруа со слов М. А. Корфа и др. (1865 г.); [54] Lacroix P. Histoire de la vie du régne de Nicolas I, v. 2, Paris, 1865, p. XV (Лакруа П. История жизни и правления Николая I, т. 2, Париж, 1865); неполный русский перевод — Военный сборник, 1868, № 3. П. И. Бартенев (на основании разных источников; в частности, со слов П. А. Вяземского, 1872 г.); [55] Девятнадцатый век, исторический сборник, изд. П. Бартеневым, кн. 2. М., 1872, с. 217—218. См. также примечания П. И. Бартенева к публикации пушкинской записки «О народном воспитании» — «с подлинной черновой рукописи, полученной от князя П. А. Вяземского» (там же, с. 215). Ю. Струтыньский (1873 г.); [56] Berlicz Sas. Moskwa. — Берлич Сас (Ю. Струтыньский). Москва (Краков, 1873, перев. на рус. яз. В. Ф. Ходасевича.— Возрождение, 1938, № 4118, 4119); см: Пугачёв В. В. К эволюции политических взглядов А. С. Пушкина после восстания декабристов, с. 678—686. А. В. Веневитинов по записи А. П. Пятковского (1860-е — 1870-е гг.); [57] PC, 1880, № 3, с. 673—675. В. Ф. Вяземская (конец 1870-х — 1880-е гг.); [58] РА, 1888, № 7, с. 307. По-видимому, В. Ф. Вяземская отвечала на вопрос Бартенева о встрече Пушкина с Николаем I уже после смерти П. А. Вяземского (1878 г.). П. И. Миллер (1880 г.) [59] ПД, 16056/сб. 2. .