Жан Флори - Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь

Геральд Камбрийский по-другому интерпретирует тот же эпизод и делает акцент на двуличии Генриха и на союзе Ричарда и Филиппа против него:

«Граф Пуату, поняв, в конце концов, что не сможет получить от отца никоим образом клятву верности баронов, и, подозревая отца в том, что он, испытывая ревность и злобу по отношению к своему наследнику, благоприятствует младшим отпрыскам, перешел в лагерь короля Франции на глазах у отца. Он сразу же присягнул ему всеми континентальными землями, которые переходили к нему по праву наследования. И поэтому они создали клятвенный союз, и король пообещал графу помочь завоевать континентальные земли его отца, что привело к вражде, которая не закончилась до последнего дня Генриха II» 51 [204] 51 Giraud le Cambrien. De principis Instructione, 153-154. .

Что бы там ни было, Ричард бросил своего рода вызов, и никто в этом не сомневался. Так как король Генрих отмечал Новый, 1188 год в Сомюре лишь в компании Жана, он должен был отдавать себе отчет в том, что его политика потерпела крах, его сыновья, один за другим, восставали против него, и бароны начали отворачиваться от него, чтобы присоединиться к Ричарду, в то время как Филипп и его союзники завоевывали его земли 52 [205] 52 Guillaume de Newburgh. Historia regum Anglicarum, 277. . Болезнь еще больше ослабила его: он сообщил об этом Ричарду, уверяя его, что по этой причине он не сможет присутствовать на мирных переговорах, установленных на середину января. Он просил прийти к его изголовью. Ричард был так настроен против отца, что не верил ни единому слову и думал, что речь опять идет о какой-нибудь хитрости. Давление только усилилось, стычки стали постоянными, а мирное соглашение вновь было отодвинуто. Потребовалось вмешательство легата понтифика Иоанна из Ананьи, чтобы убедить двух королей встретиться и передать их споры арбитражной комиссии под руководством многих прелатов.

Встреча состоялась на Рождество в 1189 г. в Ла Ферте-Бернар. И снова последовал провал, и вновь Филипп говорил от имени Ричарда как его союзник. Его просьба достаточно хорошо изложена Матвей Парижскийом:

«Король Франции просил, чтобы его сестра (Аэлис), переданная когда-то королю Англии, стала женой Ричарда, графа Пуату, и чтобы этот последний получил гарантии на королевство после смерти отца. Он просил также, чтобы Иоанн взял крест и отправился в Иерусалим, уверяя, что Ричард не отправится туда без своего брата. Но король Англии не согласился ни на одно из требований, и они расстались недовольные друг другом» 53 [206] 53 Gesta Henrici, II, 66; Roger de Hoveden. Chronica, II, 363; Mattheu Paris, II, 336-340; Giraud le Cambrien. De principis Instructione, 282. .

В ответ на предложение Филиппа и Ричарда Генрих выдвинул свое. Оно также не ново. Он предложил, чтобы Жан, а не Ричард, женился на Аэлис; Филипп, так же как и Ричард, сразу же отверг это предложение: это бы значило уступить в пользу младшего брата 54 [207] 54 Roger de Hoveden. Chronica, II, 363. . Предчувствуя провал, кардинал Иоанн попытался уговорить Ричарда, угрожая наложить интердикт на его земли, если он не подчинится отцу. Разъяренный Ричард обвинил кардинала в сотрудничестве с Генрихом, который подкупил его, как он говорит, золотом; он набросился на него с обнаженным мечом, и потребовалось вмешательство нескольких человек, чтобы успокоить его. Они убедили Ричарда, что за этой угрозой скрывался лишь интерес легата в успехе крестового похода 55 [208] 55 Mattheu Paris, II, 339. .

Провал, однако, был очевиден. Генрих вернулся в Ман, и военные действия возобновились. Филипп и Ричард захватили Ла Ферте-Бернар, Монфор, Бомон, Баллон и некоторые другие замки в окрестности Мана, принадлежащие королю Англии. Потом, притворившись, что идут на Тур, они осадили Ман, где Генрих считал себя в безопасности. Для него ожидали худшего: он исповедовался в своих грехах (в неполной мере, как отмечает неблагосклонный к нему хронист 56 [209] 56 Giraud le Cambrien. De principis Instructione, 283. ) и полностью выздоровел, готовый противостоять своим врагам.

