Дмитрий Павлов - Стойкость

Конечно, в таком большом городе не обошлось и без уродов. Если абсолютное большинство людей стойко переносило лишения, продолжая честно трудиться, то находились и такие, поступки которых не могли не вызывать омерзения. Голод обнажал подлинную сущность каждого человека.

На поверхность всплывали, как масляные пятна на чистой воде, эгоисты, мародеры. Эти нравственные уроды не брезговали ничем.

Заведующая магазином Смольненской районной хлебной конторы Асконен и ее помощница Средиева обвешивали людей при отпуске хлеба, а ворованный хлеб обменивали на антикварные вещи. Ослепленные наживой, они забывали, что находятся хотя и в окруженном лютым врагом, но в советском городе, где хранят и чтут законы революции. По приговору суда обе преступницы были расстреляны. Поддержание в осажденном городе строгой дисциплины и организованности было естественной необходимостью.

Лишения, связанные с блокадой города, испытывали все, но на долю женщин их выпало значительно больше. Они работали на производстве и вели домашнее хозяйство. С них никто не мог снять заботу и тревогу о доме. Одна из работниц швейной фабрики говорила:

— Я от недоедания испытываю слабость и все же как-то ее преодолеваю, а вот смотреть на голодающих детей, а их у меня трое, и чувствовать свою полную беспомощность, нет ничего ужаснее. Они ждут хлеба. А где взять? Я бы отдала свое единственное праздничное пальто за килограмм хлеба. Да разве обменяешь! Все испытывают то же самое, что и я.

Детей в осажденном городе оказалось много — около 400 тыс. Родители, лишая себя куска хлеба, поддерживали их слабые силенки, но наносили вред своему здоровью. Чтобы не заморозить детей, женщины с превеликими трудностями доставали дрова, бережно расходуя каждое полено. Из ближайших рек ведрами таскали воду, стирали белье и чинили одежду при тусклом свете коптилки, скудные размеры получаемых продуктов распределяли по дням и в течение дня — по часам.

Многие женщины работали радистками, телеграфистками, в госпиталях, в зенитной артиллерии, в командах по обезвреживанию бомб замедленного действия.

Я был свидетелем многих смелых поступков мужчин, восхищался их мужеством, но больше всего меня поражала самоотверженность, стойкость женщин при обезвреживании бомб замедленного действия.

В то время техника ликвидации невзорвавшихся бомб была несовершенной. Их откапывали лопатами, затем в ямы спускались девушки (одна или две), и здесь начинался поединок — кто кого. Проходило 15–20 минут, и очаг смерти устранялся. Но какие это были минуты! Сколько сил и нервного напряжения требовалось от людей, выполнявших опасную работу. Были такие случаи, когда бомбы взрывались и разносили в клочья людей, осмелившихся их обезвредить. И тем не менее добровольцев, желавших выполнять эту работу, было много. Они смело продолжали дело погибших товарищей.

Среди добровольцев в этих командах находилось много девушек-комсомолок, некоторые из них многократно обезвреживали бомбы. Воспитанники Ленинского комсомола в годы тяжелых испытаний своим бесстрашием, упорством поддерживали тот высокий дух среди ленинградцев, который помогал им переносить все тяготы блокадной жизни.

Приведу такой факт в подтверждение сказанного.

Бомба упала в трамвайное депо на Сердобольской улице. Пробив междуэтажные перекрытия, она ушла в подвал и не взорвалась. Немедленно из опасной зоны вывели всех людей, участок оцепили и о случившемся сообщили районному штабу МПВО. Вскоре прибыл командир взвода — молоденькая, худенькая с черными живыми глазами девушка, Аня Ковалева. Она осмотрела пробоину в полу, по ней определила размер бомбы, зажгла свечу и полезла в подвал выполнять страшную работу.

Мерцающий огонек свечи озарил в темном подвале ряды небольших столбиков, по которым тянулись трубы и электрокабели, уходящие куда-то вдаль. В этом темном, большом подвале где-то притаилось стальное чудовище, готовое взорваться и разнести трамвайный парк и соседние жилые дома. Освещая себе путь свечой, Аня ползком пробиралась между столбами, стараясь не задеть где-нибудь оголенный кабель, искала бомбу. И вот в конце подвала между стояками она увидела лежащую на боку бомбу. Поистине надо обладать необыкновенной силой воли, чтобы при подобных обстоятельствах сохранить ясность ума и четкость действий.

Добравшись до бомбы, Аня стала молотком сбивать зажимное кольцо. С трудом сняв его, она вынула взрыватель и вывернула капсюль детонатора. Теперь опасность взрыва исключалась. Усталая, но радостная Ковалева поднялась наверх.

— Как вы себя чувствуете? — спросил кто-то Аню.

— Хорошо, немного волновалась, боялась, что свеча сгорит раньше, чем я найду бомбу, но все обошлось благополучно, — ответила она.

Люди, окружавшие комвзвода, с восхищением смотрели на смелую девушку. Аня приветливо им улыбнулась и, не задерживаясь, пошла в сторону штаба противовоздушной обороны. Туда, в штаб, поступали сообщения о сброшенных и невзорвавшихся бомбах. Возникающие очаги смерти требовалось как можно быстрее устранить, и Аня спешила, не задумываясь о своей судьбе.

Люди проявляли стойкость на всех участках, где бы они ни работали.

Немало трудностей выпало на долю работников общественного питания. Чтобы к 6 часам утра приготовить пищу, им приходилось по ночам на тележках, а часто и на своих плечах доставлять дрова, продукты. В декабре — январе положение стало еще хуже, наступили сильные холода. Замерз водопровод. Воду возили с Невы. На санки ставилась бочка, из проруби ведрами нализали в нее воду, а затем несколько человек тянули санки. Стекла в столовых, как и во многих домах, были выбиты, вода в помещениях замерзала.

По окончании трудового дня работникам столовых приходилось несколько километров идти пешком, чтобы переночевать дома. А рано утром опять за работу. И не было случая, чтобы по их вине сорвалось питание людей. В столовых изобретались различные способы приготовления пищи из суррогатов. Готовили супы из дрожжей и желе из эссенции с желатином и сахарином. Из водорослей ламинарии и анфельтий приготовляли кисели. Использовали в пищу морскую капусту, ботву. Из хвои готовили витаминный напиток — он оказался хорошим средством против цинги. Коллектив работников общественного питания, возглавляемый начальником управления А. И. Фельдманом, проявил большую расторопность в создании питательных пунктов на строительстве оборонительных рубежей, а позднее и на путях эвакуации населения в зимние месяцы 1942 г.

Жизнь в осажденном городе шла своим чередом, Воины на переднем крае изматывали врага беспрерывными боями, но и сами при этом несли немалые потери. Госпи» тали переполнялись ранеными, а условия для их выздоровления по сравнению с начальным периодом блокады ухудшились. Водопровод не работал, палаты стали полутемными, выбитые стекла заменили фанерой. Не хватало крови для переливания раненым. Желающих дать кровь было много, но с переходом на голодную норму питания доноры теряли силы и давать кровь без ущерба для своего здоровья не могли.