Леонид Млечин - Формула власти. От Ельцина к Путину

К середине июня, через полгода после начала операции, федеральные силы заняли основные горные районы, рассекли позиции боевиков и оттеснили их к грузинской границе. Казалось, до полной победы рукой подать. После праздничного моратория федеральная авиация возобновила бомбардировки.

В ответ Совет полевых командиров потребовал перевести войну на территорию России. Шамиль Басаев заявил, что он займется диверсионно-подрывной деятельностью — такая тактика заставит Москву сесть за стол переговоров.

На слова какого-то Басаева федеральные силы не обратили внимания. И напрасно.

Шамиль Басаев в ноябре 1991 года организовал угон самолета из Минеральных Вод в Турцию. С 1992-го командовал ротой и батальном чеченского спецназа. Когда Абхазия начала войну против Грузии, Басаев отправился туда во главе отряда Конфедерации народов Кавказа. Он был одним из руководителей обороны Грозного.

Через несколько лет президент Ингушетии Руслан Аушев расскажет, что Шамиль Басаев, у которого руки по локоть в крови, сотрудничал с Главным разведывательным управлением Генерального штаба Российской Армии. Тот же факт предал гласности бывший директор Федеральной службы контрразведки Сергей Степашин. Только более осторожный Степашин не называл военную разведку, а говорил об «одной из спецслужб».

Сотрудничество Шамиля Басаева с «одной из наших спецслужб», предположительно военной разведкой, началось несколько лет назад, когда шли бои в Абхазии. Абхазцы подняли восстание против правительства, выбили грузинские войска со своей территории и создали никем не признанную республику.

Тогда многие удивлялись: как это маленькой Абхазии удалось одолеть большую Грузию? Абхазии неофициально помогали российские военные — как минимум, оружием и боевой техникой, хотя никто в этом признаваться не желает. Вот тогда на почве борьбы с общим врагом и объединились российские спецслужбы и мало кому известный Шамиль Басаев.

Очень скоро он станет известен всему миру.

14 июня 1995 года отряд Басаева захватил в городе Буденновске Ставропольского края больше полутора тысяч заложников и укрылся в здании городской больницы.

Колонна грузовиков с боевиками, которую никто не остановил, направлялась в какой-то другой город, но случайно оказалась в Буденновске. Грузовики остановились перед зданием горотдела внутренних дел и захватили его. Потом со всего города согнали в больницу заложников.

Басаев потребовал прекратить войну, вывести федеральные войска из Чечни и начать переговоры о предоставлении республике независимости. Он сразу расстрелял шесть заложников, чтобы показать серьезность своих намерений. На следующий день Басаев потребовал пропустить к нему журналистов. Власти отказались. Тогда он расстрелял еще пятерых заложников.

Штаб по освобождению заложников возглавили директор Федеральной службы контрразведки Сергей Степашин и министр внутренних дел Виктор Ерин.

Спецподразделения контрразведки и МВД пытались штурмом взять здание больницы. Ничего не получилось, погибли около тридцати заложников.

Тогда глава правительства Виктор Черномырдин связался по телефону с Басаевым и обещал ему начать переговоры.

18 июня Черномырдин и Басаев договорились о прекращении боевых действий, Басаев и его боевики смогли уехать под прикрытием ста тридцати заложников. Погибли в общей сложности в Буденновске больше ста мирных жителей. В последний момент спецслужбы предприняли еще одну неудачную попытку остановить Басаева. Об этом через четыре года рассказал уже бывший глава правительства Виктор Черномырдин.

В автобусах, предоставленных Басаеву, установили баллоны с усыпляющим газом. Но Басаев не был наивным человеком. Он поменял водителей на своих людей. Они обнаружили баллоны. Басаев, торжествуя, вернулся домой.

Все это удалось ему, потому что специальные службы России оказались неподготовленными к серьезным антитеррористическим операциям.

Помощник президента по национальной безопасности Юрий Батурин взял несколько карт этого района и по очереди приглашал к себе главного пограничника, главного военного, главного контрразведчика, главного милиционера и просил каждого на своем экземпляре карты показать маршрут, по которому по данным его ведомства шла группа Басаева.

Естественно, оказалось, что все они нарисовали разные маршруты. И у каждого маршрут басаевской группы проходил так, что был вне зоны его ответственности.

Потом Батурин все эти карты положил на стол президенту. За этим последовали отставки силовых министров.

На переговорах в Грозном чеченскую сторону представлял Шамиль Басаев, доказавший, что бывают времена, когда винтовка действительно рождает власть…

Вадим Печенев пересказывал мне разговор с министром по делам национальностей и региональной политике Николаем Егоровым, который пытался влиять на ход дел в Буденновске. Егоров считал, что не надо было вступать с террористами в переговоры, нельзя было с миром отпускать Басаева назад, их надо было уничтожить. Если бы их остановили, больше таких попыток уже не было бы.

Николай Егоров был сторонником силовых методов, которые возьмут на вооружение во второй чеченской войне. Но в 1995 году российское общество желало переговоров, а не крови.

Ельцин крайне болезненно воспринял события в Буденновске. Он еще не знал, каким эхом это отзовется в декабре на выборах в Государственную Думу, но видел, что доверие к нему в стране опустилось до ничтожно малых величин. Нетрудно было понять, какие настроения царят за толщей кремлевских стен, что там обсуждается в тиши кремлевских коридоров и тщательно охраняемых кабинетов.

Именно в те дни Государственная Дума выразила недоверие правительству, то есть предложила президенту избавиться от такого правительства.

Правительство оказалось в подвешенном положении — по конституции после второго вотума недоверия президент должен или отправить правительство в отставку, или распустить Думу. Правительство не захотело ждать, а внесло в Думу проект закона о доверии себе.

Ситуация изменилась: теперь депутатам от оппозиции надо было срочно решать, чего они хотят. Если они голосуют против правительства, президент тут же распускает Думу, а это плохо для оппозиции — легче готовиться к выборам, располагая всеми возможностями думского аппарата.

Лидер фракции «Выбор России» Гайдар встретился с Черномырдиным и Ельциным и нашел формулу: Дума еще раз ставит вопрос о вотуме недоверия, но необходимое число голосов не набирается. Так и произошло. Оппозиция предпочла оказаться в глупом положении, чем лишаться думских возможностей…

Но если бы Дума вдруг пожелала настоять на своем, то ничего страшного бы не произошло. Президент бы ее распустил, и избирательная кампания началась раньше, чем предполагалось. Стало ясно, что это все не беда. Настоящая беда — это война в Чечне.