Юлий Циркин - От Ханаана до Карфагена

Такая хронология может объяснить и упоминание Эдена, если под этим названием подразумевается Бит-Адини. Когда текст был составлен, это объединение, как и другие арамейские государства и племенные объединения и неохеттские княжества Верхнего Евфрата и Северной Сирии, еще существовало, чего уже не было в первой половине VIII в. до н. э. (Grayson, 1982, 260; Hawkins, 1982, 332). Может быть, воспоминание о сравнительно недавнем разделении еврейского царства отразилось в объединении в мысли автора Иудеи и земли Израиля ( yhwdh w’rs ysr’l ); автор мог еще не привыкнуть, что Израиль — независимое государство, а не часть царства Давидидов, чьим государством оставалась Иудея. В таком случае составление текста можно «подтянуть» еще ближе, к 928 г. до н. э. И все это ведет к мысли, что прозаический отрывок из пророчества Иезекиила отражает торговые связи Тира и структуру его торговли в конце IX в. до н. э.

Среди контрагентов Тира первое место занимает Таршиш. Само слово «таршиш» неоднократно встречается в Библии, обозначая и камень, и тип корабля, и даже собственное имя, но также (как в данном случае) название страны (Tyloch, 1978, 48). Точная локализация этой страны до сих пор вызывает споры (Bunnens, 1979, 339–347). Поэтому, прежде чем говорить о роли Таршиша в тирской торговле, надо установить его местонахождение.

Исайя (23, 6) призывает обитателей острова, т. е. жителей Тира, под угрозой гибели переселяться в Таршиш. Массовой исход из Тира возможен только через Средиземное море. В рассказе о приключениях Ионы говорится, что Бог потребовал от него направиться в Ниневию и проповедовать там, но Иона пошел в Яффу и сел там на корабль, отправлявшийся в Таршиш (Jon., 1, 1–3). Оба эпизода ясно указывают на средиземноморскую локализацию Таршиша. І принимая эту локализацию, некоторые ученые помещают Таршиш в Киликии, отождествляя его с Тарсом (Lorimer, 1950, 66; С. Charles-Picard, 1970, 93–95; Римшнейдер, 1977, 24–25). Уже в древности такое с отождествление принял Иосиф Флавий (Ant. Iud. I, 6, 1), однако это едва ли возможно. На финикийских монетах персидского времени имя Тарса передано как trz , а в аккадских надписях его именуют Tarzi (Шифман, 1963, 17; Galling, 1972, 7), в то время как Таршиш — trss . В Книге Ионы Бог предстает как повелитель всего мира, и не только людей, но и животных (Eissfeldt, 1956, 444–445). Так что избежать повиноваться ему можно только, убегая на край света, каковым сравнительно близкая Киликия конечно же не была.

Это же соображение заставляет отвергнуть локализацию Таршиша в Сардинии (Albright, 1961, 361). К тому же Нора — сардинский город, где найдена древнейшая финикийская надпись Запада, в первой и роке которой также упоминается Таршиш (KAI, 46), в античной традиции связывается с Тартессом в Испании (Paus. X, 17, 5; Solin IV, 1). В псалме LXXII, составленном приблизительно в середине VII в. до н. э., крайними оконечностями вселенной названы Тар-шиш и Шеба и Сава (Ps. LXXII, 8–11). Два последних топонима располагаются на юге Аравии. Это был восточный конец известной вселенной. Западный конец представляет Таршиш. Ассирийский царь Асархаддон гордо заявлял, что к его ногам преклонились цари середины моря — от страны Иа-да-на-на, страны Иаман до страны Тар-си-си (Bunnens, 1979, 341). Иа-да-на-на — это Кипр (Bunnens, 1979, 54). Перед нами — претензия ассирийского царя на господство над всем Средиземным морем, и на его западном конце, противоположном восточному с Кипром, находится Таршиш (Dhorm, 1932, 36, 46). Все это заставляет присоединиться к тем исследователям, которые помещают Таршиш в Испании, где греки располагали государство Тартесс (Tyloch, 1978, 50).

