Адриан Голдсуорси - Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Вскоре после этого — вероятно, в конце января или начале февраля 47 года — к Цезарю пришла делегация видных жителей Александрии с просьбой отдать им царя Птолемея. Они утверждали, что устали от деспотизма Арсинои и Ганимеда. Цезарь согласился, но сначала настоятельно посоветовал мальчику прекратить нападения, которые были не в интересах его народа, и помнить о своей лояльности к Цезарю и Риму. Тот разразился слезами и умолял Цезаря не отсылать его от себя, а под конец пообещал проконсулу быстро покончить с войной и вернуться к нему. Оказавшись за римскими позициями, Птолемей радостно присоединился к своей сестре Арсиное и начал подстрекать солдат, побуждая их удвоить усилия и уничтожить захватчиков. Согласно автору «Александрийской войны», «многие легаты Цезаря, его друзья, центурионы и солдаты были рады этому, потому что излишняя доброта Цезаря выглядела нелепой из-за обмана незрелого юнца». Но сам автор сомневался, что Цезарь был настолько наивен, и, судя по его словам, каждая из сторон полагала, что перехитрила другую в этом эпизоде. Возобновленные атаки на римские позиции не принесли никаких результатов, и чаша весов начинала склоняться в пользу Цезаря, так как на выручку ему шла армия из Сирии под командованием Митридата Пергамского. Это войско состояло из союзников, а не из римлян, и включало контингент из 3000 иудеев, выделенный первосвященником Гирканом II и возглавляемый Антипатром, отцом Ирода Великого, а также отряды сирийцев и арабов. Деятельное участие в войне на стороне римлян Гиркана заставило еврейское население Александрии гораздо более сочувственно относиться к Цезарю. Митридат взял приступом город Пелусий, и весть об этом успехе врага побудила Птолемея перебросить большую часть сил на восток в попытке остановить противника, пока тот не перешел через каналы в дельте Нила. Примерно в то же время к Цезарю явился гонец от Митридата. Взяв с собой часть войск, он поплыл вдоль побережья и смог присоединиться к идущей на выручку армии, прежде чем она вступила в контакт с главным войском египтян. В последовавшей битве армия Птолемея была полностью разгромлена. Сам он бежал вниз по реке, но утонул, когда его корабль оказался переполненным беглецами и перевернулся. Возникает искушение провести аналогию между этим эпизодом и «чудесным» спасением Цезаря несколько недель назад [14].

Война закончилась, и теперь оставалось умиротворить Египет. Арсиною взяли в плен и впоследствии присоединили к триумфальной процессии Цезаря в Риме, а потом отпустили жить в изгнании. Впоследствии она была убита по приказу Марка Антония и, почти несомненно, с одобрения ее старшей сестры. Клеопатра взяла своего последнего оставшегося брата Птолемея XIV в качестве соправителя, хотя было ясно, что настоящая власть находится в ее руках. На раннем этапе переговоров Цезарь обещал Арсиное и Птолемею XIV совместное управление Кипром, что было крупной уступкой, так как этот остров недавно стал римской провинцией. Это могло отражать его слабую позицию в начале Александрийской войны, но могло и подразумевать атаку на Катона, руководившего процессом присоединения Кипра. Как бы то ни было, Кипр снова был включен в состав царства, дарованного Клеопатре и ее брату.

Не вполне ясно, удалось ли Цезарю собрать деньги, которые он потребовал по прибытии в Александрию, но вероятно, он смог это сделать. Из текста «Александрийской войны» следует, что он покинул Египет вскоре после победы, но это не соответствует действительности, так как известно, что он оставался в Египте еще в течение некоторого времени — возможно, до трех месяцев. Они с Клеопатрой отправились в плавание по Нилу на роскошном царском корабле. Аппиан утверждает, что их сопровождала флотилия из 400 судов и большая часть армии. Это значит, что «круиз» был устроен не только ради удовольствия. Его замысел очевиден: показать стране новую правительницу и мощь Рима, стоящую у нее за спиной. Цезарь никогда не упускал из вида политический аспект ситуации, но это не вполне объясняет его дальнейшее поведение. Положение в Египте больше не требовало его личного внимания, но существовало много других проблем, которыми нужно было заняться. Он отсутствовал в Риме более года и за несколько месяцев осады был практически отрезан от событий, происходивших за пределами Александрии. По утверждению Светония, Цезарь был готов и дальше плыть на юг по Нилу, если бы большинство старших командиров не отказалось следовать за ним. В этой истории слышатся отголоски мятежа, положившего конец завоеваниям Александра Великого, но отсюда не следует, что она является выдумкой [15].

Ни одна из гипотез, выдвинутых для объяснения этой поездки, не имеет убедительного подтверждения, и в конечном счете трудно не прийти к выводу, что Цезарь просто хотел отдохнуть. Он почти без перерыва воевал более десяти лет и после перехода через Рубикон не имел почти ни дня отдыха. Несмотря на всю его неуемную энергию, трудно поверить, что он не устал или даже не чувствовал себя внутренне опустошенным. С его точки зрения, он был вынужден вести гражданскую войну, которой не хотел, а после Фарсала и гибели Помпея мир Цезаря изменился навеки. Его величайший соперник, человек, который был его врагом лишь в течение короткого времени, ушел из жизни, и теперь, казалось, никто в Риме не мог бросить вызов победителю. Подавленное настроение и страх перед заговорами могут служить объяснением пьяных ночных пирушек, которые начались в Александрии. В июле 47 г. до н. э. Цезарю должно было исполниться 53 года, его волосы быстро редели, что не могло не беспокоить человека, который всегда придирчиво относился к своей внешности. В этом контексте тяга к роскошной жизни и неторопливое плавание по Нилу становятся более понятными. И наконец, рядом находилась Клеопатра — его спутница и любовница. Она была молода, что особенно привлекало Цезаря, начинавшего ощущать признаки старости, а также умна и хорошо образованна. Помимо любовных утех, Цезарь мог испытывать радость от общения с остроумной женщиной, изощренной в тонкостях придворной жизни. Многое из этого было памятно ему по любовным романам с аристократическими дамами Рима, но Клеопатра добавляла к этому царское достоинство, очарование греческой культуры и, возможно, ощущение экзотического прошлого Древнего Египта. Во многих отношениях она походила на него и была более равной ему, чем другие его любовницы. Все это не могло не завораживать, и с точки зрения личной жизни плавание по Нилу было именно тем, в чем нуждался Цезарь. У нас нет основания не доверять античным авторам, утверждавшим, что он был влюблен в Клеопатру, хотя история его жизни свидетельствует о том, что никакие чувства к женщине не налагали на него обязательства хранить верность той или иной любовнице. О чувствах Клеопатры можно только гадать. Она была обязана Цезарю своим троном и несомненно понимала влияние Рима на судьбу Египта в достаточной степени, чтобы добиваться благосклонности самого могущественного римлянина. С другой стороны, она тоже могла испытывать к нему настоящую любовь. Цезарь был гораздо старше ее, но его окружала притягательная аура огромной власти, не говоря о личном обаянии, пленившем так много женщин в былые годы. Некоторые авторы, особенно писавшие через несколько поколений после этих событий, изображали двор Птолемеев как гнездо интриг и сексуальных излишеств и представляли царицу как женщину, чрезвычайно искушенную во всех чувственных утехах. Но мы так мало знаем о ранней юности Клеопатры, что трудно подтвердить или опровергнуть такие утверждения. Вполне возможно, если не более вероятно, что роман с Цезарем был ее первым серьезным увлечением и что она была девственницей, когда встретилась с ним [16].