Константин Кеворкян - Братья и небратья. Уроки истории [litres]

«Виновный извне» тоже не должен быть слишком прост, ибо тогда становится очевидной глупость поверившего ему. «Виновный» наделяется качествами всемогущества, вездесущности, ибо только «могучее зло» может одолеть наше хорошее доверчивое «добро». Разумеется, «зло» имеет союзников внутри «крепости добра», что резко усиливает его возможности и коварство. Только так можно объяснить его практическую вездесущность – пачки якобы изловленных агентов ФСБ для многих являются абсолютной реальностью, объясняющей многие неприятности, случившиеся за последние двадцать лет. А «патриотическая молодежь» получает врага, достойного ее удали.

«Зло» как и в любой хорошей сказке, обязательно будет наказано. Но, поскольку оно сильное, нации необходимо сплотиться вокруг национальной элиты, ибо она координирует оборону. Все, что мешает «добру» есть зло и оно достойно уничтожения. Неизбывна в отчаявшемся народе вера в чудо, в сказку, веру доброго царя-короля-избавителя или могучего властелина колец. Это обратная сторона его инфантильности. Недаром стилистика и терминология «Властелина колец» была так популярна во время Евромайдана. Янукович-Орки-Мордор, а противостоят им светлые патриоты: добрые эльфы, оранжевые хоббиты, мудрые гендальфы (один серый, другой белый). И да здравствуют вечные европейские, то бишь, эльфийские ценности: «Один раз не Леголас»!

При этом хоббитанствующие даже не замечают, как восходят – ступень за ступенью – к высокой степени безумства. Они теряют способность здраво рассуждать, их язык засоряется пропагандистскими штампами. Идеалы гуманизма неотвратимо уступают место «культу нации», «обязанности» перед мертвыми становятся значительнее важнее, нежели жизнь соседа. Процесс отравления постепенен и деликатен, и, не видящий со стороны свою «эволюцию» от мирного обывателя до ярого штурмовика, гражданин будет злобно отрицает свое человеконенавистничество. Переубеждать его занятие такое же бессмысленное, как отслеживание демографических процессов в гомосексуальных семьях. Но делать это все же необходимо, в расчете на грядущее отрезвление. А ежели оно не наступит в течении года-двух, то и спасать дальше нет смысла, ибо эта территория перестанет быть пригодной для цивилизованной жизни. Пьяный проспится, дурак – никогда.

Знающему историю и принципы политических технологий нынешнее размежевание кажется особенно постыдным, поскольку его искусственность и губительность очевидна. Так здоровый организм отторгает отраву. Но есть и еще одна веская причина бороться с постыднейшим явлением русофобии. Когда вменяемый человек видит реальное возвращение нацистских знамен, идей и практик – того, что было самым страшным в прошлом веке – он должен сделать свой личный выбор. Или он на стороне нового средневековья, костров из книг и охоты на ведьм. Или он посильно противостоит всему этому. Так защищали армян во время геноцида, так спасали евреев во время холокоста.

Глядя на боевиков с нацистскими нашивками, я ощущаю себя русским. И даже большим русским, нежели я есть на самом деле.

Сегодня отмечается очередная годовщина начала массовых расстрелов в Бабьем Яру – чудовищной трагедии, разыгравшейся на окраине Киева осенью 1941 года. Бабий Яр стал горестным символом Холокоста, свидетельством военных преступлений, совершенных гитлеровцами и их помощниками из числа украинских националистов. Потому так важна память об этой дате и сегодня, когда человеконенавистническая идеология нацизма вновь поднимает голову.

После падения Киева в сентябре 1941 года одной из первейших задач нового оккупационного режима стало истребление многочисленного еврейского населения города в рамках так называемого «окончательного решения еврейского вопроса». В необходимости ликвидации евреев не сомневались как немецкие нацисты, так и союзные им украинские националисты из ОУН. Еще весной 1941 года в решениях Второго конгресса ОУН, проходившем в оккупированном гитлеровцами Кракове, было четко указано: «Евреи в СССР являются преданнейшей опорой господствующего большевистского режима и авангардом московского империализма в Украине… Организация украинских националистов борется с евреями как с опорой московско-большевистского режима…».

Погромы и геноцид еврейского населения Украины руками украинских вспомогательных частей начались с так называемых «Дней памяти Петлюры» (З0.06-02.07.1941 г.) во Львове, когда украинские националисты учинили расправу над беззащитным населением первого же захваченного немцами крупного украинского города. По всему городу были развешаны ОУНовские воззвания: «Народ! Знай! Москва, Польша, Мадьяры, Жидва – это твои враги! Ляхов, жидов, коммунистов уничтожай без милосердия!». Почитаемый ныне в Украине как национальный герой и многолетий руководитель ОУН Ярослав Стецько писал тогда: «Стою на позиции уничтожения жидов и необходимости переноса на Украину немецких методов экстерминации жидовства».

Далее по всей Западной Украине начался тотальный геноцид исторически многочисленного еврейского населения. Евреям приписывались поддержка Советской власти, соучастие в преступлениях НКВД и «историческая вина» перед Украинской нацией со времен средневековья. Наибольшее количество жертв Холокоста приходится именно на регион Западной Украины – 977 тысяч человек (только во Львовской области 260 тысяч убитых).

После взятия Киева вместе с гитлеровскими войсками в город вошли ОУНовцы из называемого «Буковинского куреня» (который позже «прославился» уничтожением Хатыни), а комендантом украинской полиции был назначен Дмитро Мирон (Орлик). Первые расстрелы на окраине Киева, в Бабьем Яру, начались 27 сентября, когда там убили более семисот пациентов находившейся неподалеку психиатрической больницы им. Ивана Павлова. 27-28 сентября оккупационные власти издали приказ, предписывающий еврейскому населению Киева 29 сентября к 8 часам утра явиться в назначенные точки сбора с документами и ценными вещами. А параллельно с помощью украинских коллаборантов по городу распускались слухи, будто евреев просто собираются куда-то депортировать. 29 сентября комендатура украинской полиции в Киеве, за подписью упомянутого Орлика дополнительно издала распоряжение №5, обязывающее старших по домам сообщить о проживающих в городе евреях, коммунистах и сотрудниках НКВД с целью их дальнейшей «изоляции».

В тот же день началось планомерное истребление десятков тысяч людей, включая женщин и детей. Расстрелы осуществляла зондеркоманда «4а» при участии двух команд полицейского полка «Юг» и вспомогательных частей украинской полиции. Немецкий военнослужащий, шофер Хефер позже свидетельствовал: «…Я видел, что прибывавших евреев – мужчин, женщин и детей – встречали также коллаборационисты и направляли к тому месту, где те должны были по очереди складывать свои пожитки, пальто, обувь, верхнюю одежду и даже нижнее белье. В определенном месте евреи должны были складывать и свои драгоценности. Все это происходило очень быстро: если кто-нибудь задерживался, коллаборационисты подгоняли его пинками и ударами… Это происходило очень быстро. Трупы лежали аккуратными рядами. Как только еврей ложился, подходил немецкий полицейский с автоматом и стрелял лежавшему в затылок. Евреи, спускавшиеся в овраг, были настолько испуганы этой страшной картиной, что становились совершенно безвольными… Это был конвейер, не различавший мужчин, женщин и детей. Детей оставляли с матерями и расстреливали вместе с ними…». Только за первые два дня было расстреляно 33 771 человек, не считая детей до трех лет. За весь период оккупации, по разным оценкам, в Бабьем Яру были убиты от семидесяти до ста двадцати тысяч человек.