В Испании мы встречаем топонимы и этнонимы с тем же корнем. Слово Тарадюу использовал Полибий (III, 24, 2; 4) в греческом переводе второго римско-карфагенского договора, причем Ταρσηιον неразрывно связан с испанским городом Мастией. Описывая действия, предпринятые Ганнибалом перед походом в Италию, Полибий (III, 33, 9) среди испанцев, переведенных карфагенским полководцем в Африку, называет Θερσιται. Позже в Южной Испании жили племена турдетанов и турдулов (Strabo III, 1, 6), являвшихся потомками тартессиев (Perez Rojas, 1969, 370, n. 7). Артемидор передает вариант названия племени, еще более близкий слову «Тартесс» — Τουρτυτανοι (Steph. Byz. v. Τουρδηταυια). Во II в. до н. э., где-то на юге Испании находился город Турта (FHA III, р. 189). Видимо, существовало местное имя, которое греки передали как Тартесс, а финикийцы — как Таршиш, адаптируя каждый чужой топоним (или этноним) к особенностям своего языка. Позже, с исчезновением Тартессийской державы, попавшей под власть Карфагена, значение этого названия на Востоке было забыто (по крайней мере, евреями), что и послужило основанием для его непонимания. Отсюда и утверждение более поздней II Книги Хроник (20, 36–37), что иудейский царь Иосафат собирался из красноморского Эцион-Гебера плыть в Таршиш, в то время как более ранняя I Книга Царей (22, 48) называет целью этого предполагаемого плавания Офир. Отсюда же и замена слова «Таршиш» в различных переводах Библии словами «Карфаген», «море», «Африка».

Итак, можно смело говорить, что Таршиш, упомянутый во главе списка тирских торговых партнеров, — это Южная Испания, с которой финикийцы были знакомы, как уже говорилось, с XII в. до н. э.

Выше говорилось, что финикийцы доставляли отсюда в первую очередь серебро. И во времена Соломона и Хирама товарами, приходившими с Запада на Восток, были золото, серебро, слоновая кость, диковинные звери и птицы. Но уже на рубеже X–IX вв. до н. э. состав грузов, доставляемых оттуда, резко изменился. Осталось серебро, которым славилась Южная Испания. Но нет уже золота, которое вместе с драгоценными камнями теперь приходило преимущественно из Сабы И Раемы (Ez. 27, 22), и полностью исчезли предметы увеселения восточных владык Вместо этого появляются металлы — железо, свинец и олово (Ez. 27, 12), т. е. продукты, необходимые для непосредственного производства. Победа железного века привела и к изменению структуры импорта из Таршиша. И, возможно, главными потребителями этого импорта стали уже не дворы царей и вельмож, а ремесленные мастерские.

После Таршиша в списке тирских торговых партнеров назван Иаван. Никто не сомневался, что так в западносемитском мире называли греков (Bunnens, 1979, 88). Было высказано мнение, что в данном случае под Иаваном подразумевалась не вся Эллада, а только ее острова (Galling, 1972, 7). Находки на Родосе, Эвбее, Крите показывают, что по крайней мере в X в. до н. э. финикийцы активно торговали с этими островами, а на юге Крита найдены ясные следы отправления финикийского культа, что может-свидетельствовать о неком виде поселения финикийцев в этом месте (Negbi, 1992, 606–609; Board-man, 1982, 775–776).

Вместе с Иаван называются также Тубал и Мешех (Ez. 27, 13). Обычно считается, что Мешех — это Фригия, а Тубал — одно из неохеттских государств восточной части Малой Азии (Barnett, 1975а, 421). То, что под Мешехом в Библии понимаются мушки, обитавшие после падения Хеттской державы в Малой Азии, нет никакого сомнения. Однако под названием «мушки» известны две этнические группы: западные мушки, известные грекам как фригийцы и создавшие позже мощную державу, одно время удерживавшую гегемонию в Малой Азии, и восточные, с которыми ассирийцы столкнулись уже в XII в. до н. э. и которые обитали в верхнем течении Евфрата и несколько северо-западнее его (Дьяконов, 1980, 260–363) — Следует уточнить, какой из этих двух народов подразумевается в рассматриваемом отрывке. Учитывая, что Мешех назван сразу после Тубала, а с ним на востоке граничила Фригийская держава, частью которой, видимо, были восточные мушки, то вероятнее, что именно о них и шла речь (Barnett, 1975, 421–422). В XII–X вв. до н. э. коалиция различных малоазийских народов и государств, в число которых входили фригийцы, восточные мушки и Тубал, заняла все малоазийское плато (Barnett, 1975, 422). Могучее Фригийское царство было создано, видимо, на рубеже X–IX вв. до н. э., а до этого ведущим государством Малой Азии был Тубал (Табал). Он сохранял свои позиции и после поражения от ассирийцев в IX в. до н. э., и после того, как фригийский царь Мига (Мидас) стал утверждать свою власть на этом полуострове (Маккуин, 1983, 53–58).