Сергей Власов - Константин Великий

Таким образом, по силе царского указа темные ущелья иноверцев разрушались, и звери, то есть предводители их безбожия, обращались в бегство. А из числа тех, которые были обольщены ими, одни, стращаясь царской угрозы, до времени притворствовали и с подложными чувствами вползали в Церковь: ибо, когда указом поведено было отыскивать книги еретиков, тогда хватали всех, занимавшихся этим запрещенным художеством; а потому они готовы были на все, лишь бы в притворстве найти себе спасение. Другие, напротив, будто с искренним расположением переходили к надежде на лучшее. Последних предстоятели Церквей тщательно различали, и тех, которые пытались проникнуть в Церковь под маской притворства, прикрывшись овечьими одеждами, далеко отгоняли, а других, делавших это с чистым намерением, долго испытывали и, достаточно уверившись, присоединяли к числу христиан, допускаемых к священным собраниям. Так-то поступали с бесчестными иноверцами. Тех же, которые сами не вносили никакого нечестия в учение веры, а только усилием других схизматиков отторгнуты были от общества верующих, немедленно принимали в Церковь. Последние, как бы возвращаясь с чужой стороны в отечество целыми толпами, признавали Церковь своей матерью и чем дольше были в разлуке с ней, тем веселее и радостнее вступали в нее. Таким образом, члены общего тела, приходя в единение, сочетавались в стройное целое, и собранная в самой себе вселенская Церковь Божья сияла одна: на земле ни еретических, ни схизматических обществ нигде больше не оставалось [25] Риторическое преувеличение Евсевия. Большинство сект намного пережили время Константина. . Причиной же сего единственного и великого подвига был единственный из всех, возлюбленный Богом василевс.

Совершая столько дел для созидания и прославления Божьей Церкви, направляя все к тому, чтобы учение Спасителя всюду возвеличивалось похвалами, василевс не пренебрегал и делами внешними. И в этом отношении не переставал он оказывать всем жителям провинций непрерывно одни за другими благодеяния, то являя отеческую свою заботливость о целой Ойкумене, то украшая разными достоинствами частных, известных себе лиц и великодушно даруя всем все. Кто ни просил у него милости, всякий достигал цели, никто не обманывался в своих чаяниях, питаясь доброй надеждой: один получал деньги, другой вещи, тот должность преторианского судьи, этот сан сенатора, иной титул консула. Многие сделаны вождями, а некоторые удостоены звания придворных особ — то первой, то второй, то третьей степени. Весьма многие получили также титулы вельможных и другие достоинства; ибо, желая почтить большее число своих подданных, василевс придумал различные чины.

А как заботился он об общем благосостоянии подданных, можно усмотреть из одного житейски полезного, для всех обязательного и доныне памятного примера. Он отделил четвертую часть ежегодно взимаемого с земель сбора и подарил ее землевладельцам, так что, считая это убавление, обрабатывающие поля каждый четвертый год были свободны от податей. Такое утвержденное законом постановление, сохранив свою силу и в последующее время не только для современников, но и для детей их, и для отдаленнейших потомков, сделало милость василевса незабвенной и вечной.

Так как некоторые осуждали сделанное при прежних властителях размежевание земли и жаловались, что их участки слишком обременены налогами, то и здесь, опять следуя закону справедливости, василевс послал землемеров с повелением избавить просителей от убытка.

Василевс судил всех, но иногда, чтобы кто-либо ради отнятой у него части имения не вышел из суда печальнее того, который взял ее, он весело одарял побежденных из собственной своей казны либо вещами, либо деньгами, и таким образом побежденного, удостоившегося видеть его, равнял в радости с победившим, ибо представшему перед престолом великого василевса неприлично было удаляться от него в унынии и печали. Таким образом, оба они возвращались из суда с веселыми и улыбающимися лицами, и удивление великодушию василевса обладало всеми.

Нужно ли даже и мимоходом говорить о том, как покорил он римскому владычеству племена варварские, как он первый возложил иго власти на скифов и савроматов, не привыкших к рабству, и заставил их против воли признать римлян своими господами. Прежние архонты платили скифам дань, римляне служили варварам ежегодными взносами. Для василевса такое состояние государства было нестерпимо, победителю казалось унизительным платить то же, что платили его предшественники. Поэтому, с твердой надеждой на своего Спасителя подняв победный трофей и устремившись против них, он в короткое время покорил всех, именно: одних, которые возмутились, усмирил вооруженной рукой, других сделал кроткими посредством благоразумных посольств, вообще не знавшую законов и зверскую жизнь их переменил на жизнь разумную и законную. Вследствие сего скифы начали служить римлянам [26] Скорее всего, под именем скифов здесь имеются в виду готы. .

Савроматов же сам Бог привел к ногам Константина, смирив хвастливость варварского их высокомерия так: когда восстали против них скифы, то для отражения врагов господа вооружили своих слуг. Одержав победу над скифами, рабы обратили оружие против своих повелителей и выгнали всех их из жилищ. Тогда савроматы ни в ком больше нс находили себе спасения, как в одном Константине. По привычке спасать людей, он принял всех их в пределы римской земли и способных носить оружие присоединил к своим войскам, а другим для пропитания отвел земли, которые они должны были обрабатывать. Эти новые подданные сами сознавались, что несчастье послужило им во благо, ибо теперь наслаждались они римской свободой вместо варварской, дикой жизни. Так-то Бог подчинил ему различные племена варваров.

Непрестанно приходившие отовсюду послы приносили ему дары, какие почитались у них более драгоценными. Нам самим перед вратами дворца василевса случалось иногда видеть стоявших рядом и стройно варваров разного рода. Одежда их была чужеземной, покроя особенного, волосы на их голове и бороде совершенно отличались от наших, взгляд их казался суровым, диким и грозным, рост имели они необыкновенно высокий, лица у них были — то красные, то белее снега, то представляли смесь цветов; потому что между ними находились блеммии, индийцы и эфиопы, которые, как говорит о них история, разделялись на двое и жили на границах света. В числе их каждый, как изображается на картине, подносил василевсу, что у них почиталось драгоценным: одни дарили его золотыми венцами, другие из драгоценных камней диадемами, иные красноволосыми мальчиками, те варварскими одеждами, которые вышиты были золотом и цветами, эти конями, а некоторые щитами, длинными копьями, стрелами и луками. Посредством таких даров выражали они желание служить василевсу и быть в союзе с ним, если он того хочет. Принимая от приносивших эти дары и откладывая их, василевс взаимно одарял приносящих с такой щедростью, что в одно мгновение делал их людьми богатейшими. А знаменитейших жаловал римским достоинством, так что многие из них почитали за лучшее остаться здесь, забывая о возвращении в отечество. <���…>