Сергей Гвоздев - Ниндзя. Секреты тайного учения

Для того чтобы быстро и безошибочно определить характер и личные качества противника, ниндзя интуитивным путем определял первоэлемент, характеризующий состояние неприятеля в данный момент. Для изменения его состояния в нужном направлении ночной воин воздействовал непосредственно на этот первоэлемент. Либо использовал другой элемент, который мог оказать воздействие на первый.

Используя активизирующее влияние одних и угнетающее действие других элементов, ниндзя манипулировал состоянием окружающих.

Активизация элемента Земля делает соперника слишком уверенным в себе, лишает его способности реагировать на изменение ситуации. Приглушение влияния этого элемента ведет к потере решительности, излишней впечатлительности, трусости.

Нарастающее присутствие элемента Воды в противнике делает его инертным, медлительным. Подавление Воды заставляет врага совершать резкие поступки, заставляет нервничать.

Стимулируя свойства Огня в сопернике, ниндзя активизировал его агрессивность, чувство превосходства, а приглушая, вносил неуверенность, пассивность в его действия.

Возбуждение Воздуха — расслабляло противника, подавление — закрепощало.

Активизация Пустоты в неприятеле вела к его несобранности, рассеянности, отвлекала от намеченной цели. Угнетение Пустоты нарушало четкость восприятия реальности, не давало возможность противнику точно оценить происходящие события.

Изменение окружающего мира требовало от ниндзя огромных психических усилий и постоянного контроля за ситуацией. Использование этого принципа не могло носить долгосрочный характер, т. к. в течение длительного времени крайне сложно контролировать многообразие происходящих в противнике изменений.

Принципы ТИ — «земные принципы» — по-другому изменяли соотношение первоэлементов в явлениях окружающего мира. Они также были построены на принципе Ин-Йо, но при этом состояние соперника оставалось неизменным, изменялся сам ниндзя

Усиливая влияние активного начала Йо в себе, ниндзя повышал собственную активность, стараясь превзойти противника. Если тот нападал быстро и мощно, то воин-тень становился еще быстрее и мощнее. В этом случае ниндзя нападали на многочисленного врага еще более крупным отрядом.

В состоянии Ин ниндзя усиливал ситуационные факторы. Попав в окружение многочисленных врагов, ночные воины разбивались на мелкие группки, действовали в одиночку. Преследуемый врагом, ниндзя поворачивался к нему спиной, отдавая инициативу. Воин-тень умышленно усиливал влияние противника, беря при этом его действия под контроль и предвидя наиболее вероятные варианты развития ситуации.

Изменяя характер своего поведения, соотношение первоэлементов в своем состоянии, ниндзя менял и вид взаимодействия с окружающей реальностью. Он программировал действия неприятеля, делая себя объектом воздействия и провоцируя врага. Таким образом, чтобы выманить скрывающегося в засаде врага на открытое место, воин-ниндзя сам становился видимым. В этом случае, являясь приманкой, он приобретал свойство Ин.

Воин-тень мысленно ставил себя в положение противника, пытаясь взглянуть на происходящее его глазами. В результате он видел его возможности, слабые и сильные стороны его положения.

Например, видя перед собой неприятеля, вооруженного копьем, ночной воин старался оценить ситуацию с его точки зрения. Это помогало увидеть единственно верный способ действий. Противник, сосредоточенный на своем копье, забывал с других способах ведения поединка. Ниндзя же, воспользовавшись этим, увеличивал подвижность, сокращал дистанцию и получал преимущество в ближнем бою, используя «мертвую» для копья зону.

Смыслом использования принципов ТИ было изменение личного состояния. Это лишало соперника преимущества.

Таким образом, непредсказуемость изменений внутреннего состояния ниндзя затруднила для противника контроль над ситуацией.

Принципы ДЗИН — «человеческие принципы» позволяли ниндзя, не изменяя самой ситуации, исказить реальное представление о ней. В результате противник неправильно оценивал происходящее. Показывая ложное проявление первоначал Ин и Йо, ночные воины казались сильными там, где были слабы, и, наоборот, за кажущейся слабостью скрывали свои сильные стороны.

Будучи талантливыми мастерами мистификаций и дезинформации, ниндзя манипулировали восприятием и реакциями своих противников. Об их удивительных возможностях выдавать «черное» за «белое» свидетельствуют многочисленные легенды.

Однажды члены семейства сегуна Токугава приказали опытному ниндзя по имени Тонбэ выследить и убить своего собрата по ремеслу — Каэй Дзюдзо, находящегося на службе у князя-заговорщика. Узнав в будущей жертве своего старого приятеля, Тонбэ ослушался приказа и не стал его убивать. Объединившись, они разработали план, который учитывал интересы обеих сторон. Тонбэ отвел Дзюдзо в резиденцию сегуна и доложил, что противник взят живьем. Сегун повелел немедленно казнить пленника. Дзюдзо, в свою очередь, попросил дать ему возможность самому покончить с собой. Сегун и его окружение, предвкушая кровавый спектакль, разрешили совершить ему ритуальное самоубийство. Дзюдзо был отведен в большой зал, где ему, насмехаясь, выдали короткий тупой нож. Видя эмоциональную подавленность Дзюдзо, великосветские вельможи заулыбались. Но презренный ниндзя был свободен от соблюдения всех тонкостей торжественного ритуала — сэппуку (харакири). Он не стал снимать верхних одежд и вонзил нож себе в живот. Одежда моментально пропиталась кровью. Дзюдзо несколько раз дернулся в конвульсиях и замертво рухнул на пол, залитый кровью. Зрелище закончилось, а тело ниндзя было выброшено в ров, опоясывающий замок. Потом, по случаю победы, был устроен пышный пир.

Сэппуку — ритуальное самоубийство самурая. Помощник (кайсяку) облегчает страдания товарища, нанося удар «милости».

Этой же ночью замок сегуна был подожжен и получил сильные повреждения. Оказалось, коварный Дзюдзо вместо своего живота вспорол брюхо задушенной крысы, которую он прятал под одеждой. Отсидевшись во рву, он воспользовался невнимательностью охранников, проник во дворец, внутреннее устройство которого успел изучить днем, поджег его и беспрепятственно скрылся.

Предания и слухи о дьявольском могуществе, кровожадности и непобедимости «ночных оборотней» передавались из уст в уста, из поколения в поколение. Ниндзя, со своей стороны, не стремились опровергнуть сложившееся о них мнение. Напротив, они часто использовали его для достижения своих тайных целей. Иногда одно лишь появление человека в маскировочном балахоне вызывало панику и смертельное оцепенение в рядах противников. Гордые самураи, похваляющиеся своим бесстрашием и всемогуществом, теряли спесь, когда им приходилось сталкиваться с воинами-оборотнями. В Японии, еще сохранившей традиции древнего шаманства и колдовства, до сих пор помнят предания о человеке-вороне Тэнгу считавшемся мистическим покровителем «ночных демонов».