Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Съ распаденіемъ Золотой орды, сарайскій епископъ съ 1454 года сталъ жить въ Москвѣ на Крутицѣ и временами завѣдывалъ дѣлами митрополіи. Въ 1551 г. соборъ утвердилъ за епископомъ Крутицкимъ это преимущество. Въ 1472 г. епископъ пермскій переселился изъ Устьвыми въ Вологду. Въ 1515 г., съ отвоеваніемъ вел. кн. Василіемъ III отъ Литвы Смоленска, въ вѣдѣніе московской митрополіи перешла тамошняя епархія. По отобраніи въ 1563 г. русскаго Полоцка, епархія перешла въ вѣдѣніе Москвы; въ 1579 г. Полоцкъ снова былъ захваченъ литовцами. Въ 1570 г. завоеванъ былъ древній Юрьевъ лифляндскій и учреждена тамъ епархія. Вскорѣ она закрылась, т. к. польскій король Стефанъ Баторій отнялъ Юрьевъ-Дерптъ. Въ 1555 г. учреждена новая казанская епархія.

Духовенство давно тяготилось тѣмъ, что епархіальныя дѣла производились большею частью свѣтскими чиновниками архіерейскихъ домовъ. Стоглавый соборъ опредѣлилъ: судъ по всѣмъ духовнымъ дѣламъ производить самимъ святителямъ, или кому они укажутъ изъ духовныхъ лицъ; за владычними боярами оставить судъ только по гражданскимъ дѣламъ, подвѣдомымъ суду Церкви, и то лишь надъ мірянами церковнаго вѣдомства и бѣлымъ духовенствомъ. Въ связи съ этимъ, увеличено было число духовныхъ органовъ архіерейской власти — архимандритовъ, игуменовъ, протопоповъ — и, на основаніи Стоглава, учрежденіе выборныхъ поповскихъ старостъ (благочинныхъ) и десятскихъ священниковъ стало повсемѣстнымъ. Архіеп. Филаретъ отмѣчаетъ, что “соборомъ 1551 г. всѣ архимандриты и игумены подчинены епархіальному епископу, тогда какъ прежде того нѣкоторые монастыри, по жалованнымъ граматамъ князей и митрополитовъ или патріарха, были независимы отъ епархіальной власти”.

Правилами Судебниковъ Великокняжескаго Іоанна III и Царскаго Іоанна IV и правилами Стоглаваго собора произведено было болѣе точное разграниченіе церковнаго и гражданскаго вѣдомствъ. Признана была неподсудность, кромѣ уголовныхъ дѣлъ, духовныхъ и церковныхъ людей государственному суду. По искамъ на лицъ духовнаго вѣдомства отъ людей постороннихъ и наоборотъ назначался смѣшанный судъ — изъ органовъ духовнаго и свѣтскаго суда. Все монашествующее духовенство по всѣмъ дѣламъ подлежало только суду духовному. Иски на духовныя власти, архіерейскихъ намѣстниковъ и бояръ разбирались самимъ государемъ или его боярами въ приказѣ большого дворца. Со времени Стоглаваго собора митрополитъ и архіереи могли принимать къ себѣ на службу бояръ и дворянъ только съ соизволенія государя. Такимъ образомъ они дѣлались обыкновенными государевыми людьми, служащими по церковному вѣдомству.

Члены причтовъ по прежнему ставились къ церквамъ по выбору прихожанъ. Но въ XVI в. замѣтны признаки скораго упадка выборного начала. Государство все болѣе стѣсняло поставленіе въ священный чинъ людей служилыхъ и тяглыхъ, такъ что ставленники были большею частію изъ лицъ духовнаго происхожденія. Постепенно формировалась наслѣдственность церковнаго служенія. Приходская община тоже предпочитала духовенство изъ этой среды, какъ болѣе грамотное и знавшее службы. Стоглавъ уже прямо говоритъ о наслѣдіи церковныхъ мѣстъ дѣтьми послѣ отцовъ.

