Юрий Иванов - Пятая версия
- Название:Пятая версия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство политической литературы
- Год:1991
- Город:Москва
- ISBN:5-250-00825-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Иванов - Пятая версия краткое содержание
Книга адресована широкому кругу читателей.
Пятая версия - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Дочь местного священника, — добавляет Елена Стороженко.
— В подвале дома которого, как утверждается версией «Тарау», была обнаружена одежда несчастных военнопленных французов, — говорит Овсянов. — Ведь этот дом так и переходил от одного священника к другому. Но какое имеет отношение Аннушка из Тарау к Янтарной комнате?
Какое? Триста с лишним лет назад родившийся в Мемеле (ныне Клайпеда), учившийся в Кенигсберге и ставший там профессором, а потом и ректором Кенигсбергского университета «Альбертина», драматург и поэт Симон Дах случайно познакомился с отцом Аннушки и по его приглашению как-то приехал в местечко Тарау. Увидел Аннушку и был потрясен ее очарованием. И ее рассказом. Уже несколько лет воюет ее возлюбленный: шла кровопролитная война католиков с протестантами.
Что с ним? Где он? Нет дня, часа, чтобы она не думала о нем. Вернувшись домой, в Кенигсберг, на свой «остров», что в центре города, в Кнайпхов, Симон Дах сел к столу, задумался, вновь представил себе холм, на котором возвышается кирха Тарау, удивительно красивое лицо девушки, ее взволнованный голос и начал писать: «Анке из Тарау, сердце мое, честь и богатство, еда и питье…» Однако, действительно, какое отношение все это имеет к Янтарной комнате? Вроде бы и никакого, но вместе с тем тайна Янтарной комнаты — это не просто некое захватывающее приключение, авантюра, поиск, смерть многих людей, похищения, это и повод, обстоятельства, ведущие к изучению истории и культуры этого древнего края, сближению и укреплению дружеских связей между нашим и немецким народами, разве это не менее важно, чем найти те или иные сокровища?
— «Пылким доверьем меня проняла, страсть мою, боль мою — все приняла, — дочитывает стихотворение Василий Митрофанович. — Может весь мир провалиться на дно. Мы порешили стоять заодно». Однако…
— Однако что сообщает нашей весьма почтенной госпоже Елене Стороженко Георг Штайн? — спрашиваю я. — О чем речь?
— Документы, о которых он сообщает, вот они, из папки «Эйнзатцштаб Розенберга»: «Рига, 28 марта 1944 года. Оперативный штаб рейхсляйтера Розенберга на оккупированных территориях. При быстром отводе наших войск от Ленинграда в 1944 году в распоряжении группы „Восток“ оказалось слишком мало времени. Мы можем упустить возможность увезти все культурные ценности, находящиеся в Нарве. На этом основании был дан приказ о немедленной эвакуации, выполнение которого осуществляю я, нижеподписавшийся доктор ШПЕЕР. Для эвакуации ценностей, в том числе документов городского управления, фельдкомендант Нарвы доктор ФОСТЕНБЕРГ предоставил в наше распоряжение грузовики… Машины были отправлены в РЕВЕЛЬ утром 8 февраля 1944 года. В этот день нами были погружены и отправлены в тыл все материалы музея Петра Великого, кроме громоздких предметов и мебели. Была также вывезена библиотека музея и коллекция медалей и монет… Были также вывезены все документы, художественные ценности, находившиеся в ратуше, архив земельного ведомства, документы судебного характера, а также художественные ценности из православного собора. Старинная утварь, одежда, картины на религиозные темы, иконы. Доктор ШПЕЕР, „ВОСТОК“, РИГА…» Вот такой документ, дорогие коллеги, но есть и другие, не менее интересные. Вот, например, как этот: «По поводу глубины захоронения исторических и прочих ценностей».
— О чем это? Кто писал?
