Антон Посадский - Зеленое движение в Гражданской войне в России. Крестьянский фронт между красными и белыми. 1918—1922 гг.

Беднота псковской деревни при всех военных перипетиях продолжала оставаться под угрозой голода 337.

Всего с февраля 1919 г. по март 1920 г. через Псковскую губернскую комиссию по борьбе с дезертирством прошло около 68 500 человек, из которых 37 тысяч считались добровольно явившимися. Почти 46 % недобровольно принятых комиссией демонстрируют как высокий уровень упорства дезертиров, так и значительные усилия советской власти по их выемке. 89 человек расстреляны как злостные дезертиры, свыше тысячи отправлены в штрафные части 338.

Отступление Булак-Балаховича ко Пскову освободило красные силы. Осенью 1919 г. зеленое движение продолжалось, но постепенно затухало, погибли многие руководители. Однако еще могли возникать крупные отряды. Так, на участке Великие Луки — Режица в районе станции Идрица сорганизовалась банда зеленых около 800 человек (сводка за 15–22 октября) 339. В Круглянках крестьяне настроены против советской власти, в округе множество дезертиров (сводка за 23–30 ноября) 340.

Кстати, именные списки отряда Булак-Балаховича содержат преимущественно великорусские фамилии 341. Очевидно, псковское ядро оставалось с «батькой» и в его дальнейшей военно-политической карьере. Часть зеленых перешла в ряды Северо-Западной армии. Более чем по тысяче зеленых действовало в Опочецком, Новоржевском, Великолукском, Холмском уездах 342.

По Гдовскому, Псковскому, Островскому уездам — по учетам начала 1920-х гг. — обнаруживаются тысячи «белогвардейских» семей, чьи члены служили в Северо-Западной армии и остались дома при ее отступлении или же ушли в эмиграцию. Кто-то из них был дезертиром из РККА 343. Можно полагать, что для многих и многих пребывание в красных и белых, жизнь в прифронтовой полосе вылились в более или менее активное участие в зеленых, как организованных, так и пассивных.

Уцелевший кадр зеленых продолжал действовать до середины 1920-х. На Псковщине и в начале 1920-х гг. наблюдалось массовое дезертирство: в Торопецком, Великолуцком, Невельском уездах дезертиров было до 12 тысяч человек, их количество росло в Псковском и Островском уездах благодаря восстаниям и близости границы. Через границу переходило до 60 перебежчиков в день. Пограничные с Эстонией и Латвией Псковский, Островский и Опочецкий уезды развили сильную контрабандную торговлю, которая распространилась на всю губернию. Спекуляция охватила и крестьян, и воинские части, и пограничников. Советская администрация была деморализована 344.

Псковская губерния демонстрирует наиболее масштабный пример боевого сотрудничества массовой зеленовщины и белогвардейских формирований. В данном регионе это происходило органичнее, чем, например, на крестьянско-казачьем пограничье в саратовско-воронежских краях.

Западные губернии

Западный регион специфичен отсутствием массового Белого движения, приграничным положением губерний, германской оккупацией, появлением лимитрофных государств, наконец, национально смешанным составом населения с пробуждением национальных идентичностей.

Здесь крестьянство оказывалось зачастую лучше вооруженным — из-за близости фронта. В то же время нежелание вновь воевать, нежелание отдавать ресурсы проявилось и на западе вполне четко. А.Е. Снесарев передает в своем дневнике мнение А.Ф. Кадошникова, начальника штаба Московского военного округа (запись 26 ноября (9 декабря) 1918 г.): «Витебская и Могилевская губернии нам не дали ни одного солдата, из данных Смоленской губ-ей 45 т. до Южного фронта дошло разве 5 т… все бежит бесцеремонно и немилосердно, система бьет самое себя» 345.

Обилием зеленых крестьянских отрядов отличались с 1918 г. Велижский уезд и окрестности Суража Витебской губернии. Осенью 1918 г. мощное крестьянское Велижское восстание распространилось на Пореченский и Бельский уезды Смоленской губернии и втянуло в свою орбиту до 50 тысяч крестьян, в том числе из латышских деревень 346.

Виленская губерния

Белая разведка в начале апреля 1919 г. отмечала «военные восстания фронтовых солдат в районах Поневежа, Вилькомира, Вильно и Лиды. Эти последние, бросив фронт, не желая сражаться, ускорили только продвижение польско-литовских войск в трудно проходимых местностях» 347. Генерал Снесарев записал в дневнике 22 апреля: «8 марта 47-й полк покинул Шавли и, отошедши к Паневежу, скандалил. Отправлен был в тыл, разоружен, и расстреляны: комполка, комиссар и 11-й через 10…» 348Как видим, мера была принята вполне «свияжская».

По данным за 19–20 июня, в местечках Ново-Погост, Мосары, Германовичи, Йоды и Шарковшизна «восстали зеленые банды», к ним присоединялись мобилизуемые. Восставшие разгромили совет, избивали коммунистов. Создалась угроза Риго-Орловской железной дороге и армейскому тылу. Для ликвидации выслан отряд по распоряжению виленского губвоенкома Кищука, мобилизация была временно приостановлена. Отряд занял Германовичи. Восставшие разбежались, но заново организовывались в районе Погост — Шарковшизна. В деревне Шишки, западнее Германовичей, обстреляли красную разведку. Из этой деревни зеленых выбили пулеметным огнем. Пришли сведения, что зеленые готовятся к наступлению на Германовичи. К оперировавшему в районе советскому отряду двинулось подкрепление. Председатель и секретарь совета Шарковшизны перешли на сторону зеленых и разоружили милиционеров. Противник группировался у Погоста 349. Приведенный сюжет демонстрирует массовое, упорное и более или менее вооруженное сопротивление.

Телеграмма из Друни 26 июня 1919 г. давала подробности подавленного дезертирского движения. После ликвидации восстания в районе Дисны были устроены митинги, на которых говорилось об ответственности руководителей, участников и семьи восставших. Расследование показало «чисто кулацкий» характер восстания, с участием дезертиров и вновь мобилизованных. Организаторами и главарями восстания явились агенты легионеров, местные помещики и ксендзы. Военно-полевой штаб разослал приказ по домам дезертиров с требованием немедленной явки под ответственностью семей. Эта мера предсказуемо дала «усиленный наплыв» дезертиров, которые «требовали» зачислить себя в ряды армии. По отношению к уклонявшимся применялись репрессивные меры. Последовал приказ возобновить мобилизацию, которая была приостановлена в связи с восстанием 350.

Согласно сводке за 23–31 августа, организованных банд дезертиров в губернии не имелось. В Бреславском уезде — одиночные бандиты, изредка производившие нападения. Районом скопления дезертиров служила Гришунская волость названного уезда 351.

В западных губерниях можно предполагать изначально более высокую степень организованности сопротивления большевикам. Планы эсеров поднять мятеж в прифронтовых частях Красной армии на Западе, а также в тылу этих частей летом 1918 г. провалились, но привели к созданию хорошо организованных зеленых повстанческих ячеек на стыке Смоленской, Витебской и Псковской губерний. Во главе их стояли известные в будущем офицеры братья Жигаловы, Анущенко-Оберон и менее известные Воронов-Богданов и Кулешов. Обширное Велижское восстание осени 1918 г. и Пореченское с захватом уездного Поречья и переходом на сторону повстанцев местной милиции обеспечили значительные и уже опытные зеленые кадры на Смоленщине, Витебщине, отчасти в Новгородской губернии. Зеленые отряды появлялись и в псковских уездах уже осенью 1918 г. 352