Михаил Елисеев - Битва на Липице

Перейдя ручей и овраг, Мстислав развернул тяжелую конницу и велел трубить в трубы. Однако взять необходимый разгон для атаки мешали склоны горы, раскисшая земля и новгородская пехота, которая сражалась с суздальцами. Но Удатного это не смутило, и он ударил по врагу прямо сквозь пешие новгородские полки. Потоптав немало своих, конные гридни вломились в боевые порядки владимирцев, и большой полк князя Георгия дрогнул, медленно подавшись назад. Великий князь заметил опасность и лично возглавил атаку суздальской дружины, ударив в место прорыва.

Видя наступление Мстислава, наконец вступили в бой Константин Ростовский и Владимир Псковский. Их дружины съехались с гриднями Святослава и Ивана Всеволодовичей. Теперь битва бушевала по всему фронту. Мстислав Удатный трижды бросал свою дружину на большой владимирский полк и трижды был вынужден отступить. С боевым топором в руке князь въезжал во вражеские ряды, щедро рассыпая удары налево и направо, но каждый раз его оттесняли назад. Рядом отчаянно сражался Владимир Мстиславич, но, как князья ни старались, суздальцы стояли крепко и продолжали рубить наседавших новгородцев. Выгодная позиция и численное преимущество великокняжеской рати сводили на нет все усилия Мстислава Удатного и его союзников.

Битва при Липице. Атака ростовской дружины

Миниатюра Лицевого летописного свода XVI века

Судьбу битвы решили ростовская и псковская дружина. В жестоком рукопашном бою они опрокинули гридней Святослава Всеволодовича и Ивана Стародубского и погнали их с поля боя. Но Владимир Псковский и Константин Ростовский остановили преследование и бросили своих бойцов на большой владимирский полк. Удар во фланг оказался неожиданным, и суздальцы опять попятились. Атаку псковичей и ростовцев поддержал Мстислав. Князь пришпорил и коня, взмахнул боевым топором и снова бросился в сечу во главе дружины. И едва не поплатился за это.

На Удатного налетел ростовский богатырь Александр Попович и, не разобравшись, кто перед ним, замахнулся мечом: « Мстислав же возопил ему: „Я князь Мстислав“. Александр сказав ему: „Князь, не твое есть дело биться, но пойди назад и управляй полками “» (В. Н. Татищев, с. 661). Мстислав Мстиславич развернул коня и стал выбираться из свалки, но здесь его заметил воевода Ратибор. Узнав новгородского князя, он пришпорил своего огромного вороного коня и погнался за Мстиславом. Но путь ему преградил Александр Попович. Воевода размахнулся и со всей силы грянул булавой по щиту Поповича. От могучего удара щит раскололся, а конь Александра присел на задние ноги. Но ростовский богатырь с конем справился, сбросил с руки обломки щита и попытался достать Ратибора мечом. Воевода отмахнул удар и вновь атаковал Александра. Попович с трудом увернулся от просвистевшей над головой булавы, встал во весь рост на стременах и рубанул наотмашь мечом. Тяжелый клинок рассек кольчужную бармицу шлема Ратибора, разрубил металлические пластины доспеха на плече. Булава упала на землю, правая рука воеводы повисла плетью. Следующим ударом Попович свалил Ратибора с коня и, свесившись с седла, добил на земле.

Князь Георгий, видя, что большой полк подвергается атаке с двух сторон, велел отступить к обозам и там закрепиться. Владимирцы и суздальцы укрылись за заслоном из телег и продолжали отбиваться от наседавших врагов. Гридни Мстислава и Владимира Псковского старались прорваться через повозки, но великокняжеские ратники отчаянно отбивались мечами и топорами на этом последнем рубеже обороны. Тем временем союзники мощным натиском смяли полки Ярослава и погнали их с поля боя. Великий князь видел, как в толпе беглецов мелькал шлем его брата, и понимал, что все кончено. И действительно: следующей атакой новгородцы при поддержке конных дружин разбили большой полк и обратили суздальцев в бегство. Это был разгром. Князь Георгий хлестнул коня плетью и покинул место битвы.

Битва при Липице. Сражение у суздальского обоза

Миниатюра Лицевого летописного свода XVI века

Тем временем, захватив вражеский обоз, союзники повели себя совершенно предсказуемо. Они дружно занялись грабежом и оставили преследование разбитого противника, но прискакал Мстислав Удатный и громко крикнул: « Братья новгородцы, не обращайтесь к добыче, продолжайте бой: если они вернутся, то сомнут нас » (Повесть о битве на Липице). И случилось чудо! Новгородцы, для которых материальная сторона дела всегда перевешивала остальные проблемы, послушались своего князя и бросились в погоню за беглецами. Битва закончилась, началась бойня.

Битва на Липице завершилась сокрушительным поражением Всеволодовичей. Количество убитых для феодальных войн того времени было не просто огромным, оно было чудовищным. «Повесть о битве на Липице» приводит следующие данные: « Ибо не десять человек было убито, не сто, а тысячи и тысячи, а всех избитых девять тысяч двести тридцать три человека . Можно было слышать крики живых, раненных не до смерти, и вой проколотых в городе Юрьеве и около Юрьева. Погребать мертвых было некому, а многие, бежавшие к реке, утонули, а другие раненые умерли в пути, а оставшиеся в живых побежали кто к Владимиру, а иные к Переяславлю, а иные в Юрьев ». Причем главная вина за эту жуткую резню лежит на Мстиславе Удатном, который лично приказал избивать беглецов, о чем свидетельствуют слова князя. Для Мстислава Мстиславича это были просто враги, которых требовалось добить. А русские это были, или какой другой народ, значения для него не имело.

Не меньшая вина за кровопролитие лежит и на Константине Ростовском. По большому счету, князь мог остановить это избиение, поскольку Георгий был разгромлен наголову, автоматически терял великое княжение, и получалось, что на поле боя теперь убивали подданных Константина. Но он даже палец о палец не ударил, чтобы прекратить резню, в которой участвовала ростовская дружина во главе с Александром Поповичем. Впрочем, именно Поповичу его «подвиги» на Авдовой горе в дальнейшем выйдут боком.

На современников разгром владимиро-суздальских полков и дружин произвел колоссальное впечатление: « О, многих победили, братья, бесчисленное число, ибо убитых воинов Юрия и Ярослава не может вообразить человеческий ум, а пленников во всех новгородских и смоленских станах оказалось шестьдесят мужей. Если бы предвидели это Юрий и Ярослав, то пошли бы на мир: ибо слава и хвала их погибли и сильные полки стали ни во что. Было ведь у Юрия семнадцать стягов, а труб сорок, столько же и бубнов, а у Ярослава тринадцать стягов, а труб и бубнов шестьдесят » (Повесть о битве на Липице).

Потери союзников на этом фоне выглядят смешными: « О, велик, братия, промысел Божий! На том побоище убили из новгородцев в схватке только Дмитра-псковитина, Антона-котельника, Ивана Прибышинича-ткача, а в отряде Иванка Поповича, терского данника, а в смоленском полку был убит один Григор Водмол, знатный муж. А все остальные были сохранены силою честного креста и правдой » (Повесть о битве на Липице). Аналогичная информация содержится Новгородской I летописи, Тверской летописи и ряде других. На мой взгляд, всю эту цифирь серьезно воспринимать нельзя, и сейчас постараюсь объяснить, почему.