Елена Осокина - Алхимия советской индустриализации. Время Торгсина

Категории бриллиантов определялись весом и огранкой: крупные бриллианты весом от 1 карата (200 мг) и выше, меланж от 0,5 до 0,99 карата, мелле весом до 0,49 карата, голландская грань – бриллианты старинной огранки с ограниченным числом граней, розы – алмазы с плоской отшлифованной задней поверхностью.

Позже должность контролера была упразднена, его функции выполнял и без того загруженный работой оценщик-приемщик.

Расчеты в золотых рублях вели все советские экспортные организации. Торгсин, хотя ничего и не вывозил за рубеж, тоже считался экспортным объединением, так как добывал валюту.

Неиспользованные книжки образца 1933 года поступили в Госбанк в Москву. После проверки их сожгли на электростанции. Может быть, поэтому в наши дни практически невозможно найти товарные книжки Торгсина этого образца.

В 1934 году ОГПУ вошло в состав НКВД СССР как Главное управление государственной безопасности (ГУГБ).

Люди переплавляли в слитки и царские серебряные монеты, так как за серебро в изделиях и слитках Торгсин платил больше. Однако, в отличие от советского серебряного чекана, запрета на прием царских серебряных монет в Торгсине не было.

Разменные советские серебряные монеты достоинством 10, 15, 20 копеек были сделаны из серебра 500‐й пробы. Банковское серебро, то есть рубли и полтинники, имели гораздо более высокую пробу (900).

В начальный период деятельности в региональных торгсинах порой вход был свободный, «чтобы дать возможность массе ознакомиться». У дверей торгсинов в крупных городах стояли швейцары, которые были обязаны не пропускать посторонних, однако обманом или за взятку можно было пройти в магазин.

М. И. Шкляр руководил Торгсином с января 1931 года.

Закон о защите социалистической собственности, принятый 7 августа 1932 года по инициативе Сталина, печально известный как «закон о семи колосках». Хищение общественной собственности рассматривалось как преступление против советской власти и каралось жестоко: смертная казнь или, при смягчающих обстоятельствах, 10 лет заключения.

Так писали «Казахстан» в 1930‐е годы.

Как не вспомнить дело «Березки» в международном аэропорту Шереметьево, которое нашумело в брежневские годы. Банка черной икры в простом гастрономе стоила около 3 рублей, а через личные связи в ресторанах и магазинах работники «Березки» могли купить икру и того дешевле, перепродавали же в «Березке» за 3 доллара. В ходу были махинации с мехами, хохломой, гжелью, янтарем, которые предприимчивые дельцы покупали в государственных магазинах, а перепродавали в «Березке» за валюту. ОБХСС готовило операцию в секрете, обыски и аресты были проведены одновременно по всей Москве. Некоторые участники подпольного бизнеса получили расстрельные приговоры.

Письмо подписали моряки судовых комитетов пароходов «Мари Лемос» и «Волгас». В архиве сохранился не оригинал письма, а лишь этот корявый перевод.

Шипчандлерство – обслуживание судов в портах. До появления Торгсина портовая торговля находилась в ведении акционерного общества «Совторгфлот». В то время снабжение иностранных судов в советских портах носило случайный характер: капитаны покупали товары только в экстренных случаях. В октябре 1930 года «Совторгфлот» передал свое небогатое шипчандлерское хозяйство портовому сектору Торгсина (позднее реорганизован в портовый директорат).

Замирение Торгсина и Совбюро Интернационала моряков было оформлено генеральным договором, по которому Торгсин обязался обеспечивать культурную торговлю в портовых интерклубах.

Интересна ремарка в письме председателя Торгсина Сташевского о том, что приказ об увольнении не распространялся на административно высланных и работавших под контролем ОГПУ. Выходит, ГУЛАГ был и в Торгсине.

Ленжет – Ленинградский жировой трест – имел парфюмерную фабрику в городе, которая выпускала товары для Торгсина. Ленжет стал частью Государственного треста высшей парфюмерии, жировой и костеобрабатывающей промышленности – сокращенно ТЭЖЭ.

Карточки на хлеб, муку и крупу отменили с 1 января, а карточки на мясные и рыбные продукты, жиры, сахар и картофель с 1 октября 1935 года. С 1 января 1936 года отменили и карточки на непродовольственные товары.

Осенью 1933 года в Ленинграде среди 46 директоров было только 2 женщины, среди 86 завотделениями в магазинах было всего лишь 7 женщин, среди более 70 ответственных продавцов – только 2 женщины. Даже среди рядовых продавцов в Ленинграде преобладали мужчины: из 448 продавцов там работали всего 136 женщин. Только состав кассиров в Ленинграде был преимущественно женским (323 из общего числа 352 человек). Уборщицы были по преимуществу женщинами. В Средней Азии в 1935 году среди руководителей высшего и среднего звена в Торгсине работала только одна женщина – заведующая секретной частью.

Милиция находилась в то время в ведении ОГПУ.

Для провоза товаров на транспорте требовалась справка, подтверждавшая, что они были куплены законно в магазине, а не украдены или куплены у спекулянтов.

Институт фонда Шоа (Shoah Foundation Institute) при Университете Южной Калифорнии основан кинорежиссером Стивеном Спилбергом в 1994 году для сбора и хранения видеозаписей показаний жертв и свидетелей Холокоста, к числу которых создатели Фонда отнесли и жертвы украинского голодомора 1932–1933 годов. К 2001 году Фонд располагал 52 тыс. показаний, собранных в 56 странах мира на 32 языках. На Украине в течение 1995–1999 годов было записано 3,4 тыс. интервью в 273 населенных пунктах страны, из них более 700 интервью о голоде 1930‐х годов. Географически респонденты являлись выходцами из южных (Киевской, Одесской и Винницкой) областей Украины с преобладавшим еврейским населением. Куратор архива фонда Шоа Криспин Брукс провел анализ 74 интервью, который показал, что в воспоминаниях жителей этих украинских областей о голоде Торгсин занимает одно из центральных мест.

Из интервью следует, что в Озаринцах репрессиям подвергались не только евреи.

МОПР – Международная организация помощи борцам революции. Создана Коминтерном в 1922 году для оказания помощи жертвам «белого террора» и их семьям.

Цитируемые письма были опубликованы в Нью-Йорке в еврейской газете «Тог». Редакция газеты послала копии писем местному представителю Торгсина (без указания имен их авторов) с тем, чтобы он поставил вопрос «перед Соввластью» о безобразиях, творившихся в Торгсине, тот переслал копии писем в Москву.