Андрей Чернов - Донбасский код

«Статуя женщины с ребёнком позволяет нам поставить вопрос ещё об одном важном факте сохранения у половцев норм матриархальных отношений, а именно о сохранении матрилинейного счета родства. Женщина изображена с обнажённой грудью. К этой груди приник ребёнок — продолжатель рода. Идея покровителя рода, дарующего силы, выражена здесь особенно ярко и отчётливо. Однако ребёнок не мальчик, как того следовало бы ожидать, исходя из тюркского фольклора. Это девочка. Статуя символизирует, очевидно, образ женщины, дающей жизнь и силы женщине же — непосредственной воспроизводительнице рода. Недаром поэтому у грудного младенца так явственно подчёркнуты мастером признаки пола», — утверждает Светлана Плетнёва.

Известный луганский археолог Константин Красильников предположил, что «Чернухинская мадонна» создана в период наивысшего расцвета половецкого камнерезного искусства, которое наблюдалось накануне вторжения монголов в половецкие степи. Он датирует её концом XII — началом XIII веков.

Правда, совершенно невыясненным остается другое: почему статуя не имеет аналогов? Если допустить верность предположения о «воспроизводительнице рода», то таких статуй (с детьми) должно быть много, во всяком случае — она не могла быть единичной. Чем же объяснить уникальность находки в степях Донецкого кряжа?

К сожалению, реальных фактов очень мало. Но можно предположить, что скульптура женщины с девочкой-младенцем была связана с конкретным человеком. Половцы создавали свои статуи с явным портретным сходством — они были портретами реальных людей, значимых для рода. Культовое и реалистическое начало в момент наивысшего расцвета половецкого камнерезного искусства максимально сблизились? Так, может быть, «Чернухинская мадонна» также является портретом значимой для рода женщины: матери, жены, дочери кого-либо из ханов? Но если бы это была мать хана, то художник бы изобразил на статуе младенца-мальчика — будущего властителя рода. Значит, жена? Дочь?

Может быть, изваяние посвящено какому-то выдающемуся событию?

Напомню, статуя была обнаружена у поселка Чернухино. В древности эти степи — правые притоки Северского Донца — были местами кочевий предков древнего Шарукана, его внука — Кончака. Того самого, который держал в плену новгород-северского русского князя Игоря Святославича и его сына Владимира. Любопытен и такой факт: после бегства Игоря на Русь Кончак абсолютно добровольно отпустил к отцу Владимира Игоревича, на тот момент вступившего в брак с дочерью Кончака Свободой (в крещении — Настасьей).

В знаменитом «Слове» поэтично передан разговор Кончака с ханом Гзаком после бегства Игоря: «Млъвитъ Гзакъ Кончакови: аже соколъ къ гнѣзду летитъ, соколича рострѣляевѣ своими злачеными стрѣлами. Рече Кончакъ ко Гзѣ: аже соколъ къ гнѣзду летитъ, а вѣ соколца опутаевѣ красною дивицею. И рече Гзакъ къ Кончакови: аще его опутаевѣ красною дѣвицею, ни нама будетъ сокольца, ни нама красны дѣвице, то почнутъ наю птици бити въ полѣ Половецкомъ».

Сопоставив эти факты, а также предположительную датировку «Чернухинской мадонны» (конец XII века), можно допустить, что скульптуру воздвиг Кончак в память своей дочери Свободы, уехавшей на далекую Русь с мужем-русичем.

Этой скульптурой как бы подчеркивалась связь половчанки с родом — она остаётся привязанной к родине и роду. Правда, такое предположение не объясняет, почему изваяние изображает половчанку с дочерью. Историческая Свобода Кончаковна уехала с ребенком от Владимира Игоревича, но предполагают, что это был сын — Изяслав Владимирович (предположительно, он родился в половецком плену в 1186 году). Впрочем, однозначной уверенности в этом нет. В русских летописях говорится, что Владимир вернулся с женой и «дитятем», т.е. ребенком: «ис половец с кончаковною и створи Игорь свадбу сынови своему и венча его и с детятем».

Как бы там ни было, но «Чернухинская мадонна» продолжает хранить свои неразгаданные секреты, уводящие нас в глубокое прошлое половецкого и русского народов. И мы вправе только надеяться, что дальнейшее изучение прошлого Донбасса приведет новые поколения исследователей к разгадке этих тайн, к раскрытию полной истории нашего Отечества.

Изваяние древнего половца

Древние половцы после себя оставили в Донбассе множество памятников материальной культуры. Эти сокровища прошлого являются объектами пристального изучения учеными. Но, увы, они порою не могут сорвать покров тайны со многих сторон жизни этого исчезнувшего народа.

Какие песни пели они? Как познавали мир и себя в этом необъятном мире? Увы, на эти вопросы пока нет ответа. Правда, нет никаких сомнений, что в среде половцев были люди, которые стремились к осознаю мироздания. И речь не только о вечной, присущей всем народам Земли, человеческой жажде к знанию, мысли, пониманию.

В Луганском краеведческом музее хранится уникальный портрет древнего половца — мыслителя, философа. Что мы знаем об этом «Сократе» средневековых донецких степей?

Уникальная находка была сделана в 1962 году у песчаного карьера в селе Причепиловка Славяносербского района (сейчас село оккупировано украинскими карателями). Из песка было извлечено скульптурное изображение (голова) из мергеля, лицо изображенного молодого человека выполнено с поразительной реалистичностью. Песок, в котором была сделана находка, прекрасно сохранил древний портрет. При этом стало ясно, что в древности портрет был раскрашен — сохранились следы раскраски (черные брови, глаза, ресницы, усы, едва розовые щеки и губы). Изумительное дарование древнего половецкого скульптора раскрыло перед нами лицо мыслителя, жившего в донецких степях около 700 лет назад. Лицо древнего философа сочетает монголоидные и европеоидные черты: большие глаза, прямой нос, широкие скулы, полные губы. Древний скульптор изобразил донецкого «Сократа» в момент осмысленного проникновения в глубокую тайну. И сейчас, вглядываясь ему в глаза, мы видим, ощущаем ту глубину, с которой соприкоснулся и которой, кажется, опечалился древний половец, имя которого нам вряд ли представится когда-нибудь узнать.

Находка у Причепиловки озадачила исследователей. Прежде всего, было непонятно, с какой целью создан скульптурный портрет. Половцы оставили после себя множество каменных изваяний — преимущественно из песчаников, но использовался и мергель. И это были явно культовые произведения, которые устанавливались на курганах.

Скульптурный портрет «половецкого философа» представляет собой даже не голову, а только лицо — будто маску. «Создается впечатление, что мастер специально изваял только лицо, всё остальное было как бы изготовлено из другого материала», — считала известный специалист по кочевникам Евразии Светлана Плетнёва.