Евгений Барсуков - Боевая подготовка и боевые действия артиллерии

Развертывание 2-й армии и наступление. к границе Восточной Пруссии не было заблаговременно обеспечено ни достаточной сетью железных дорог, ни заранее заложенными базами и складами военного снабжения. Наступал на север от линии р. Нарева, армия отрывалась не менее чем на 100 км от единственной пролегавшей в этом районе железной дороги Остроленка — Вышков. Весь район к северу от Нарева. был в сущности бездорожным. Было только одно шоссе Рожаны — Прасныш. Остальные исключительно только грунтовые дороги пролегали по песчано-лесистой местности, трудные для движения вообще, а в ненастное время становившиеся почти непроходимыми. Снабжение наревской армии приходилось базировать на подвозе по этим скверным грунтовым дорогам, а поэтому оно должно было неминуемо попасть в чрезвычайно тяжелые условия.

Генерал Самсонов еще 22 августа телеграфировал генералу Жилинскому: «Необходимо организовать тыл, который до настоящего времени организации не получил. Страна опустошена, лошади давно без овса, хлеба нет. Подвоз из Остроленки невозможен», а 23 августа корпусам 2-й армии было приказано: «при исполнении операции войскам довольствоваться преимущественно местными средствами», из чего можно судить о том, что организация снабжения и подвоза полностью отсутствовала. Уже при переходе через границу явилась необходимость прибегнуть к расходованию неприкосновенных запасов, так как в Восточной Пруссии не оказалось никаких средств продовольствия.

Вследствие плохой организации связи приказы приходили в войска 2-й армии с опозданием. Двигаясь по дурным песчаным дорогам крайне медленно, войска достигали места ночлега лишь с наступлением позднего вечера.

В армии Самсонова чувствовалось отсутствие моральной бодрости с первых же дней вступления ее в Восточную Пруссию.

Один из участников операции армии Самсонова писал: «На 7-й день марша боевой подъем сменился усталостью, обозы отстали, хлеба нет, кормимся местными средствами. Начинается нервность и раздаются вопросы: куда идем в глубь лесов и почему не видим противника?»

25 августа Самсонов, с согласия Жилинского, изменил направление наступления своей армии на линию Алленштейн — Остероде: 6-й корпус на Бишофсбург, 13-й на Алленштейн, 15-й на Остероде, имея уступом влево дивизию 23-го корпуса, и 1-й корпус оставался у Сольдау (схема 4). Таким образом, только два центральных корпуса наступали в некоторой оперативной связи друг с другом, а фланговые 1-й и 6-й корпуса далеко отрывались от центральных корпусов.

В тот же день, 26 августа, Самсонову стало известно о скоплении германских войск на обоих флангах его армии.

Гинденбург решил: центральным русским корпусам противопоставить тонкий, но не слабый центр из частей 20-го германского корпуса; против левого фланга Самсонова сгруппировать 1-й корпус, подвезенный к Дейч-Эйлау, и сильную группу гарнизонов крепостей, собранную у Страсбурга и Лаутенбурга, причем все эти части должны были обрушиться превосходными силами на 1-й русский корпус у Сольдау, оттеснить его к югу и продолжать движение на Нейденбург; против правого фланга Самсонова направить 17-й и 1-й резервные корпуса, которым надлежало свернуть из района Бартенштейн — Гердауэн на Бишофсбург, откинуть 6-й русский корпус к югу и движением на фронт Вартенбург — Пассенгейм замкнуть кольцо окружения.

26 и 27 августа немцы атаковали превосходными силами оба фланговых русских корпуса: у Сольдау 1-й русский корпус был атакован германским 1-м корпусом, крепостными гарнизонами и частью 20-го корпуса; у Бишофсбурга 6-й русский корпус был атакован германскими 17-м и 1-м резервным корпусами и частью летценского гарнизона. Оба русских корпуса быстро отступили — 1-й к Млаве, 6-й к югу от Ортельсбурга, чем дали возможность свободно замкнуть кольцо окружения 13, 15-го и части 23-го русских корпусов.

27 августа 2-я пехотная дивизия 23-го русского корпуса стала отступать, даже не приняв боя, увеличив прорыв, образовавшийся между левофланговым корпусом и центром армии Самсонова. Против центра перешел в наступление 20-й германский корпус, но лишь с целью удерживать перед собой 15-й и 13-й русские корпуса, пока 1-й германский корпус не зайдет им во фланг и тыл. Слева от 20-го корпуса Алленштейн не был занят немцами и после полудня он был занят 13-м русским корпусом. О судьбе соседнего 6-го корпуса 13-й корпус не знал и часть своих сил направил на помощь 15-му русскому корпусу. Германская 8-я армия оказалась разъединенной целым русским 13-м корпусом, который, занимая Алленштейн, находился между ее правым крылом и центром (1-м и 20-м корпусами) и левым крылом (17-м и 1-м резервными корпусами).

При энергичных активных действиях, в соответствии с обстановкой, русское командование могло бы использовать это выгодное положение 13-го корпуса в целях решительного наступления сначала на одно крыло, а затем на другое крыло немцев. Но для этого требовались большая сила воли и полная осведомленность в оперативной обстановке; между тем они отсутствовали и потому положение 13-го корпуса оказалось, наоборот, крайне невыгодным: этот корпус большую часть времени блуждал в районе, свободном от противника, в то время когда на фронте всей армии велись серьезные бои, и почти не принял в них участия.

По получении сообщения об отходе 6-го русского корпуса Гинденбург приказал своей левой группе направиться на фронт Патрикен — Едвабно, оставив заслон у Пассенгейма. Против 1-й армии Ренненкампфа были оставлены в районе Лаутерн — Гроскоэллен лишь одна ландверная бригада, незначительный отряд из частей 17-го корпуса и две бригады 1-й кавалерийской дивизии. Ренненкампф получил 27 августа телеграмму от генерала Жилинского: «Окажите содействие 2-й армии своим движением возможно далее вперед своим левым флангом на Бартенштейн и выдвижением к стороне Бишофсбурга своей кавалерии, 6-му корпусу приказано двигаться от Шепанкен на Пассенгейм». Последняя фраза свидетельствует о том, что штаб фронта не знал об участи 6-го корпуса, который в это время отступал.

В развитие полученного приказания Ренненкампф приказал своему левому флангу наступать 28 августа на фронт Прейсиш — Эйлау — Бишофштейн, но направление сюда двух корпусов мало тревожило тыл 8-й германской армии, которая базировалась на путях к западу, а не к северу. Конницу свою Ренненкампф направил на Ландсберг и лишь одну кавалерийскую дивизию на фронт Зеебург — Бишофсбург, но оставленные здесь немцами силы были достаточны, чтобы сдержать эту дивизию.

Лишь крутой поворот всей 1-й русской армии на фронт Зеебург — Бишофсбург мог иметь действительное значение для оказания помощи 2-й армии. Но Ренненкампф был, очевидно, увлечен идеей обложения Кенигсберга, против которого держал два корпуса, и для содействия 2-й армии предпринял оперативные шаги, не дающие нужных результатов.