Дмитрий Павлов - Стойкость

И рассказал следующее.

— Как-то придя на работу, я, по установившемуся порядку, прежде всего стал просматривать почту, телеграммы с мест, сводки. Телефонный звонок прервал работу. Взяв трубку, я услышал голос Поскребышева: «Товарищ Любимов, позвоните товарищу Сталину». — Звоню. Сталин меня спрашивает, что я намерен предпринять по статье в «Известиях», где говорится о недостатках в торговле хлебом.

Я ответил, что газету не читал.

— А когда вы читаете газеты?

— Вечером, когда возвращаюсь домой с работы.

И в ответ услышал:

— Какой думающий министр читает утренние газеты вечером?

Трубка была опущена на рычаг.

— Сам понимаешь, каково было мое самочувствие, места себе не находил.

— Чем же дело кончилось? — спросил я.

— Прочитал эту злополучную статью. В ней приводились факты, что в ряде небольших городов образовались очереди у магазинов за хлебом из-за несвоевременного его завоза. Сообщалось также о плохом качестве хлеба и ограниченности ассортимента — один-два сорта. Все это, естественно, вызывало недовольство жителей этих населенных мест.

Я, — продолжал Любимов, — поднял на ноги всех и вся, кто был повинен в создавшемся положении. На другой день позвонил Сталину, извинился за свой промах и доложил о принимаемых мерах. Сталин выслушал и сказал:

— Лица, допускающие халатность в организации продажи населению хлеба, должны наказываться строго, без скидок. Нельзя терпеть, чтобы люди страдали из-за тех или иных ротозеев или бюрократов, — и добавил, — а вам, товарищ Любимов, надо читать газеты утром.

— Вот и вся история. Но я этот урок буду помнить долго. Имей в виду, торговая сеть в стране обширна и не везде и не всегда продажа товаров производится так, как положено. Критика в печати помогает уяснить истинное положение дел и сделать нужные выводы.

— История поучительна, — ответил я, — учту твой совет.

С той поры я стал более тщательно следить за печатью, извлекал все полезное из нее для практической работы и сам часто выступал на страницах центральных газет и журналов.

В заботах и трудах дни мелькали, как верстовые столбы, когда смотришь на них из окна скорого поезда. Наступила поздняя осень, вот-вот земля покроется снегом. В один из таких дней начальник управления по снабжению районов Крайнего Севера Наркомторга доложил мне, что выполнение промышленностью заказов на товары для Новой Земли задержалось и теперь, когда все грузы сосредоточены в Архангельском порту, Наркомат морского флота отказывается их перевезти, считая, что время навигации упущено и пароход может застрять во льдах. Если не решить этот вопрос в течение ближайших дней, то людям на островах придется терпеть лишения всю зиму. Я тут же поехал к морякам, надеясь убедить их поставить пароход под погрузку, однако моя встреча с наркомом С. С. Дукельским ни к чему не привела. Семен Семенович вызвал начальника перевозок и строго спросил, можно ли в это время года доставить груз на Новую Землю. Тот, поглядывая на наркома, видимо, желая угадать его мысли, ответил:

— Прогноз погоды неблагоприятный, но...

Не дав ему договорить, Дукельский вскочил с кресла и довольно раздраженно сказал:

— А кто будет отвечать за плохой исход? Я на такой риск не пойду. Лучше всего, — обратился он ко мне, — переговорите с авиаторами, они могут доставить товары по воздуху, им льды не помеха.

Но его советом нельзя было воспользоваться, транспортных самолетов в то время было мало, перебросить большое количество грузов на далекое расстояние они не могли, да и дело не дошло до столь чрезвычайного способа доставки.

Из разговора я понял, что доставить грузы пароходом еще можно, но Дукельский не хочет брать ответственность на себя. Исчерпав все доводы, не добившись его согласия, я ушел неудовлетворенный. Вечером я позвонил Р. С. Землячке и попросил ее принять меня. Она в то время была заместителем Председателя Совета народных комиссаров СССР и ведала транспортными делами. На другой день я входил в ее кабинет. Навстречу мне из-за стола поднялась маленькая, худенькая, седая женщина. Она поздоровалась и села в кресло рядом со мной. Поправив очки и смотря на меня, спросила:

— Ну, что у вас произошло?

О Землячке — мужественной революционерке, прошедшей суровые испытания в жизни, я знал из истории партии. Меня смущало, что я обращаюсь в Совнарком СССР по вопросу, который с успехом мог бы решить Наркомат морского флота. Говорил я быстро и, видимо, бессвязно. Она заметила и попросила быть спокойнее. Выслушав меня, сказала:

— Странный человек Дукельский. Как можно так равнодушно относиться к случившемуся, ведь речь идет о людях, и без того находящихся в трудных условиях.

Затем подошла к столику с телефонами и по правительственному аппарату позвонила Дукельскому. Он, ссылаясь на плохой прогноз погоды, заявил, что направлять пароход будет неоправданным риском. Розалия Самойловна оборвала его:

— Хорошо, беру риск на себя, а вы распорядитесь срочно поставить под погрузку пароход и с опытным капитаном направьте к месту назначения.

Положив трубку, обращаясь ко мне, она сказала:

— Уходить от решения, сопряженного с риском, нельзя. Об этом я могу судить по своему опыту работы. А в хозяйственном деле, тем более в морском флоте, обойтись без смелых решений вообще невозможно.

Поблагодарив ее, я ушел в смятении. То, что пароход отправится с грузом на Новую Землю, меня радовало. Ну, а если Дукельский окажется прав и пароход затрет во льдах, тогда не только грузы не будут доставлены на остров, но и судно может погибнуть. Несчастье навлечет беду на Землячку, ведь она взяла ответственность на себя. Эта мысль не давала мне покоя. Каждый день я следил за продвижением парохода. Читал сводки погоды, от которых бросало то в жар, то в холод. Но все обошлось благополучно. Судно пришло, разгрузилось и вернулось обратно в порт без происшествий. Розалии Самойловны давно уже нет, но я всегда вспоминаю ее добрым словом.

В 1939 г. перед нашей страной встало немало сложных проблем международного и внутреннего порядка. Нацистская Германия набирала мощь, вооружалась, увеличивала численность армии, форсировала строительство стратегических дорог, создавала запасы сырья и продовольствия. Действия Гитлера бросали зловещую тень на отношения Германии с нашей страной. Хотя официальные взаимоотношения и оставались прежними, но в прочность заключенного договора и в выполнение нацистским правительством взятых обязательств мало кто верил. Политика вещь сложная, порой кажется непонятным, загадочным и туманным то, что через какое-то время становится ясным для всех.

Международная обстановка требовала создания материальных запасов на случай чрезвычайных обстоятельств, укрепления западных рубежей, наращивания военной техники и многого другого. На все это нужны были крупные средства и время. А в стране слабым местом оставалось сельское хозяйство, оно не обеспечивало возрастающих потребностей населения в продуктах питания. Промышленность испытывала недостаток в сырье — хлопке, шерсти, коже. В таких условиях создавать запасы продовольствия, одежды, обуви и в то же время повышать уровень обеспечения населения товарами являлось почти непосильной задачей для государства. И тем не менее ЦК партии, правительство, учитывая обстановку, накапливали запасы провианта.