Михаил Елисеев - Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь

Вскоре тело Василька было найдено местными жителями, завёрнуто в саван и спрятано, а о страшной находке доложили епископу Кириллу. Епископ распорядился доставить мертвого князя в Ростов. « И когда понесли его в город, навстречу ему вышло множество людей, проливая слезы жалостные, горюя, что остались без такого утешителя. Многие правоверные люди рыдали, глядя на погребение отца и кормителя сиротам, великого утешителя печальным, закатившуюся светоносную звезду во мраке пребывающим » (Из Лаврентьевской летописи). Василька похоронили в княжеской усыпальнице Успенского собора, под сводами алтаря Ростовского соборного храма.

В этом же соборе покоился и Георгий Всеволодович: « И удивительно было, что даже после смерти бог соединил тела их; принесли тело Василька и положили его в церкви святой Богородицы в Ростове, где и мать его похоронена. Тогда же принесли голову великого князя Георгия и положили ее в гробницу, где уже лежало тело его » (Из Лаврентьевской летописи). Впоследствии ростовский герой был канонизирован, и праздник его был установлен 4 марта, в день мученической гибели, 23 мая в Собор Ростово-Ярославских святых и 23 июня в Собор Владимирских святых.

Вдова Василька, княгиня Мария, в память о погибшем муже основала Спасо-Песоцкий (как его ещё называли в народе, Княгинин) монастырь с храмом Спаса на Песках. Соборный храм первоначально был деревянным. В конце XIV века его разобрали, а затем соорудили новый, тоже из дерева. После этого собор неоднократно перестраивался, а современное каменное пятиглавое здание было построено в 1711 году. Храм Спаса на Песках – это единственная постройка, которая уцелела от всего комплекса Княгинина монастыря. Храм и сегодня стоит на окраине города, как напоминание о подвиге молодого ростовского князя, положившего голову « за други своя ».

Ростов Великий. Церковь Спаса на Песках построена княгиней

Марией в память о погибшем муже – ростовском князе Василько

Фото автора

После того как Бурундай увел тумены к Торжку, на реку Сить приехал ростовский епископ Кирилл. «Батыев погром» святитель переждал на Белом озере, и как только волна нашествия схлынула, поспешил обратно в Ростов. По пути решил заехать на Сить и найти тело Георгия Всеволодовича. Это свидетельствует в пользу того, что великий князь погиб в районе Станилово – Лопатино, а не в Божонке. Чтобы попасть в Божонку, епископу пришлось бы делать солидный крюк, а это в сложившейся ситуации было маловероятно. Если же Кирилл нашел тело князя в районе Станилова, то ему не надо было далеко отклоняться от маршрута.

Летописец не уточнил, где именно было обнаружено тело Георгия Всеволодовича: « Кирилл же, епископ ростовский, в то время был на Белоозере, и когда он шел оттуда, то пришел на Сить, где погиб великий князь Юрий, а как он погиб, знает лишь бог – различно рассказывают об этом. Епископ Кирилл нашел тело князя, а головы его не нашел среди множества трупов » (Из Тверской летописи).

Трагическая смерть великого князя породила массу самых разных слухов, но активно муссировать их начали не летописцы, а современные исследователи. Здесь наиболее показательна та позиция, которую занял летописец из Великого Новгорода: « Бог же весть, како скончася: много бо глаголють о нем инии » (Новгородская I летопись старшего извода). Достаточно корректное высказывание, поскольку человек просто отказался передавать ходившие по Руси различные слухи и сплетни. Ни у кого не вызывал сомнений тот факт, что князь Георгий пал от рук монголов в битве за свою землю. Этим и объяснялась его дальнейшая канонизация.

Особо скептические умы всё простое не устраивает, им необходимы тайны и сложности. Уже упоминавшийся профессор Джон Феннел высказал свою версию относительно смерти Георгия Всеволодовича. Причем совершенно бездоказательную. « Не исключено, что после захвата Василька большая часть войска бежала, убив, возможно, великого князя, пытавшегося их остановить: на гибель Юрия от рук своих людей указывает не только сообщение об отрубленной голове, но также и новгородский летописец, который в своем рассказе о событиях 1237–1238 годов относится к Юрию непочтительно, бросая тень сомнения на обстоятельства его смерти. “На реце Сити… животь свои сконча ту. Бог же весть како скончася: много бо глоголють о нем инии”. Такого рода догадок об исходе битвы на Сити трудно избежать, когда собственный летописец Юрия столь поразительно избегает подробностей: легко предположить, что он пытался скрыть какие-то, возможно неприглядные обстоятельства того, что в действительности произошло» [84] Феннел Д. Кризис Средневековой Руси. М.: Прогресс, 1989. С. 120. .

Во-первых, летописец из Новгорода и личный летописец великого князя – это совершенно разные понятия. Во-вторых, непонятно, что именно непочтительного в отношении к Георгию Всеволодовичу со стороны новгородского летописца обнаружил заморский ученый. Всё было как раз наоборот. Тем не менее, тема получила развитие.

В книге С. Козлова и А. Анкудиновой «Очерки истории Ярославского края с древнейших времён до конца XV века» читаем следующее: « Не ясны и обстоятельства смерти князя Юрия. Известно, что он, хотя и обладал немалым военным опытом, явно не отличался крепостью духа и в трудной ситуации легко впадал в панику. Ростовский епископ Кирилл, пришедший на место битвы вскоре после ухода татар, нашел среди завалов трупов и обезглавленное тело Юрия (голову нашли лишь впоследствии и положили в гроб). Исследователь М.Д. Приселков полагал, что князь был предан своими же людьми, поскольку в сражениях на Руси в этот период очень редко отрубали головы. Вполне вероятно, что Юрий пытался остановить бегущее, деморализованное войско и пал от рук русских воинов ».

Довольно оригинальный взгляд на проблему. Наверное, самый дотошный исследователь военного дела Древней Руси затруднится ответить, насколько редко в XIII веке отрубали в боях человеческие головы и кто вёл подобную статистику. Но, наверное, кто-то вел, и эти документы сохранились, раз « М.Д. Приселков полагал » – не на пустом же месте он сделал подобный вывод!

В том, что у князя была отрублена голова, ничего необычного нет, поскольку в монгольской традиции было подносить голову вражеского военачальника своему полководцу. Но поскольку Бурундаю она доставлена не была, значит, по какой-то причине её не довезли. Иначе темник не упустил бы возможности предъявить её Батыю и заслужить похвалу хана. Такими ценными трофеями, как голова правителя враждебного государства, не разбрасываются!