Евгений Барсуков - Боевая подготовка и боевые действия артиллерии

Не видя хорошо укрытых русских батарей, германская артиллерия развила сильнейший огонь по Бракупенен и, в частности, по водокачке, догадавшись, очевидно, что на ней помещается русский наблюдатель. К вечеру 19 августа водокачка загорелась, и ее пришлось покинуть.

Русские батареи 1-го дивизиона 28-й артиллерийской бригады, расположенные за правофланговым 109-м полком 28-й дивизии, не могли подавить огня более сильной неприятельской артиллерии и принуждены были молчать. К вечеру 19 августа они отошли к северу от Шуркляукена за шоссе.

Роты 109-го полка, понеся большие потери от огня, лишившись своего командного состава и не поддержанные действительным огнем своей артиллерии, не могли выдержать контратаки более сильных немцев. Остатки их, всего около двух с половиной рот, отошли к вечеру к Шуркляукену, а затем под давлением продолжавших наседать немцев, светивших прожекторами и развивавших сильный огонь, продолжали ночью свой отход на восток.

Только около 20 часов вечера начальник 28-й дивизии стал опасаться за свой правый фланг, видя действительную обстановку и гибель почти всего своего 109-го полка. В ночь на 20 августа, между 3 и 5 часами, он посылает ряд записок, указывая на серьезность своего положения. Командиру корпуса он доносит: «Прошу обратить внимание на серьезность положения на моем правом фланге»… Начальнику 29-й дивизии он пишет: «На смену 109-го полка посылаю 111-й полк. Очевидно, против моего правого фланга большие силы противника. Положение серьезное… Прошу энергичного содействия вскорости». Генералу Орановскому он пишет: «Опасаясь охвата моего правого фланга, я выслал к Ушбалену 111-й полк; остатки 109-го отвел в резерв. Прошу самого энергичного содействия в смысле обеспечения моего правого фланга на случай боя сегодня. Ваше направление на Мальвишкен». Но ни ночью, ни днем 20 августа начальник 28-й дивизии не отдал общего боевого приказа, формулирующего боевые задачи полков его дивизии и согласующего их действия. Рассвет 20 августа застал полки 28-й дивизии, очевидно, даже не знающими, наступает ли дивизия или обороняет какой-либо рубеж. Между тем обстановка указывала на необходимость 28-й дивизии принять сначала и прежде всего устойчивое положение на каком-либо рубеже и окопаться на нем.

20 августа 1-й германский корпус, подкрепленный частями кенигсбергского гарнизона, перешел в наступление в охват правого фланга 1-й русской армии.

В 4 часа начался сильный артиллерийский огонь легких и тяжелых германских батарей, засыпавших снарядами район расположения полков 28-й дивизии. Батареи 28-й артиллерийской бригады, несмотря на их доблесть и геройство, на готовность жертвовать собой, чтобы спасти свою пехоту, оказались не в силах подавить артиллерийский огонь немцев, и в восьмом часу утра почувствовалось сильное давление наступавшей германской пехоты.

Под страшным огнем немцев наполовину растаявшая и потерявшая почти всех офицеров русская пехота 28-й дивизии стала отходить за линию своей артиллерии.

Перед фронтом русских батарей 2-го дивизиона 28-й артиллерийской бригады (ночью авангардная 4-я батарея присоединилась к дивизиону и стала правее 5-й и 6-й батарей), стоявшего восточнее Бракупенена, приблизительно в 1 км тянулось шоссе. Сплошной гром и гул артиллерийских выстрелов и разрывающихся снарядов заглушал отдельные выстрелы, ружейной и пулеметной трескотни слышно не было, но, отходя, пехота 28-й дивизии прошла за линию своей артиллерии. Германская пехота пошла в атаку на русские батареи, и как только на шоссе хлынула, насколько хватал глаз, серая волна густых немецких колонн, русские батареи открыли по ним беглый огонь. Шоссе заволоклось дымом от разрывающихся шрапнелей, а когда дым рассеялся, белая полоса шоссе стала серой от массы трупов. Вторая волна людей в остроконечных касках — снова беглый огонь и масса трупов. Но в то же время над русскими батареями пролетел германский самолет с черными крестами и выехала на открытую позицию неприятельская батарея. Германская артиллерия стала обстреливать русские батареи массовым губительным огнем, все покрылось черным дымом от разрывающихся снарядов. Под прикрытием артиллерийского огня немецкая пехота надвигалась на русские батареи и обходила справа 4-ю батарею, в тылу которой вскоре затрещал пулемет. Картечный огонь, которым 4-я батарея встречала атакующих ее немцев, замолк: на батарее уже была германская пехота — батарея погибла. Против фронта 5-й и 6-й батарей немцы подошли на 500–600 шагов и стреляли по батареям лежа; батареи все еще били по ним, но уже редким огнем, так как комплект пушечных патронов иссяк. Германская артиллерия прекратила огонь, чтобы не поражать своей пехоты, подошедшей к батареям. Ружейные пули свистели по всем направлениям, поражая орудийный расчет. Все же 5-я батарея успела отойти, но передки 6-й батареи не подавались, и гибель ее казалась неизбежной. Командир 6-й батареи, выпустив последние три патрона, приказал вынуть кинжалы и револьверы и ждал штыковой атаки. Неожиданно примчались на полном карьере передки 5-й батареи, подхватили орудия 6-й батареи и карьером же увезли их с позиции. 6-я батарея была спасена. Остались у немцев только орудия 4-й батареи, помочь которой уже было невозможно. Немцы, понесшие огромные потери от артиллерийского огня, остались на поле боя и прекратили наступление против русской 28-й дивизии.

Описанные действия 2-го дивизиона 28-й артиллерийской бригады, прикрывавшего отход своей пехоты и остановившего наступление немцев, показывают, как русские артиллеристы, выполняя свой долг, поддерживали и выручали пехоту, жертвуя собой ради ее спасения.

К 11 часам утра отход 28-й дивизии принял общий характер. Начальник дивизии ищет помощи у начальника 29-й дивизии. «28-я дивизия в чрезвычайно тяжелом положении, Еле держусь. Потери большие. Усердно прошу немедленно двинуться мне на помощь»… «Еще раз убедительно прошу поддержать меня. Держаться больше не могу. Справа обходят. Резерва нет».

Отступление 28-й дивизии, никем не регулируемое, приняло хаотические формы.

Пехота немцев преследовала отступавших только километра на два из шоссе Бракупенен — Пилькален, но конница их (1-я и 2-я кавалерийские дивизии) безнаказанно работала в тылу отступавших, действуя небольшими частями в общем направлении на Пилькален, который вечером 20 августа оказался в ее руках.

В реляции начальника 28-й дивизии говорится, что «после атаки неприятельской конницей некоторые части, расстроенные потерями…, стали отходить в различных направлениях и в конечном результате оказалось: рота 110-го полка с командиром полка в г. Владиславове; разрозненные части 111-го полка направились к Вержболову, причем знамя было отвезено коменданту крепости Ковно; части 112-го полка остановились и по указанию штаба 3-го корпуса заняли позицию у Шталюпенена; 1-й дивизион 28-й артиллерийской бригады — в Вержболово, 2-й дивизион прибыл в Шталюпенен; остатки 109-го полка с двумя сводными ротами 111-го полка и одной ротой 112-го, полка заняли позицию на линии Колбасен — Тутшен».