Соборъ 1503 г. отмѣнилъ ставленныя пошлины, но Стоглавъ снова возстановилъ ихъ. Самый главный сборъ съ церквей въ архіерейскую казну составляла ежегодная церковная дань по числу приходскихъ дворовъ, количеству земли и другихъ угодій при каждой церкви. Но былъ еще рядъ другихъ сборовъ. Духовенство не было свободно и отъ ряда гражданскихъ платежей и повинностей. Средствъ же къ содержанію бѣлое духовенство имѣло мало. Лишь немногія церкви имѣли вотчины и то незначительныя. Небольшое число церквей получало отъ правительства ругу (зерномъ), но въ маломъ количествѣ. Однѣ общины отмежевывали на содержаніе причтовъ земли, другія, взамѣнъ земли, назначали руги. Четыре раза въ годъ, по большимъ праздникамъ, сборы съ прихода хлѣбомъ, яйцами и др. припасами — поступали къ духовенству, имѣвшему также обычный доходъ за требоисправленія. Архіеп. Филаретъ указываетъ на то, что все же положеніе духовенства въ этотъ періодъ значительно улучшилось. Нѣкоторыя церкви получали ругу отъ благочестія бояръ, купцовъ и вел. князя. Епископы освобождали бѣдные храмы и особенно храмы монастырскихъ селъ отъ своихъ пошлинъ, а монастыри съ своей стороны обезпечивали содержаніе ихъ. Священники монастырскихъ селъ принимали участіе въ сельскомъ управленіи и слѣдовательно брали часть судебной пошлины.

Благосостоянію духовенства вредило неправильное распредѣленіе приходовъ, не соразмѣрное съ числомъ населенія, и непомѣрное размноженіе самого духовенства. Стоглавъ издалъ запрещеніе строить лишнія церкви, которыхъ строители не могли обезпечить средствами для ихъ существованія. Вслѣдствіе излишка духовенства и бѣдности приходовъ, появилось много т. н. бродячихъ или перехожихъ поповъ, которые со своими ставленными и перехожими грамотами ходили съ мѣста на мѣсто, нанимаясь служить при церквахъ на извѣстный срокъ. Въ Москвѣ образовался изъ нихъ классъ крестцоваго духовенства. Стоглавый соборъ для борьбы съ этимъ передвигавшимся людомъ велѣлъ выстроить на крестцѣ поповскую избу, чтобы они не стояли для найма на улицѣ, и посадить въ ней для надзора за ними поповскаго старосту.

Отдѣльные митрополиты старались поднять нравственный,

образовательный и церковный уровень священнослужителей, но встрѣчались съ большими затрудненіями. Отмѣчалось выше старанія митр. Ѳеодосія, безуспѣшность которыхъ заставила его уйти на покой. Стоглавый соборъ вынесъ постановленіе объ усиленіи надзора за духовенствомъ, подтвердилъ запрещеніе священнослуженія вдовцамъ, требовалъ отъ іерарховъ испытанія жизни ставленниковъ, но не смогъ указать откуда можно брать достойныхъ священнослужителей [15] Въ изложеніи положенія духовенства использованы, главнымъ образомъ, данныя проф. П. Знаменскаго. ).

Нестроенія въ богослуженіи не только не уменьшались противъ прежняго времени, но увеличивались, несмотря на всю важность, какую придавало церковному обряду русское общество того времени. Вызывали сильныя обличенія неблагочинныя совершенія богослуженій, порча церковнаго чтенія и пѣнія, многогласія (для сокращенія времени службы одинъ читалъ, другой пѣлъ, третій возглашалъ эктенію въ одно и то же время, такъ что ничего нельзя было понять). Въ пѣніи, вмѣсто прежняго праворѣчія, явилось раздѣльнорѣчіе, растяженіе (напр. “согрѣшихомо, беззаконовахомо передо Тобою”, вмѣсто Спасъ — Сопасо, вмѣсто во мнѣ — во монѣ). Получилось т. н. “хомовое” пѣніе, въ которомъ многихъ словъ нельзя было и понять. Противъ этихъ нестроеній возставалъ Стоглавъ, писали въ своихъ сочиненіяхъ и граматахъ пастыри церкви. Связанъ съ этимъ и былъ споръ Іоанна III съ митр. Геронтіемъ о порядкѣ хожденія крестныхъ ходовъ. Въ XVI в. распространилось сильное сомнѣніе двоить или троить аллилуіа. Дошло до того, что Стоглавый соборъ, повѣривъ житію пр. Евфросина псковскаго, написанному свящ. Василіемъ, велѣлъ двоить аллилуіа. Тотъ же соборъ изрекъ также проклятіе на трехперстіе. Религіозный взглядъ простирался и на житейскія вещи и обычаи. Русское считалось только одно православнымъ, все чужое — еретическимъ, басурманскимъ. Борода стала существенною принадлежностью православія, а брадобритіе — латинскою ересью. Стоглавъ опредѣлилъ надъ брадобритцемъ ни отпѣванія, ни сорокоуста не творить, ни просфоры, ни свѣчи по немъ въ церковь не приносить — съ невѣрными причтется (Знаменскій).