Ролан Мунье - Убийство Генриха IV

В том же духе, что и утверждения Никола Паскье, изложены результаты официального расследования, предпринятого от имени правительства после убийства Генриха IV и проведенного Отманом Вилье [43] Bibl. Nat. Ms. Dupuy 90, fos 18–20. . Он сформулировал тридцать три пункта, определенную часть которых, скорее всего, надо отбросить. Вот те, что выглядят достоверными. Некий секретарь графа фон Толлерна по возвращении из своей миссии во Франции заявил по поводу поддержки, обещанной Генрихом IV протестантским князьям Германии: «Он не осмелится. А то его католические подданные его же и убьют». Таким образом, этот секретарь посольства утверждал, прожив некоторое время во Франции, что, если бы король осмелился вмешаться в Юлих-Клевское дело на стороне протестантских князей, из рядов французских католиков могло явиться множество убийц, и среди них оказалось бы немало тех, кого мы можем назвать «потенциальными Равальяками».

Что касается заграницы, то там многие предвидели убийство короля, желали этого убийства, рассчитывали на него: ведь Отман Вилье сообщает, что за восемь-десять дней до известия о смерти Генриха IV слух о ней прошел в Кельне и Юлихе и что распространялся он теми, кто ехал или писал из Брюсселя, Антверпена и Мехельна. «Сьер Зонфельд фон Виттенхорст, из земель Клевских, уверял г-на де Буас-сиза, сидя за столом в Клеве, что в Хертогенбосе несколькими днями ранее о том ходили весьма упорные слухи». Господин Вилерн, немецкий дворянин, уроженец Берлина, будучи в Париже в день убийства короля, сказал, что видел в руках г-на вице-адмирала Голландии, пребывавшего тогда в Париже, и читал письмо из Антверпена от 13 мая, где говорилось: «Мы здесь прознали, что король был убит ударом ножа». Это письмо было показано молодому маркграфу Ансбахскому, его гофмейстеру и его домохозяину в Париже, в доме, на котором висит вывеска с изображением города Антверпена, улицы Святого Мартина. Господин Вентурин, банкир из Кельна, подтвердил Отману Вилье, что видел письма от одного буржуа из Антверпена по имени Гаспар Шарль Норден к бургомистру Кельна Роланду, датированные 12 мая, где говорилось, что король был убит ударом ножа. О том же сообщали и другие письма из Брюсселя, Лауненбурга, Кельна, написанные 13 мая, накануне убийства короля. Сын Генриха Смида, купца из Кельна, писал отцу 12 мая из Мехельна, что об этом прошел слух в Мехельне. Сьер Реффето, «фламандский маршал», проживающий в Кельне, уверяет, что 14 мая один каменщик, работавший в его доме, утверждал, будто бы слышал в Доме (соборе) от священников, что король получил удар ножом в грудь. «Один школяр из Кельна, который обучал латыни молодого банкира по имени Томас Генвини, сказал оному, а также жене господина Вентурина, у коего проживал, будто бы священники и школяры Кельна пребывают в убеждении, что король был или будет убит или отравлен, и было то за несколько дней до убийства». То, что в испанских Нидерландах и в рейнских землях очень горячо желали Генриху IV смерти, было очевидно. Некоторые историки сделали из этого вывод, что брюссельский двор с одобрения Мадрида и Вены готовил заговор, чтобы избавиться от Генриха IV. Но Равальяк, который едва ли был орудием этого заговора, успел раньше. Могло быть и так.

Во всяком случае, имеются следы других заговоров с целью убийства Генриха IV. Невозможно просто отвергнуть свидетельство руанца Пьера дю Жардена, сьера и капитана де Лагарда. Заключенный в тюрьму за свои откровения, Лагард потребовал, чтобы его либо судили, либо освободили, и с этой целью обнародовал в 1619 г. жалобу [44] Bibl. Nat. Lb 35-894, in-8°. .