— Без подписи, небольшое, но очень важное для нашей поисковой работы исследование: на какую глубину прятать, понимаете? Чтобы никто никогда не нашел. Тут немного, прочитать? Итак: «Изучение тысячелетней практики показало следующее. Первое. Могильные захоронения. Надо иметь в виду, что обычное, глубиной 2–3 метра, может быть отрыто и опустошено лишь одним человеком за одну ночь. Поэтому богатые люди хоронили своих родных в могилы глубиной до 5 метров. Такую вскрыть за одну ночь, даже вдвоем-втроем, уже невозможно. Чтобы добыть нечто, находящееся на глубине 6–8 метров, уже требуется длительное время и большое количество людей, а с 10–11 метров необходима специальная землеройная техника, весьма большое количество работников и устройство шахты. Это под силу лишь специальной организации, государству…» Вот почему, согласно некоторым источникам, немцы строили свои тайные хранилища, бункеры на глубине 10–11 метров. Либо искали уже готовые подземелья на такой же глубине. А потом входы в них, шахты, взрывали. Попробуй-ка отыщи, раскопай!
— И сам Роде, и его помощница, бывший научный сотрудник Киевского музея изобразительных искусств Полина Аркадьевна Кульженко, возможно, и отыскивали такие подземелья, когда разъезжали по всему Земландскому полуострову, — говорит Овсянов. — И не случайно Штайн интересовался этой женщиной, наверняка она очень многое знала.
Да, Полина Аркадьевна так много знала, ах, если бы она не замкнулась в себе, открылась, рассказала бы или описала свою странную и сложную, в чем-то трагическую жизнь; но молчала, молчала, хотя и не смогла скрыть тех или иных подробностей своего полубезумного пути из любимого Киева в далекий, настороженный и пугающий ее Кенигсберг. Пути, совершенного не в одиночку, а с ценнейшими коллекциями картин и икон киевских художественных музеев. «Ветреным декабрьским днем во двор замка въехали грузовики, груженные ящиками с надписью: „Киев — Кенигсберг“. А вскоре в замке появился и новый человек — невысокого роста худощавая немолодая женщина, в добротном пальто и сером шерстяном платке на голове, никак не гармонировавшем со всем ее видом… — Так об этом событии повествуется в книге „Тайна Янтарной комнаты“. — Научный работник Ангелина Павловна Руденко, — представилась женщина. — Фонды Русского и Западного музеев Киева и коллекции икон из Киевско-Печерской лавры, — показала она рукой на ящики…»
Все, кому доводилось интересоваться Янтарной комнатой, конечно же читали книгу, которую я цитирую [6] Дмитриев В., Ерашов В. Тайна Янтарной комнаты. Рига. 1961.
. Она написана по свежим впечатлениям, в ней много интересных деталей и подробностей, а в Барсове легко угадывается Александр Яковлевич Брюсов — «отличный специалист», «блестящий знаток живописи» и вместе с тем «рассеян, плохо разбирается в людях, не умеет правильно оценивать их». И не надо гадать, кто такая «Ангелина Павловна Руденко». Конечно же это Полина Аркадьевна Кульженко, «Кулашенко», поставленная — и совершенно справедливо — Георгом Штайном в один ряд с доктором Роде, мрачным прусским гауляйтером Эрихом Кохом, директором ресторана «Блютгерихт» Паулем Фейерабендом и таинственным оберштурмбанфюрером Рингелем.
«Ведут пути-дороги»… но какие же пути-дороги привели Руденко — Кульженко в Кенигсберг? Были, видимо, причины, и очень важные, чтобы решиться на такой отчаянный шаг… Может, и то, что она — человек большой культуры и эрудиции, блестящий знаток истории, искусства, можно сказать, человек с европейским мышлением — была белой вороной в своем коллективе? Протестовала, когда из зала музея убирались в запасники картины выдающихся мастеров, художников с мировым именем, и на их место вздымались гигантские «творения» типа: «Праздник покорителей хлебных нив», «Трудовой энтузиазм строителей Беломорканала», «Великого вождя приветствует вся страна». И прочие «большие картины без рам», как писал в своем отчете Роде. «Картины», напористо вытеснявшие из музеев страны, в том числе и киевских, Репина, Шишкина, Кустодиева, Айвазовского, многих других прославленных живописцев и в особенности мастеров Западной Европы: французов, итальянцев, голландцев и немцев, не говоря уже о символистах, кубистах, абстракционистах и авангардистах, всех этих «подражателях загнивающего Запада».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: