Адриан Голдсуорси - Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Как и другие выборы, голосование Comitia Centuńata происходило в септе, или «овечьем загоне» на Марсовом поле. Это временное сооружение, иногда также называемое oviles, состояло из деревянных загородок для каждой категории избирателей. Оно было открыто всем капризам природы и занимало довольно большую площадь. Мы не знаем, сколько граждан обычно принимало участие в голосовании. В цензорских списках значилось более 900 000 граждан мужского пола, и несколько сотен тысяч из них жили в самом Риме, по крайней мере, большую часть года. Представляется крайне маловероятным, что большинство горожан смогли бы проголосовать, даже если бы захотели это сделать, принимая во внимание размер септы. Проводились оценки количества избирателей, которые могли поместиться в загородках для голосования, при этом выдвигались чисто гипотетические предположения о продолжительности голосования, так как весь процесс должен был завершиться к заходу солнца. В результате мы имеем разброс мнений от 30 000 до 55 000 и даже до 70 000. Каждый из комментаторов склонен считать свою оценку максимальной и полагает, что реальное количество было гораздо меньшим. Хотя было бы неразумно полагаться на такие догадки, можно не сомневаться, что в фактическом голосовании принимало участие лишь незначительное меньшинство людей, обладавших правом голоса. Гораздо труднее сказать, насколько изменялся состав голосующих от одних выборов к следующим (считается, что незначительно, но наверняка мы не знаем). Выборы консулов безусловно были крупным событием, и многие граждане специально приезжали в Рим со всей Италии, чтобы принять в них участие. Естественно, это были более состоятельные люди, а поскольку голоса представителей первого класса и всаднического сословия обладали наибольшим весом, их влияние еще больше усиливалось. Тем не менее результаты выборов были непредсказуемы и ситуации, когда двух определенных кандидатов на консульские должности считали несомненными фаворитами, возникали крайне редко. Centuria praerogativa выбиралась по жребию в день голосования, что вносило в процедуру дополнительный элемент неопределенности [16].

Во время собственной избирательной кампании Цицерон задумывался о посещении Цизальпийской Галлии для ведения агитации среди местных состоятельных граждан и в течение всей жизни старался поддерживать связь со многими областями Италии. Когда дружеских связей и былых заслуг оказывалось недостаточно, деньги могли обеспечить победу. В каждой трибе имелись влиятельные люди, которые, как считалось, могли управлять голосами своих «соплеменников», независимо от процедуры голосования (по трибам или по центуриям). В 61 г. было широко известно, что многие из этих людей навещали сад в доме Помпея и получали деньги за поддержку его кандидата Афрания. В 60 г. до н. э. взяточничество было менее откровенным, но к нему прибегали все кандидаты. Деньги Лукцея работали на него самого и на Цезаря, а Бибул опирался не только на собственные ресурсы, но и на помощь ряда видных сенаторов. Катон одобрял это и воздержался от обвинения своего шурина во взяточничестве на выборах в 63 г. до н. э., хотя нападал на Мурену за то же самое. Как и любой сенатор, он хотел, чтобы члены его семьи добивались успеха. По утверждению Светония, он и другие сторонники Бибула руководствовались еще и страхом перед возможными действиями Цезаря в должности консула, если его будущий коллега будет связан с ним тесными политическими узами. Впрочем, это уже догадки, и скорее всего семейные связи Бибула были гораздо более важным фактором [17].

В день выборов Цезарь занял первое место с довольно большим отрывом. Бибул обеспечил себе второе место, так что затраты Лукцея оказались напрасными. Теперь, когда Цезарь занял один из двух главных постов в государстве, оставалось лишь посмотреть, чего он сможет достичь за год своего консульства.

В декабре 60 г., за несколько недель до вступления Цезаря в должность консула, 1 января 59 г., Цицерон принял посетителя на своей загородной вилле. Это был Луций Корнелий Бальб, римский гражданин из испанского Гадеса, который недавно служил в штабе Цезаря, а теперь выступал в роли его политического агента. Бальб говорил в основном об аграрном законе, который Цезарь собирался представить в ближайшем будущем. Как землевладелец, Цицерон всю свою жизнь испытывал неприязнь к любым планам по перераспределению земель, и его противодействие во многом позволило заблокировать законопроект Рулла, предложенный три года назад. На этот раз перед ним стоял тройственный выбор: встать в оппозицию к новому закону, на некоторое время отойти от общественной жизни, чтобы обеспечить свою непричастность к обсуждению, или поддержать закон. Цицерон написал своему другу Аттику, что Цезарь надеялся на его поддержку. Бальб «...заверил меня, что Цезарь будет следовать моему мнению и мнению Помпея по любому вопросу и постарается примирить Красса с Помпеем». Если бы Цицерон последовал этому курсу, перед ним открывалась перспектива «...очень тесного союза с Помпеем и, если я захочу, с самим Цезарем, а также примирения с моими врагами, мир с чернью и спокойная старость». Цезарь тщательно подготовился к своей новой должности и попытался приобрести как можно больше политических союзников. Цицерон, несмотря на его успехи на консульском посту, все еще оставался «новым человеком» для старинной римской знати, а казнь заговорщиков в 63 г. до н. э. оставила его уязвимым перед обвинением в злоупотреблении властью. Последние десять лет он неустанно изображал из себя верного сторонника Помпея. Теперь Помпей был явно заинтересован в земельном законопроекте Цезаря, и оба они хотели заручиться красноречием Цицерона в свою поддержку [18].

После некоторых размышлений Цицерон отказался. Конечно, это было разочарованием для Цезаря, но не очень тяжким, так как он уже заполучил двух гораздо более могущественных союзников. Бальб намекнул Цицерону на перспективу союза между Помпеем и его вечным соперником Крассом. В какой-то момент Цезарю удалось достигнуть этой цели и, по словам Светония, «вступить в союз с обоими, договорившись не допускать никаких государственных мероприятий, неугодных кому-либо из троих» [19]. Этот политический союз известен ученым как Первый триумвират (Второй триумвират был образован между Марком Антонием, Октавианом и Лепидом в ноябре 43 г. для того, чтобы дать отпор убийцам Цезаря). «Триумвират» означает «тройственный совет», но, в отличие от союза, формально учреждаемого по закону, когда три человека получали диктаторские полномочия, соглашение между Крассом, Помпеем и Цезарем было неформальным. Сначала оно к тому же было тайным. То обстоятельство, что в декабре 60 г. Бальб говорил лишь о возможности примирения между Помпеем и Крассом, не следует воспринимать как указание, что триумвират еще не был сформирован; о нем еще просто не было широко известно.