Олег Сумин - Гегель как судьба России

В системе абсолютного идеализма предпосылкой абсолютного духа является объективный дух. Сфера объективного духа заканчивается понятием государства, которое в свою очередь распадается в историю национальных

государств. Отношения последних между собой составляют понятие всемирной истории. Понятие всемирной истории, таким образом, есть последнее определение ступени объективного духа. После всемирной истории начинается уже абсолютный дух, с его моментами искусства, религии и философии. Итак, не только исторически всемирная история есть почва развития искусства и т. д., но и логически, в системе абсолютного идеализма всемирная история, как разумное и последнее определение объективного духа, является разумной предпосылкой разумных же моментов абсолютного духа. Данное обстоятельство предъявляет к философии всемирной истории определенные требования. Во всемирной истории должны быть выделены моменты абсолютного духа. В ней должны быть найдены эпохи, соответствующие определениям искусства, религии и философии. Как уже было отмечено, во всемирной истории без особого труда обнаруживается эпоха, в которой абсолютный дух находится в стадии определенности прекрасного: в истории Востока и античной Греции, и эпоха тотальной развитости религии: в истории христианства. Эпохи, в которой бы определяющей являлась форма философской науки, мы в истории до самого последнего времени не имели. Сама эта постановка вопроса становится возможной только после системы абсолютного идеализма. Следовательно, вывод, который напрашивается: всемирная история еще не имеет в себе самой подобной эпохи! В ней еще не случились те события, которые бы дали нам основания трактовать их как объективное развитие третьего, философского момента абсолютного духа. Прошло еще слишком мало времени после появления системы абсолютного идеализма — всего полтора века! Тысячелетия прошли в истории прежде, чем развила свою тотальность форма искусства. Почти тысячелетие мировая история потратила на созревание формы истинной религии. И уже после ста с небольшим лет мы хотим, мы требуем от истории демонстрации в объективности мощи философской определенности? Но, если все–таки нам не терпится — так как у нас нет столько времени, как у «мирового духа», которому, как известно, некуда спешить, — то нам остается только одно: попытаться рассмотреть все события современной истории, случившиеся после появления системы абсолютного идеализма, именно в свете этого деления, которое нам дает понятие абсолютного духа. Попытаться рассмотреть эти события как манифестацию, объективирование во всемирной истории третьего момента абсолютного духа — философского.

Основным событием современной истории последнего столетия является появление и противоборство коммунистической идеологии и государства ею созданного с идеологией и государствами западного христианства. Самым драматичным событием этого противоборства явилась вторая мировая война и послевоенное противостояние. Думается, что и сегодняшнее состояние мира все еще определяется отголосками этой эпохи. Что же это была за эпоха, которая оказалась роковой не только для Европы, но и прежде всего для России, которая и по сей день не может обрести равновесие, которое она, якобы имела и из которого она была выбита событиями 1917 года? Это была эпоха объективации философски определенной разумности — третьего момента абсолютного духа. Эта объективация имела всемирно- исторический характер, при этом Россия оказалась в самом эпицентре этих событий.

II

В своих Лекциях по философии истории Гегель не нашел места для истории славянских народов. Объяснение этому он дал очень простое: «все они не участвовали в ряду обнаружений разума в мире». А поскольку философия истории занята только отысканием разумных определений, то «вся эта масса исключается из нашего обзора и здесь нас не касается произойдет ли это впоследствии!».

Народами, на долю которых по мнению Гегеля выпала честь развивать в истории разумные принципы, являются только народы Востока, греки и римляне, а также народы Западной Европы.

После того, как Гегель дал определенность разумного в понятии абсолютного духа ему оставалось показать, как эти определения выступают в самой объективной истории — высшей ступени объективного духа. Подобное определение он и дает, например, при рассмотрении греческой истории — греческое государство он называет «политическим художественным произведением». Далее у него, однако, нигде не встречаются определения государства как «религиозного произведения» или «философского произведения» и, таким образом, он совершенно отказывается от подобного деления истории.

В качестве принципа разделения всемирной истории на периоды он берет внешнюю аналогию с возрастами человека, что совершенно на него не похоже: Восток есть период детства, Греческий мир — юношеский период, Римский мир — период зрелости и Христиано–германский мир (название которое Гегель употреблял для народов Западной Европы) есть для него период мудрой старости! Использовать в качестве принципа структурирования материала аналогию — это противоречит духу гегелевской системы.

Другим очевидным противоречием является отказ от троичности расчленения материала, которой он везде старается следовать в соответствии с триадичностью понятия. Здесь же материал у него разделен на четыре части.

Однако основное противоречие проявляется в том, что итогом всемирной истории у него выступает форма религиозной определенности, тогда как система наук заканчивается не религиозной, а философской определенностью. В истории же высшей ступенью свободы оказываются государства, основанные на христианской религии протестантизма.

Незавершенность и противоречивость философско- исторической концепции Гегеля имеет объективную причину. Всей своей деятельностью, всей своей системой в целом и ее концовкой в определении абсолютного духа он утверждал необходимость философской формы знания всеобщего. Большего апологета философской формы мысли история не знала. Но обратившись к рассмотрению объективной истории, он был вынужден констатировать, что во всемирной истории возможно показать выступление только моментов искусства и религии. Философской определенности Гегель во всемирной истории просто не находит. Если в «Энциклопедии философских наук» философское знание им утверждается в качестве самой адекватной формы, то в объективной истории он вынужден констатировать, что форма христианской религии, религии откровения на данный момент оказывается исторически доминирующей формой самосознания. Данное противоречие таким образом, объясняется не произволом Гегеля и не его субъективным желанием превознести достоинства прусской монархии и религии протестантизма, как это часто вменялось ему в вину, а тем, что в момент жизни Гегеля всемирная история действительно не имела в себе самой ничего выше формы протестантской религии и Гегель справедливо зафиксировал данное состояние. Он не мог указать ничего иного по причине того, что сама форма философского самосознания, которую он был бы должен показать в истории, в действительности была только что развита им самим в системе абсолютного идеализма. Она уже существовала субъективно, но в объективности она еще не была положена. Таким образом, в момент работы над философией всемирной истории Гегель был в очень интересной ситуации: форма философского знания уже была развита до своей всеобщности, до своей тотальности — в форме системы абсолютного идеализма, однако ко всемирной истории эта система еще никакого отношения не имела. Всемирная история была только историей эстетического и религиозного разума. Философская эпоха еще не случилась во всемирной истории. Третьему моменту абсолютного духа не хватало объективности.