В Мане Филипп готовился к атаке, в то время как сенешаль короля Англии приказал поджечь пригород, чтобы облегчить защиту и смутить осаждающих; но огонь перекинулся через стену и охватил город. Французы воспользовались этим и проникли в город, оказавшись в тылу у людей Генриха, который в спешке бежал в Нормандию со своими семьюстами рыцарями, преследуемый Ричардом 57 [210] 57 Mattheu Paris, II, 340. . Ричард догнал арьергард Генриха под командованием Гийома Маршала, все еще верного старому королю. Здесь, как утверждают хроники, лошадь Ричарда была ранена ударом копья одним из рыцарей противников 58 [211] 58 Giraud le Cambrien. De principis Instructione, 283. , что вынудило его прекратить преследование. Генриху удалось убежать и укрыться в Туре. Известно из «Истории Гийома Маршала», удар нанес сам Гийом. Если верить этому, то он добровольно уберег Ричарда по его просьбе, так как у того не было кольчуги. Гийом предпочел убить лошадь, чтобы лишить его возможности продолжать преследование 59 [212] 59 Histoire de Guillaume de Mardchal, v. 8836. .

В то время когда больной Генрих прятался в городе Шиноне, Филипп и Ричард разграбили Турень. Филипп, который знал расположение бродов, указал своей армии переход через Луару возле Тура. Ригор подчеркивает, что этот шаг был невиданным в истории, и приписывает ему небесный знак библейского вдохновения: он считает, что король Франции вошел в реку, измерил глубину своим копьем, наметил основные направления брода и переправил армию. Произошло чудо: уровень воды понизился при переходе французов. Жители Тура были очень напуганы. Объединенные войска Филиппа и Ричарда после яростной победной атаки взяли Тур 60 [213] 60 Rigord. Gesta Philippi regis, § 66. P. 95-96. . Поражение Генриха было неизбежно, старого короля бросили почти все его сторонники, за исключением Гийома Маршала. Его сын Жан тоже предал его, перейдя на сторону противника 61 [214] 61 Guillaume de Newburgh. Historia regum Anglicarum, 277. .

Побежденный Генрих вынужден был подчиниться. Обессиленный, он с трудом отправился в Баллон, чтобы встретить там своих победителей, которые продиктовали ему свои условия. Генриху пришлось принять этот «позорный мир», после которого он уже не оправился.

Можно подвести итог этому соглашению: в территориальном плане все вернулось к старому статус-кво. Все, что было захвачено у короля Англии, должно принадлежать короне, включая Шатору и регион Бурж, но за королем Франции признавалось спокойное владение всем, что принадлежало его предкам в Оверни. Бертран де Борн был возмущен подобным соглашением и обвинил Филиппа в мягкотелости: он сочинил песню, в которой хвалил храбрость Ричарда, сравнивая его со львом, и клеймил трусость Филиппа: «Мотылек, поторопись, передай от меня Ричарду, что он лев. А король Филипп, который так легко расстается со своими богатствами, кажется мне ягненком» 62 [215] 62 Bertran de Born, ed. G. Gouiran, № 30. P. 615. . Некоторые хронисты видят в этом пункте, касающемся Оверни, воплощение пророчества Мерлина, описанного писателем Гальфридом Монмутским 63 [216] 63 Raoul de Diceto. Opera historica, II, 63-64; Mattheu Paris, II. 342-343; . Король Франции получил, кроме того, двадцать тысяч марок возмещения за расходы, связанные с осадой Шатору и его помощью Ричарду. Генрих II должен был лично принести оммаж Филиппу, что он отказывался делать до этого. Ричарду должны были принести оммаж все сеньоры континентальных земель его отца. Наконец, Аэлис, сестра короля Франции, должна быть передана под присмотр Ричарду и стать его женой по его возвращении из Святой земли.