Марк Уральский - Неизвестный Троцкий (Илья Троцкий, Иван Бунин и эмиграция первой волны)

Несмотря на ссору с Буниным и Мережковским, Розенталь продолжал оказывать финансовую поддержку русским писателям и деятелям культуры. В 1926 г., например, он открыл для жены А.И. Куприна переплетную мастерскую. Активный деятель ОРТ, в 1934 г. создал в своем доме (sic!) первую в Париже школу этой организации.

Судьба, однако же, не была милостива к семье Розенталей. Великая депрессия 1930-х разоряет фирму, во время немецкой оккупации в одном из парижских пешеходных переходов, предположительно агентами гестапо, был убит младший брат и компаньон Адольф, а в концентрационном лагере Равенсбрюк погибла его сестра.

Сам Леонард сумел перебраться в Португалию, откуда эмигрировал сначала в Бразилию, а затем в США. Он поселился в Нью-Йорке, где, продолжая заниматься торговлей жемчугом, сумел восстановить свое состояние. О филантропической и культурно-просветительской деятельности Леонарда Розенталя в США сведений почти не имеется 171, но его дочь Рахель Розенталь вошла в пантеон славы выдающихся деятелей американского искусства.

25 августа 1949 г. Бунин писал Алданову 172:

Позавчера был у меня Яшенька Цвибак, заходил прощаться, послезавтра отплывает в Америку. Сообщил, что завтракал с С.С. Атраном и что Атран решил выдавать мне помощь каждый месяц (начиная с 1 сентября). Как его отчество: Соломонович или Самойлович? Яша точно не знает. Напишите поскорее.

Ваш Ив. Бунин

Франк, или в англизированной форме Френк (Frank Z.) Атран — в то время уже американский промышленник и филантроп родом с Украины. В молодости был еврейским социалистом, членом Бунда. Затем эмигрировал из СССР и в 1925 г. обосновался в Берлине 173. Будучи отпрыском богатой фамилии торговцев текстилем, Атран успешно развил семейный бизнес на Западе, занимаясь и производством, и розничной продажей трикотажа. Помимо основанной им знаменитой в те годы чулочной фирмы «Etam» он к середине 1930-х владел сетью из 50 магазинов женской одежды во Франции и Бельгии. В 1940 г. Атран бежал от нацистов в Америку, где продолжил свой бизнес. В Нью-Йорке занимался еще и недвижимостью и на этом поприще тоже весьма преуспел. Не оставлял своим вниманием и русскую культуру в изгнании. В числе спонсоров «Нового журнала» значится и его имя.

16 января 1941 г. Алданов пишет полное достоинства и убедительности письмо Б.А. Бахметеву:

в Ницце мы с Буниным решили сделать все возможное для того, чтобы создать в Нью-Йорке журнал типа «Современных записок». Я знаю, что это дело нелегкое: журнал окупаться не может, как не окупались и «Современные записки». Он может образоваться только в случае финансовой поддержки, впрочем, не очень большой. Но думаю, дело этого стоит. Русским писателям, как оставшимся в Европе, так и переехавшим сюда, больше на русском языке печататься негде: никаких изданий и издательств в Европе больше нет. <...> Не будет журнала — нет больше и русской зарубежной литературы. Очень Вас просим помочь делу создания журнала: Вы лучше, чем кто бы то ни было, знаете, как это делается в Америке.

Б.А. Бахметев стал одним из первых спонсоров журнала. Кроме Бахметева следует назвать и другие имена людей, упоминаемых в письмах Алданова, пожертвовавших деньги на издание «Нового Журнала» в первые, самые тяжелые годы его становления и существования: С.И. Либерман, С.С. Атран,

А.Я. Столкинд, М.Я. Эттингон, Едвабник, Фридман 174.

В 1945 г. Френк Атран основал филантропическую организацию «Atran Foundation», где после его смерти продолжают успешно работать члены его семьи. Через этот фонд он сделал крупные вклады на благотворительные цели и в пользу различных еврейских организаций. В 1950 г. Атран пожертвовал 1 млн. долларов на строительство лабораторного корпуса больницы на горе Скопус (Израиль). А за несколько месяцев до смерти он основал (впервые в Америке) кафедру идиша в Колумбийском университете, подарил пятиэтажное здание Еврейскому трудовому комитету и пожертвовал миллион долларов больнице «Mount Sinai» («Гора Синай») в Нью-Йорке. Тем самым Френк Атран стал одним из наиболее видных филантропов из числа русских евреев, поддержавших одновременно и обескровленную в Холокосте идишистскую культуру, и молодое еврейское государство.

Что же касается заботы Соломона Самойловича Атрана о русских писателях-эмигрантах, то ее можно отнести к разряду «культурологических феноменов». Тот факт, что глубоко укорененный в еврейской духовной традиции человек помогал выживать на чужбине не только своим соплеменникам, но и соотечественникам из числа «титульной нации», культура и религия которой никогда не демонстрировали симпатии по отношению к еврейству, достоин специального исследования.

Точно так же стоило бы проанализировать и феномен «русского одиночества», порождаемый равнодушием коренных русских толстосумов, — а их было немало — к судьбе родной им культуры в изгнании, в том числе их безразличие к Бунину.

Атран же до самой своей кончины платил пенсию Бунину и давал деньги на печатание его книг, которые особых доходов не приносили. Хорошо информированный Марк Алданов писал по этому поводу В.Н. Муромцевой-Буниной 7 июля 1952 г., что поскольку по смерти филантропа большая часть его состояния перешла Фонду его имени, денежные выплаты «будут продолжаться и, таким образом, Бунины будут обеспечены еще почти на год» 175.

Итак, Бунины в эмиграции жили под неусыпной опекой: со стороны различного рода покровителей и меценатов, хороших знакомых и почитателей таланта писателя. Бросается в глаза, что среди них очень многие — М. Алданов, Дон Аминадо, С. Поляков-Литовцев, А. Седых и И.М. Троцкий — были активными деятелями ОРТ.

Однако близких друзей у Бунина, как и у большинства творческих личностей подобного масштаба, по жизни было очень мало. В эмиграции это, вне всякого сомнения, М.А. Алданов, И.И. Бунаков-Фондаминский, П.А. Нилус и супруги Цетлины. С остальными представителями «бунинского окружения», а среди них и с И.М. Троцким, у писателя были отношения, которые мы характеризуем как «дружески-деловые».

Одним из самых ярких проявлений такого рода дружбы явилась деятельность Ильи Троцкого в кампании номинирования Бунина на Нобелевскую премию по литературе.

Часто наезжая в Стокгольм, И.М. Троцкий как журналист, естественно, обзавелся в столице симпатичной ему Швеции широким кругом важных для него в профессиональном плане знакомств. Его первые контакты с деятелями шведской культуры, как отмечалось выше, относятся к началу 1910-х. Сложившиеся в молодости дружеские и деловые отношения Троцкий, посещавший Стокгольм и в весьма преклонном возрасте, бережно сохранял всю свою жизнь.