Михаил Бенцианов - «Князья, бояре и дети боярские»

Скорее всего, в тексте десятни 1556 г. существовала рубрика «Безпуцкий стан» или «Беспута», по аналогии с позднейшей десятней 1570 г. В десятне 1570 г. рубрика «стан Беспута» начиналась с оклада 300 четвертей, в то время как предшествующие имена помещиков Ростовецкого стана имели более скромные оклады (Б.В. Пашинин всего 100 четвертей) [588] РГАДА. Ф. 388. Ед. хр. 853. Л. 116; ПКМГ. Ч. 1. Отд. 2. С. 1392. .

Особенностью отмеченной группы имен является значительная вариативность их окладов. Их величина зачастую отличается от традиционного 50-кратного деления. Уже был отмечен оклад 230 четвертей Ю.Г. Тутолмина, а также оклады в 125 четвертей у Савлука Костяева и Третьяка Безпятого. Оклад в 125 четвертей имел также И.Ф. Фофанов. Кроме того, с окладами в 70 четвертей отмечены Салтанко И. Чефаров, Л. Гневышев и А.Н. Пилютин, а также Б.И. Тевяшев. Наконец, Черныш И. Глазов обладал окладом в 80 четвертей, в то время как С. Первов Болотов вообще был записан с очень странным окладом в 36 четвертей. Вероятно, в ряде случаев отражение получил фактический, а не номинальный размер поместий.

Это предположение находит подтверждение в данных писцовой книги конца 1570-х гг. Фактический оклад Ю.Г. Тутолмина (номинальный 500) складывался из владений: сельца Климовского (192 четверти), пустошей Шибасеевой (50 четвертей), починок Шюнинской (7 четвертей) и Трубниково (7 четвертей), жеребья слц. Котенева (49 четвертей). Последнее владение прежде принадлежало ему совместно с Булгачком Колединым. Очевидна вторичность приобретения Ю.Г. Тутолминым пустошей. Без их учета общий размер его земель составлял 233 четверти – число, близкое к названному в десятне 1556 г. окладу [589] КД. С. 38–40; ПКМГ. Ч. 1. Отд. 2. С. 1438. .

Во время составления десятни 1556 г. Ю.Г. Тутолмин, видимо, был достаточно молод, что отчасти объясняет его невысокий оклад. В десятне 1599 г. он был отмечен среди выборных дворян «жалование емлют из чети», а годом ранее присутствовал на Земском соборе. К этому времени он уже давно находился в группе выборных дворян [590] Акты , собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою Экспедициею (далее – ААЭ). СПб., 1836. Т. 2. № 7. С. 45; БС. С. 196, 235, 276. .

В целом внутри возглавляемой им группы наблюдается определенная хаотичность расположения имен, частое нарушение принципа записи в соответствии с общим для десятни 1556 г. уменьшением окладов. Нижняя часть этой группы тесно соприкасается с именами, которые судя по писцовой книге конца 1570-х гг. принадлежали уже станам «Туров» и «Тешилов».

В частности, порозжее поместье Ю. Горбатого фиксируется составителями писцовой книги в Туровом стане, а поместный оклад Ю.И. Горбатого – 350 четвертей, несмотря на отмеченную хаотичность, серьезно превосходил предшествующий ему уровень [591] ПКМГ. Ч. 1. Отд. 2. С. 1533. . Последующие имена составляли новую группу – помещиков Тешилова стана.

Как и в предыдущем случае, вслед за рубрикой «Тешилов», скорее всего, располагалась рубрика «Мстиславль». Возможно, эта рубрика начиналась с имен братьев И.К. и Репчука (Репеюна) К. Карповых. Известно, в частности, что в конце 1570-х гг. выборный дворянин Репчук К. Карпов обладал крупным окладом в 600 четвертей [592] КД. С. 42; БС. С. 196; ПКМГ. Ч. 1. Отд. 2. С. 1475. . Ее окончание теряется среди имен недавних новиков, принадлежавших к различным станам Каширского уезда. Как и в предыдущих случаях, внутри группы присутствовал «разнобой» при перечислении окладов. Наблюдаются и нетипичные оклады. Например, Д.А. Хотяинцов имел оклад 112 четвертей [593] КД. С. 42. .

