Жак Ле Гофф - Людовик IX Святой

Boniface VIII // Recueil des historiens… T. XXIII. P. 151.

Vauchez A. La Sainteté en Occident… P. 615–622.

Напомню удивительный рассказ Мэтью Пэриса (ум. 1259) о том, как разгневался Людовик Святой, когда в аббатстве Понтиньи ему подарили часть тела одного святого.

«Монархия», в терминах Аристотеля, — это правление одного человека, притом не важно, является ли эта власть пожизненной или ограниченной сроком, получает ли он ее по наследственному праву или в результате выборов. Отличие монархии от другой разновидности единоличного правления — тирании — в том, что монарх соблюдает обычаи страны, правит в соответствии с законами, соблюдает их, даже если является единственным законодателем. Аристотель рассматривает разные формы монархии и наиболее чистой, беспримесной и, одновременно, наилучшей считает такую (видимо, именно это здесь имеется в виду), «…когда один человек является неограниченным владыкой над всеми, точно так же как управляет общими делами то или иное племя или государство. Такого рода царская власть есть как бы власть домохозяйственная: подобно тому как власть домохозяина является своего рода царской властью над домом, так точно эта всеобъемлющая царская власть есть, в сущности, домоправительство над одним или несколькими государствами и племенами» (Политика, III, X, 1, 1285b, 30–34). Такая власть, в сущности, лишена сакрального ореола. Точно так же в системе абсолютной монархии государь — высшее должностное лицо, обладающее абсолютной властью, данной Богом, но лишенное как личной святости, так и святости (но не богоустановленносги) своего сана.

Folz R . Trois saints rois «souffre-passion» en Angleterre: Oswin de Deira, Ethelbert d’Est-Anglie, Edouard le Martyr // Comptes rendus de l’Académie des inscriptions et belles-lettres. 1980. P. 36–49.

В свою книгу P. Фольц включил и Людовика Святого: Folz R . Les Saints Rois du Moyen Age en Occident…

По ряду вопросов y нас имеются расхождения. Действительно, «между VI и ХIII веками тип святого короля менялся по мере упрочения королевской власти», хотя не думаю, что между этими двумя явлениями имеется прямая связь. «На смену мученику с королевской короной постепенно приходит король, святость которого зависит от того, как он осуществляет свою власть» (Р. 21). Но, утверждая, что «с изумлением замечаешь, что первые короли, считавшиеся святыми, совершенно лишены этой королевской “добродетели”, приносящей победу или просто успех, гипотетически признаваемой за некоторыми их языческими предшественниками», он, как мне кажется, ошибается. Победа остается атрибутом королевского образа, но содержание этого успеха меняется по мере формирования христианского учения, согласно которому мученичество — прекраснейшая из побед. Именно такая концепция еще господствует при канонизации Людовика Святого. Тем не менее между королями-«страсготерпцами» и Людовиком Святым великая разница, которая диктуется эпохой и знаменует собой отрыв от традиции, тогда как Р. Фольц настаивает на континуитете. Страдания Людовика Святого — это скорее повседневное страдание тела и души, которое он терпеливо переносит или которого жадно ищет, чем драматичное событие, всецело привнесенное извне. Страдание, ставшее ценностью, присуще лишь предсмертным Страстям Христа. Это страдания человека, который приемлет свое человеческое состояние и превращает его в один из моментов своей силы не в унижение, а в возвеличение. Меняется не столько понятие королевской власти, сколько понятие страдания. Меняется и отношение к телу.

Joinville . Histoire de Saint Louis… P. 40–41. Разным формам страстей в Средневековье посвящен журнал Medievales: Du bon usage de la souffrance. 1994. Automne. № 27.

Одной из главных задач королевских ревизоров было собрать жалобы на несправедливые поборы, которые должны были повлечь за собой реституции со стороны короля. Реституция процентов ростовщиком или его наследниками — главное условие (наряду с покаянием) его вечного спасения. Трактаты «о реституциях» («De restitu-tionibus»), во множестве появившиеся в XIII веке, представляют немалый интерес по части практики кредита и затрагивающей эту материю церковной доктрины. Людовик Святой неустанно говорит о своем долге реституции в «Поучениях» сыну.

См.: Joinville . Histoire de Saint Louis… P. 19.

Geoffroy de Beaulieu . Vita… P. 14.

Guillaume de Chartres . De Vita et de Miraculis… P. 33: Случилось однажды в одном парламенте, что некая дама, вычурно одетая ( non modicum curiose ), после улаживания своего дела при дворе вошла с небольшой группой людей в покои короля и завладела его вниманием. Действительно, она была, согласно заблуждениям и ложным суждениям людей того века о тщете телесной красоты, удивительно красива и славилась своей красотой. Король, всем сердцем преданный Богу, пожелал поговорить с ней запросто о спасении ее души. Он позвал бывшего там брата Жоффруа (де Болье) и сказал ему: «Я желаю, чтобы вы остались со мной и выслушали, что я скажу этой даме, которая просит меня поговорить с ней наедине». Когда все дела были улажены и эта дама осталась наедине с королем и упомянутым братом, король сказал ей: «Мадам, хочу напомнить вам лишь одно ради вашего вечного спасения. Говорили, что вы красавица, но вам известно, что это уже в прошлом. Поразмыслите же над тем, что красота тщетна и бесполезна и что она так быстро увядает, как цветок, век которого не долог. И вы не сможете его оживить, несмотря на всю вашу заботу и усердие. Так потрудитесь же обрести иную красоту, не телесную, а красоту души. Благодаря ей вы станете угодны нашему Творцу, и эта красота искупит все совершенные вами грехи, когда вы еще обладали вашей увядшей красотой». Дама смиренно внимала этим речам. Впоследствии она исправилась и вела себя более скромно и с достоинством. Об образе отношений с женщинами одного святого, весьма близкого Людовику Святому и в то же время весьма далекого от него, см. прекрасную книгу: Dalarun J. Francesco: Un passagio: Donna e donne negli scritti nelle leggende di Francesco d’Assisi. Roma, 1994. Образ женщины-соблазнительницы, которой должен противиться мужчина, относится к монашеской традиции.

Guillaume de Saint-Pathus . Vie de Saint Louis… P. 142–143: Когда одну женщину, принадлежавшую к высшему обществу Понту аза из рода Пьер-лей, арестовали сержанты святого короля, ибо, как говорили, она заставила человека, которого любила греховной любовью, убить ее мужа, а тело его сбросить в отхожее место ( latrines ) и когда она во всем призналась на суде, святой король пожелал, чтобы она понесла справедливое наказание, хотя королева Франции и графиня Пуатье (невестка, жена его брата Альфонса) и прочие дамы королевства и некоторые братья орденов миноритов и проповедников просили не казнить упомянутую даму, так как она глубоко раскаялась и покаялась. Друзья и кузены упомянутой дамы, королева и прочие вышеупомянутые люди уговаривали короля, чтобы в случае смертного приговора он не был приведен в исполнение в Понтуазе. Король обратился за советом к благородному и мудрому монсеньеру Симону де Нелю, и монсеньер Симон ответил, что приговор, приведенный в исполнение публично, — справедливый приговор. Тогда святой король приказал сжечь упомянутую даму в замке Понтуаза, и ее сожгли на глазах у всех.