Адриан Голдсуорси - Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

Многие политические и военные лидеры написали свои воспоминания о событиях, в которых они участвовали, но лишь единицам удалось подняться до литературного стандарта, заданного «Записками» Цезаря. В наше время лишь Черчилль, наверное, ближе всего напоминает его мощью своего слога и скоростью, с которой он написал книгу о Второй мировой войне. Но существует одно важное отличие от Черчилля и подавляющего большинства других знаменитых деятелей, так как все они писали для потомства, когда их собственная карьера была практически завершена, желая навязать свое видение событий будущим поколениям. С другой стороны, Цезарь был гораздо больше озабочен мнением своих современников и писал для того, чтобы способствовать своей карьере и дальнейшему возвышению. Не вполне ясно, когда были написаны и опубликованы семь книг «Записок о Галльской войне», но часто утверждается, что они появились в 51—50 гг. до н. э. Такое предположение (хотя это не более чем гипотеза, несмотря на уверенный тон некоторых авторов) основано на том, что в напряженные месяцы перед началом гражданской войны Цезарь надеялся заручиться как можно более широкой поддержкой в Риме. Впрочем, он заботился об этом со времени своего отъезда в Галлию в 58 г. до н. э., так как ни он, ни любой другой человек, делающий политическую карьеру, не мог позволить себе забыть об избирателях и о влиятельных группах в столице. Разноречивые оценки Цезаря некоторых персонажей и явные противоречия в деталях между разными книгами «Записок» указывают на то, что они издавались в разное время.

Похвала Цицерона Цезарю, как писателю, относится к 46 году, когда знаменитый оратор чувствовал себя все более неуютно при диктатуре Цезаря, поэтому можно усмотреть некий намек на двусмысленность в его утверждении, что «здравомыслящие люди» должны воздержаться от собственных сочинений о достижениях Цезаря. Тем не менее очевидно, что его похвала литературному таланту автора была совершенно искренней — возможно, потому, что суровая простота повествования сильно контрастировала с его собственным риторическим стилем. Однажды Цезарь заявил, что оратор должен «избегать необычных слов, как кормчий корабля избегает рифов». Если не считать необходимых технических терминов или иностранных названий, он неуклонно следовал этому принципу, и его изложение событий было четким и последовательным. Очень редко оно становилось эмоциональным или мелодраматичным, так как он позволял людям и событиям говорить за себя. Всегда упоминая о себе в третьем лице и называя своих солдат nostri, или «наши люди», он рассказывает историю о борьбе римской армии под командованием официально назначенного полководца со свирепыми врагами и даже с самой природой. На каждом этапе Цезарь подчеркивает, что он действовал исключительно в интересах Римской республики. Хотя современный читатель иногда может содрогнуться от перечня убийств, массовых казней и порабощения людей, содержащегося в «Записках», современный римлянин не счел бы эти вещи шокирующими. На самом деле даже для политических противников Цезаря было трудно не поддаться увлекательности его повествования [6].

Можно предположить, что каждая книга «Записок» была написана после завершения очередной военной кампании в зимние месяцы до возобновления боевых действий. Даже сторонники более позднего «общего издания» признают, что Цезарь посылал в сенат ежегодные отчеты, которые находились в широком обращении, и иногда предполагают, что эти отчеты по своей форме были сходны с «Записками» в их нынешнем виде. Есть все основания полагать, что зимой в Галлии у Цезаря в большинстве случаев хватало свободного времени для создания очередной книги. Гирций, один из его старших командиров, который впоследствии написал восьмую книгу «Записок о Галльской войне», присоединялся к Цицерону в восхвалении литературного стиля Цезаря, но также указывал на огромную скорость, с которой знаменитый полководец писал свои сочинения. Другой офицер, Асиний Поллион, считал, что Цезарь намеревался впоследствии переписать их; это тоже может служить указанием на то, что книги создавались быстро в соответствии с сиюминутными политическими задачами. Ни один из этих комментариев не доказывает, что каждая книга была издана отдельно, но в целом это представляется весьма вероятным [7].

Другое широко распространенное мнение заключается в том, что «Записки» в первую очередь были адресованы представителям сенаторского и всаднического сословия, но в этом тоже можно усомниться. Во время своего консульства Цезарь распорядился вывешивать записи всех заседаний сената, что явно не могло понравиться многим сенаторам. Нам трудно судить об уровне грамотности в Древнем Риме, поэтому мы не знаем, как много читателей существовало вне круга состоятельной элиты. С более практической стороны мы можем рассудить, что в любой системе, где каждый экземпляр книги приходилось переписывать вручную, обладание собственной библиотекой было редким и дорогим удовольствием. Цицерон отмечал энтузиазм, с которым люди небольшого достатка, такие как ремесленники, поглощали исторические сочинения. В наших источниках есть намеки, что публичное чтение книг было довольно распространенным и собирало большую аудиторию. Вполне вероятно, что Цезарь, который всегда был popularis и опирался на поддержку широких слоев общества, стремился привлечь как можно больше читателей. Интересно, что действия офицеров из сенаторского и всаднического сословий не играют заметной роли в «Записках», а иногда они представлены в нелестном свете. С другой стороны, рядовые легионеры постоянно проявляют мужество и мастерство в бою. Даже когда они подвергаются критике, то обычно за чрезмерный энтузиазм, заставляющий солдат забывать о надлежащей дисциплине. Центурионы, возглавлявшие легионеров, чаще всего изображаются в героическом виде. Лишь немногие из этих младших командиров названы по имени, но, как правило, именно центурионы сохраняют спокойствие в трудные моменты, сражаются и умирают ради похвалы своего командира. Такое благоприятное изображение центурионов и солдат могло порадовать сердца патриотически настроенных всадников и аристократов, но было еще более привлекательным для простых римлян. Цезарь обращался к римлянам в целом, а не только к элите [8].