Обращает внимание неоднородность списка этих служилых людей. Стройной и упорядоченной, в соответствии с общей структурой текста, выглядит группа городовых детей боярских Ростовецкого стана. От этой группы отличаются, и существенно, группы детей боярских из других станов: Безпутского, Турова, Тешилова и Мстиславского, что позволяет предположить характер их приписки к основному тексту. Не исключено, что ранее они служили по особым спискам, которые не были упорядочены в соответствии с получившими распространение в 1550-х гг. «правильными» окладами, так что составителям десятни 1556 г. приходилось ориентироваться на «сказки» детей боярских. Подобные ситуации неоднократно встречались в той же «боярской книге» 1556/57 г.

«Становое» деление не распространялось на дворовых детей боярских. Большая часть из них владела поместьями в Ростовском (Ростовецком) стане. В Безпутском стане, где компактно располагались поместья бывших «людей» князя И.Ю. Патрикеева, примеры такого рода были единичны. Согласно писцовой книге конца 1570-х гг., поместья здесь принадлежали «дворовым»: князю Г.Г. Мещерскому, А.М. Черноморскому, И., В.А. Палициным, Замятне и И. Неверовым, а также И.Б. Колтовским. Из них А.М. Черноморский был сыном «нововыезжего» М.И. Черноморского. Скорее всего, «пришлое» происхождение имел и В.Ф. Палицин [594] ПКМГ. Ч. 1. Отд. 2. С. 1440, 1442, 1447, 1452, 1457; ТКДТ. С. 163, 164. . Наследственные владения князей Мещерских, как было показано выше, располагались в Ростовецком стане.

Судя по писцовой книге, основные владения И. и Г.А. Васильчиковых находились в Тешиловом стане. Это обстоятельство не отражалось на их месте внутри общего списка. Дворовые дети боярские в середине XVI в. продолжали служить по особым спискам и не смешивались с массой городовых детей боярских. В десятне 1570 г. новые помещики, переведенные на службу в каширскую корпорацию, в том числе и из опричных территорий, были разделены на две части: «Дети боярские из разных городов. Дворовые» и «Дети боярские новопомещики, преж того служили из разных городов», каждая из которых была приписана к дворовым и городовым детям боярским соответственно. Подобным образом имена сыновей и младших братьев приписывались внутри текста Дворовой тетради. Такого рода практика была продолжена в ряде десятен. Коломенская десятня 1577 г. разделяла новиков, поступивших на службу, на дворовых и городовых. В списке галицких детей боярских, назначенных на службу с Е. Третьяковым Котениным, также встречались новики городовые [595] ПКМГ. Ч. 1. Отд. 2. С. 1529; РГАДА. Ф. 388. Ед. хр. 853. Л. 26, 72; Сторожев В.Н. Материалы для истории русского дворянства: Десятни и Тысячная книга XVI века. Десятни XVI века (далее – Десятни) // Описание документов и бумаг, хранящихся в московском архиве министерства юстиции. Кн. 8. М., 1891. С. 26; АСЗ. Т. 1. № 128. С. 101. . В каширской десятне 1556 г. такое деление отсутствовало, что, возможно, было отражением неустоявшегося пофамильного состава местных дворовых детей боярских, основу которого составили переведенные сюда сравнительно недавно лица.

Упоминание станов, как исходного элемента при создании десятен, прослеживается и по другим источникам. Нижегородская десятня 1569 г. также говорит о делении по станам: «Десятня, а в ней написаны дети боярские, хто в котором стану живет» [596] Кротов М.Г. Опыт реконструкции десятен по Серпухову и Тарусе 1556 г., по Нижнему Новгороду 1569 г., по Мещере 1580 г., по Арзамасу 1589 г. // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1985. С. 85. . Очевидно, это явление отражало характерные для раннего времени особенности организации некоторых служилых «городов».