Евгений Барсуков - Боевая подготовка и боевые действия артиллерии

В отношении расчета живых сил и материальных средств в плане Эверта подчеркивалось, что для прорыва укрепленной германской позиции и развития успеха необходима организация могущественного удара на широком фронте с соответствующими силами и средствами, в особенности артиллерийскими. «…Как бы многочисленны ни были войска, собранные для удара, — говорилось в плане — но ввиду особенного развития укрепленных позиций и богатства его технических средств штурм не обещает успеха и лишь приведет к большим потерям, если мы не сосредоточим достаточных артиллерийских сил и средств. Скорее можно ограничиться в числе дивизий. назначаемых для атаки, чем в количестве тяжелых орудий».

По расчетам, приведенным в плане, для виленского направления необходимо было иметь следующее количество орудий и боеприпасов:

Схема 20.Прорыв германского фронта 10-й русской армией в направлении на Вильно в июле 1917 г. Общая обстановка.

Таким образом, на 1 км фронта предполагалось иметь 48 легких полевых пушек и до 25 гаубиц и тяжелых орудий, всего около 73 орудий.

Для второстепенного слонимского направления по плану Эверта требовалось относительно больше артиллерийских средств; по расчетам плана, плотность для этого направления выражалась до 88 орудий на 1 км . Эту странность можно объяснить боязнью Эверта перед контрманевром со стороны немцев. В своем плане он писал, между прочим, что «для успешности главного удара необходимо лишить противника возможности направить в атакованный участок поддержки из ближайших районов, к чему он обычно так широко прибегает».

Длительность операции намечалась в 14 дней.

Расчеты Эверта были совершенно не согласованы со средствами, имеющимися в распоряжении Упарта, и не сообразованы с оперативными замыслами ставки, согласно которым главный удар намечался не на Западном, а на Юго-Западном фронте, куда для образования сильнейшего мощного артиллерийского «кулака» направлялись четыре тяжелые артиллерийские бригады ТАОН, тогда как на Западный фронт дана была лишь одна 201-я бригада ТАОН, в составе всего 62 тяжелых орудий вместо 258, требовавшихся Эвертом (для всех его армий — 10-й, 2-й и 3-й) вдобавок к имевшимся у него на фронте (см. т. I, «Создание тяжелой артиллерии особого назначения»).

В феврале 1917 г. ставка подтвердила Эверту свое указание, данное в ноябре 1916 г., о том, что подготовительные к операции работы следует начать в пределах своих сил, рассчитывая пока лишь на усиление одной артиллерийской бригады ТАОН, так как нельзя было предполагать, что формируемые в тылу тяжелые батареи будут готовы и боеспособны к сроку. «Пока приходится считаться, — говорилось в предписании ставки, — с тем, что имеется, и сообразовать намеченные операции с имеющимися средствами, т. е. сократить размеры операции и намеченный участок прорыва, чтобы с небольшими средствами обеспечить себе верный тактический успех».

К началу операции (к июлю 1917 г.) на вооружении 10-й армии. назначенной для нанесения удара на виленском направлении, состояло следующее количество орудий:

Таким образом, в действительности 10-я армия имела лишь около 50 %, того количества орудий (1 962), которое признавал необходимым иметь Эверт.

С начала 1917 г. 10-я армия занимала позиционный район: Геверишки, Крево, Саковичи, Кунава, Сморгонь (схема 21). Главный удар предполагалось нанести 1-м Сибирским, 2-м Кавказским и 38-м армейским корпусами на фронте Кунава, двор Геверишки протяжением около 19 км . Вспомогательный удар со стороны Сморгонь должен был наносить 20-й армейский корпус (потом сменивший 2-й Кавказский корпус).

Позиция противника перед фронтом 10-й армии была искусно применена к местности. Первая линия окопов располагалась преимущественно по холмам, которые вместе с лесными участками укрывали ближайший тыл противника. Изломанные начертания окопов позволяли держать подступы к ним под перекрестным огнем. Сильно развитые окопы в исходящих углах были приспособлены для фланкирования. Солидные фортификационные сооружения в районе высот западнее Кунава и Сутково, ряд сомкнутых укреплений на высотах между Новоспасским и Богушинским лесами, а также к югу от Богушинского леса в районе Крево, отдельные каменные постройки, и два кладбища у Крево, приведенные в оборонительное состояние, — все это создало ряд сильных укрепленных пунктов, увеличивающих обороноспособность позиции.

Богушинский лес являлся серьезным узлом сопротивления протяжением с востока на запад до 5 и с севера на юг до 2 км . Сутковский и Новоспасский леса, подходившие к первой линии окопов, были оплетены проволокой.

За окопами, шагах в тридцати, были устроены тяжелые блиндажи с применением бетона и рельсов, разрушение которых 152- мм гранатами было маловероятно.

За первой линией окопов, почти на всем ее протяжении, построены были вторая и третья линии окопов, удаленные друг от друга на 100–300 шагов. Имелись поперечные окопы, которые вместе с приспособленными к обороне ходами сообщения представляли собой «отсеки».

Широко были использованы проволочные заграждения — перед первой линией окопов имелось 4–5 полос проволоки по 4–6 рядов кольев в каждой полосе. Проволочные заграждения построены были также перед второй и третьей линиями окопов и перед теми ходами сообщений, которые были приспособлены к обороне. Сомкнутые укрепления были окружены проволокой.

За первой укрепленной полосой имелась в 3–5 км вторая укрепленная полоса — от Гавеновичи через Олешонки, Базары, г. дв. Мигули, Асаны, Попелевичи, Чухны и далее.

Судя по сделанным фотоснимкам, позиции противника имели законченный вид: окопы с тяжелыми блиндажами, с несколькими полосами проволочных заграждений, многие построены на обратных скатах.

С наземных наблюдательных пунктов отчетливо была видна только первая линия, другие линии были видны лишь местами — всхолмленность и леса их укрывали. Наибольшая видимость была с наблюдательных пунктов Кревского участка, где просматривался и тыл противника до Попелевичского леса. К северу от Богушинского леса видны были некоторые участки между Богушинским и Новоспасским лесами, к западу от Мысса и между высотой к северу от Мысса и Олешонки.