Он обвинял в ней испанцев, иезуитов, бывших французских лигеров, укрывшихся за границей. Лагард был солдатом удачи, он служил в гвардейском полку, затем — в королевских войсках в Провансе под командованием герцога де Гиза, в Савойе у маршала де Ледигьера, далее под началом маршала Бирона, сподвижника и друга Генриха IV, который, став маршалом Франции, губернатором Бургундии, герцогом и пэром, счел себя недостаточно вознагражденным, в 1601 г. устроил заговор против короля Франции при поддержке короля Испании и герцога Савойского, и в 1602 г. был осужден и обезглавлен. После этого Лагард послужил венецианской Синьории, а затем в составе имперских войск воевал с турками и берберами Северной Африки.

Лагард утверждал, что, будучи в Неаполе, свел знакомство с «неким Лабрюйером, скрывавшимся в указанном Неаполе со времен Лиги, каковой познакомил его со многими прочими», и с отцом Алагоном, иезуитом, дядей герцога Лермы — фаворита короля Испании Филиппа III. Отец Алагон спросил, знал ли он маршала де Бирона. Лагард отвечал, что да, и поведал «о крайнем сожалении по поводу смерти означенного маршала де Бирона, с коим связывал свои чаяния». Тогда иезуит сказал ему, что «Господь уберег его, чтобы он послужил христианскому миру, а если он пожелает поверить иезуиту, тот сделает его счастливейшим из людей его положения в королевстве самого могущественного монарха на земле или же даст ему большую пенсию». Лагард подтвердил, что это было бы ему по вкусу. Тогда иезуит сказал: «Говоря с вами, я подразумевал короля Франции, имея в виду недовольство, которое испытывают по отношению к нему католики, и дурное мнение, каковое о нем имеют. Если вы возьметесь убить его, что вам будет легко, я вас сделаю одним из самых богатых господ при дворе короля Испании, где вы получите столько почета, сколько возжелаете». Лагард попросил дать ему подумать. Однако некоторые из заговорщиков непрестанно следили за ним. «Его множество раз приглашали на празднества и пиры, в том числе некий Шарль Эбер, секретарь покойного маршала де Бирона, некий Луи д’Экс, губернатор Марселя в то время, когда умер Казо [45] Глава марсельских лигеров, восставших против короля. и вышеупомянутый Лабрюйер, каковые все укрылись в означенном Неаполе. На последней из трапез, где он был, что состоялась у оного Эбера, вкупе с упомянутыми находился некто по имени Ру, провансалец, а пока они сидели за столом, явился некто ему незнакомый, одетый в алое и фиолетовое, каковой принят был в обществе с большим почтением и приглашен за стол. Он сел и, будучи спрошен кем-то из поименованных, что за дела привели его в Неаполь, ответствовал, что привез письма вице-королю Неаполя [46] Неаполитанское королевство было испанским владением. от одного французского сеньора, какового он назвал и чье имя сьер де Лагард произнес перед господами из парламента, когда был допрошен; на оные письма он желает получить ответ после обеда, дабы возвратиться с ним во Францию, где должен будет, пожертвовав жизнью, убить короля, и он уверен, что нанесет удар». На другой день Лабрюйер отвел Лагарда к отцу Алагону, который снова говорил с ним о цареубийстве. Лагард спросил, как это сделать. «Алагон ответствовал, что сие можно было бы сделать посредством одного выстрела из пистолета во время охоты на оленя». Тогда Лагард бежал, отыскал французского посланника, г-на де Брева, в Риме, а затем направился в Фонтенбло в свите герцога Неверского. Он предстал перед королем. Тот сказал ему, «чтобы он хорошо берег эти письма, дабы предъявить их, когда Его Величество их у него потребует. Сказал также, что низвел своих врагов до такого ничтожества, что они не причинят ему ничего дурного». Затем Лагард сопровождал по разным странам Европы маршала Польши. Будучи с миссией во Франкфурте, он узнал о смерти Генриха IV. По возвращении во Францию он получил от короля Людовика XIII в 1615 г. должность генерального контролера пивоварения. Но внезапно его бросили в Бастилию, потом, по истечении девяти месяцев, перевели в Консьержери, где в 1619 г. он еще сидел вместе с другими обвиняемыми.