Михаил Елисеев - Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь

В этом тексте всё выглядит логичным и понятным. Желая уничтожить вражеские метательные машины, которые превращали в труху городские стены, воевода делает вылазку и погибает. В том, что именно Филипп Нянька возглавил атаку, нет ничего удивительного – не молодому князю вести дружину в бой, от которого зависит дальнейшая судьба города! Именно поражение этого отряда и гибель воеводы привели к тому, что вскоре Москва была захвачена. Потери оказались невосполнимы. Что же касается зверской расправы над попавшим в плен командиром гарнизона, то эта была давняя монгольская традиция. Достаточно вспомнить страшную судьбу Инальчик Каир-хана, оборонявшего Отрар в 1219–1220 гг. от полчищ Чингисхана. Доблестного кипчака по личному приказу кагана схватили живым и доставили к монгольскому владыке, а затем казнили зверским способом – залили в уши и горло расплавленное серебро. Косвенно на то, что Филипп Нянька погиб страшной смертью, указывает свидетельство «Книги степенной царского родословия», где говорится о том, что « воевода Филипп на Москве за веру Христову мучением сконьчася» (т. 21, с. 264).

В «Скифской истории» А. Лызлова также отмечается размах и ярость пятидневной битвы за будущую столицу Руси. Также там содержится информация о том, что москвичи не отсиживались за городскими стенами: « Окаянный же Батый прииде со многим воинством под Москву, и облеже ю: начат крепко ратовати . Сущий же во граде христиане много противишася им, биющеся изходя из града , обаче не могоша отбитися им до конца» [57] Лызлов А. Скифская история. М.: Наука, 1990. С. 22. . Ещё раз отмечу – такое сильное сопротивление со стороны русских могло быть только при условии, что в распоряжении руководителей обороны было немалое количество войск. А располагать ими князь Владимир и воевода Филипп могли только в случае отступления в Москву русских полков из-под Коломны.

Интересными в этом контексте выглядят сведения В.Н. Татищева: « После взятия Коломны пришли татары к Москве, где был князь Владимир Юриевич с малым войском . И хотя он, как мог скоро, укрепился, но татары приступом оный взяли января 20-го дня, князя Владимира со многими людьми пленили, а прочих побили и град Москву сожгли » (с. 727). Помимо того, что Василий Никитич называет точную дату падения Москвы, следует обратить внимание вот на что. Сначала историк пишет о том, что князь Владимир был в крепости « с малым войском». Но чуть ниже Татищев заявляет, что « князя Владимира со многими людьми пленили ». На первый взгляд, два свидетельства, взаимно исключающие друг друга. Но если исходить из того, что младший сын князя Георгия прибыл в Москву с малым числом дружинников, а когда из-под Коломны подошли уцелевшие полки, в несколько раз увеличил число воинов гарнизона, всё становится объяснимым. Недаром Василий Никитич отметил, что князь « как мог скоро, укрепился ». И если принять эту версию, то никаких противоречий не будет.

Битва под Коломной и сражение за Москву были решающими моментами похода Батыя на Северо-Восточную Русь. Поражение великокняжеских полков в этих боях в значительной степени предопределило дальнейшее развитие событий. Героизм русских воинов, защищавших стольный Владимир на стенах Москвы, сомнений не вызывает.

Москва была взята 20 января, а под стенами стольного Владимира первые монгольские разъезды появились 3 февраля. Эта дата четко обозначена в летописях: « приидоша множество кровопроливец християнских без числа, аки прузи, к Володимерю месяца февраля вь 3 день, во вторник, преж масопуста за неделю » (Пискаревский летописец). В других летописных сводах присутствует аналогичная информация: « А татарове в то время приидоша к Володимерю месяца февраля в 3 день, во вторник преже мясопускныя недели, на память святаго Симеона богоприимца » (Никоновская летопись, т. 10, с. 107). Возникает вопрос – когда монголы покинули Москву и выступили в поход на столицу князя Георгия?

Если исходить из общего положения дел, то, скорее всего, джихангир на несколько дней был вынужден задержаться в окрестностях Москвы. Битва под Коломной, сражение с дружиной Коловрата и пятидневный штурм укрепленного города, произошедшие в очень сжатые сроки, должны были вымотать нукеров. Монголы не были суперменами, это были обыкновенные люди из плоти и крови, и у них тоже был предел возможностей. Поэтому вполне логично предположить, что Батый повел орду на столицу не на следующий день после захвата Москвы, а несколько позже. Это позволило русским выиграть ещё несколько дней для подготовки стольного Владимира к обороне. Но если предположить, что после взятия Москвы Батый сразу же повел тумены на Владимир-Суздальский, то получается, что средняя скорость движения монгольского войска была 25 км в день.

Весть о падении Москвы произвела в стольном Владимире эффект разорвавшейся бомбы, поскольку никто не ожидал, что это произойдёт так быстро. О том, каким серьёзным ударом это стало для Георгия Всеволодовича, свидетельствует тот факт, что получив страшное известие, он отправился в церковь и долго молился. Мало того, в городе началась паника, о чем свидетельствует Никоновская летопись: « и бысть плачь велий во граде, и не бе слышати друг ко другу глаголюща в слезах и в рыдании » (т. 10, с. 107).

Снова в княжеском тереме заседал военный совет. К князьям и воеводам наконец пришло понимание того, какой страшный враг пришел на Русскую землю. Что он опаснее половцев и что для победы над ним потребуется напряжение всех сил. И вновь мнения разделились. Описание этого достопамятного совещания оставил В.Н. Татищев. Историк отмечает, что « многие разумные советовали княгинь, и все имение, и утвари церковные вывезти в лесные места, а в городе оставить только одних военных для обороны, что татары уведав, не так ко взятию оного без имения прилежать будут, а хотя и возьмут, нужнейшее сохранено будет » (с. 727). В принципе план был разумен, за исключением того, что увидев отъезд княжеской семьи, среди горожан могли начаться волнения. Что в данной ситуации было очень опасно.

Было принято решение, которое, если следовать трактовке Татищева, выглядит очень спорным: « В городе оставить с княгинею и молодыми князями войска довольно, а князю со всеми полками, собравшись, стать недалеко от града в крепком месте , чтобы татары, ведая войско вблизи, не смели города добывать ». Получалось, что русские снова разделяли свои силы, и Георгий Всеволодович в буквальном смысле слова играл с Батыем в поддавки (с. 727).