Алексей Исаев - Чудо под Москвой

Таблица

СОСТОЯНИЕ ТАНКОВОГО ПАРКА 27-ГО ТП НА 7 ДЕКАБРЯ 1941 Г. [404] NARA Т314 R1472 frame 739.

В других донесениях проходят те же цифры безвозвратных потерь полка. Безвозвратно потерянный командирский танк вполне соотносится с данными о гибели командира батальона. Людские потери 27-го тп с 1 по 4 декабря составили 14 человек убитыми и 44 ранеными [405] Ibid, frame 754. .

Безвозвратные потери 191-го батальона штурмовых орудий составили семь САУ StuGIII и два бронированных подвозчика боеприпасов с прицепами [406] NARAT314R653 frame 70. . Артполк 258-й ид потерял три 105-мм гаубицы leFH, 6 радиостанций и 131 лошадь.

Частями 258-й ид было заявлено об уничтожении восьми танков Т-34, одного КВ и двух «10-тонных танков». Как 10-тонный танк могли быть интерпретированы Т-60 или, менее вероятно, «Валентайны». Группа М.П. Сафира признавала потерю одного танка безвозвратно и трех – подбитыми и вскоре восстановленными. Потери танков 5-й тбр установить затруднительно ввиду того, что в бригаду были влиты 136-й и 140-й танковые батальоны, и на 5 декабря донесение подавалось с учетом танкового парка этих батальонов.

Выводы. Прорыв под Наро-Фоминском стал достаточно масштабной попыткой немецкой 4-й армии поколебать оборону Западного фронта. В нем противником были задействованы значительные силы, в том числе бронетехника двух танковых дивизий. Сводить все к прорыву к деревне Юшково, как это делает В.М. Сафир, – сильное упрощение ситуации. Несмотря на прорыв обороны 33-й армии на направлении главного удара немцев, обвала позиций советских войск на широком фронте все же не произошло. «Мини-Вязьма» под Наро-Фоминском не состоялась, 1-я гв. мед уверенно удержала позиции.

Наиболее эффективным средством противодействия немецкому прорыву стали танковые контратаки. Трудно не согласиться со словами из доклада штаба Л.А. Говорова об участии 5-й А в этих боях: «В ликвидации прорыва противника к Голицыно огромную роль сыграла 20 танковая бригада, находившаяся в резерве армии в районе Голицыно» [407] ЦАМО РФ. Ф. 460. Оп. 5047. Д. 38. Л. 178. . Из состава 33-й армии отлично себя показала 1-я гв. мед, которая не только своими силами отбилась и избежала окружения на шоссе у Наро-Фоминска, но и провела ряд результативных контратак, подточивших основание вклинения 258-й ид. Отдельной похвалы заслуживает возвращение на позиции и упорное их удержание, что в решающий день 2 декабря не позволило немцам своевременно усилить свои наступающие боевые группы.

Вообще развитие событий в ходе Наро-Фоминского прорыва ставят под сомнение тезис о «талантливом и недооцененном» Ефремове и «неумном мяснике» Жукове. Имея построенные с хорошей плотностью войска, М.Г. Ефремов не смог остановить прорыв своими силами. Потребовалось как энергичное участие как соседа (5-й А), так и выдвижение резервов фронта (18-я сбр и танковые батальоны). В отношении полководческого мастерства показательна беседа между Л.А. Говоровым и М.Г. Ефремовым вечером 1 декабря, когда командующий 5-й армии, вероятно, с некоторым ужасом обнаруживает, что у соседа не только нет плана действий, но о возникшем кризисе не информировано командование фронтом. Здесь снова нельзя не вспомнить данную 28 января 1942 г. Г.К. Жуковым характеристику на командующего 33-й армией: «Оперативный кругозор крайне ограничен» (более полная цитата приводилась выше).

Если несколько заострить тезис, то прорыв немцев 33-й армии было вполне реально сдержать своими силами. В отсутствие распыления на 11 маленьких групп боевых машин 5-й тбр М.Г. Сахно, хорошим вариантом выглядит удар танками на «Икс»-совхоз с прорывом к плацдарму Таширово и переправам через Нару. Для 5-й тбр в полном или почти в полном составе такой бросок представляется вполне по силам.

История Наро-Фоминского прорыва в миниатюре повторяет историю германского наступления на Москву. Несмотря на прорыв и продвижение вперед, немцы растянули фланги, что делало их уязвимыми к ударам по ним.

С тактической точки зрения большую роль в отражении немецкого наступления сыграла инженерная подготовка обороны. Мины стали врагом № 1 для немецких танков. В отчете о действиях 21-го тп 20-й тд указывалось:

«Количество мин превосходит наблюдавшееся ранее; они хорошо замаскированы и не видны под снегом, что приводило во многих случаях к немедленному выходу танка из строя. При попадании на мины Pz.38(t) [в оригинале «Pz.HI», но таковых в 20-й тд не было. – Прим. авт. ] примерно в 50 % случаев получал значительные повреждения ходовой и днища, у Pz.IV в большинстве случаев страдали только гусеницы. У Pz.38(t) [Pz.III] во всех случаях ранения получали водитель и радист; в случае с Pz.IV они отделывались легкими травмами» [408] NARA Т315 R742 frame 554. .

Однако решающую роль все же сыграли активные, а не пассивные средства обороны 33-й армии.

Прежде всего следует сказать, что «чудо под Москвой» стоит на плечах тех солдат и командиров Красной армии, кто сражался летом и в начале осени 1941 г. Именно их заслугой является нанесение потерь соединениям вермахта, существенно снизившим их ударные возможности у стен Москвы. Если бы на подступах к советской столице стояли такие же по численности соединения вермахта, что перешли границу утром 22 июня 1941 г., она была бы обречена. Невзирая на раскисшие дороги и «сибиряков» (в смысле новые формирования). По существу, войскам Западного фронта нужно было нанести вермахту потери, окончательно подрывающие боеспособность танковых и пехотных дивизий ГА «Центр».

В свою очередь новые формирования, вместе с перебросками с других направлений (в том числе из Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии), стали главным козырем Красной армии на этом поприще. Именно за счет новых соединений, слегка разбавленных дивизиям довоенного формирования с других театров, удалось восстановить фронт после окружения под Вязьмой. Также большую роль играло восстановление соединений за счет маршевых пополнений. Главное же, всех этих людей удавалось вооружить и оснастить, в том числе артиллерией. Бесценным ресурсом мощных зенитных пушек здесь стала ПВО Москвы.

Битва за Москву стояла на плечах бойцов и командиров западных округов и второго стратегического эшелона еще в одном аспекте. Действия советских войск летом и в начале осени 1941 г. создали репутацию Красной армии как вооруженных сил, склонных вести борьбу активно, широко применяя контрудары, как на тактическом, так и на оперативном уровне. Это заставляло немецкое командование более трепетно относится к прикрытию флангов и расходовать на прикрытие силы и средства, вне зависимости от наличия или отсутствия конкретных разведывательных данных о готовящемся контрударе советских войск.