Жак Ле Гофф - Людовик IX Святой

Каталоги актов Генриха I и Людовика публиковались несистематически, а регистры Филиппа Августа и Филиппа Красивого опубликованы полностью. К несчастью, на эпоху Людовика Святого и его сына Филиппа III приходится лакуна. Как бы то ни было, в мою задачу не входит изучение этих документов, которые содержат больше сведений об учреждениях, чем о короле, но следует все же потребовать от этих официальных актов, изданных от его имени и скрепленных его печатью, какой-либо информации о Людовике Святом.

Основной корпус актов канцелярии входит в регистр, называемый registrum Guarini по имени канцлера Герена, который был главным советником Филиппа Августа и умер в самом начале правления Людовика Святого в 1229 году; тогда же было решено полностью переделать и завершить два первых, предшествующих данному, регистра [505].

Акты, записанные в регистре, располагались в хронологической последовательности. Они учитывали деятельность учреждения или отдельного лица, в данном случае королевской канцелярии, во времени. Регистр Герена, разбитый на 27 глав с оставленными для дополнений чистыми листами (что свидетельствует о чувстве будущего, присущем королевской администрации), служил до 1276 года, то есть на протяжении всего правления Людовика Святого. Ощущается связь, можно сказать, личная связь, между королем и этой книгой памяти королевской администрации, поскольку государь взял регистр в крестовый поход, предварительно повелев снять его точную копию, которая была закончена более чем за год до выступления в поход в мае 1247 года. Здесь запечатлелась его воля иметь преемственность правления (что наверняка внесет новые краски в образ отсутствующего короля), ибо в 1248–1255 годах он повелел снять копии актов решений, принятых им в Египте, в Святой земле и в первые месяцы после возвращения во Францию. Ж. Сивери полагает, что Людовик Святой, возможно, брал с собой этот регистр и в Тунисский крестовый поход, так как в нем обнаружены акты, датированные 1270 годом [506]. Он отыскал в нем свидетельства той «самодеятельности», которая уже давно присуща королевскому прагматизму. Он различает в нем «дополнения, исправления, вставки», но чаще всего — попытки, пусть робкие, приспособить королевскую политику к развитию структур: например, заменить простое перечисление рыцарских повинностей оценкой денежных доходов фьефов. Людовик Святой — это король эпохи необратимого вторжения денежной экономики. Еще одним признаком этих бесплодных усилий являются безуспешные попытки подсчитать королевские ресурсы. Списки обрываются, так как требовались данные, содержавшиеся в старых списках [507]. Король пытался, но не мог догнать убыстряющее свой бег время.

Наряду с регистрами, в которых Людовик Святой, несмотря на робкие попытки нововведений, продолжал grosso modo [508]Филиппа Августа, имеются ящики, называемые сундучками ( layettes ), где хранятся хартии, образующие в их совокупности Сокровищницу хартий — это название существует с ХIII века. В данной области Людовику Святому принадлежит основная роль. После Фретеваля Филипп Август отвел королевским архивам постоянное место; Людовик Святой предоставил им священную резиденцию в Святой капелле своего дворца, над Сокровищами святого причастия. Подлинный письменный акт превратился в драгоценность подобно золотым и серебряным изделиям.

В этих сундучках хранятся документы, свидетельствующие о сношениях короля с иноземными государями, крупными феодалами королевства и прочими вассалами: договоры, оммажи, обязательства, кормления, то есть все то, что входит в понятие владений короны и удостоверяет их; пассивная и активная переписка короля, то есть посылаемые и получаемые послания, копии, акты, повторно посылаемые и включаемые в Сокровищницу под названием litterae redditae или recuperatae ; акты, связанные с делами большой политической важности, такими как, например, канонизация впоследствии Людовика Святого или приобретения короля [509].

Кажется, непросто извлечь из этих документов информацию о личности Людовика Святого [510].

Но все же можно вычленить из совокупности актов те, что затрагивают проблему, предполагающую составление досье или, во всяком случае, преобладание в архиве вопросов, особенно интересных для Людовика Святого, которыми он был, можно сказать, одержим: это вопросы, касающиеся Святой земли и подготовки ко второму крестовому походу — идеи, занимающей особое место в его жизни; вопросы, относящиеся к третейским судам короля и, в частности, его посредничеству между королем Англии и английскими баронами, между баронами и собственным королевством — забота короля-миротворца о том, чтобы разъяснять и подкреплять свои решения; наконец, интерес к своей семье, имеющей для него огромное значение, несмотря на отдельные странности в его действиях человека и государя. Это, можно сказать, отголосок предчувствия новой разлуки с Францией и близкого конца. Как ему хотелось урегулировать нелегкую проблему апанажей своих младших детей, не нанеся при этом ущерба ни их интересам, ни интересам королевства. В эту эпоху, пронизанную моралью и эсхатологией, ему присуща какая-то бюрократическая щепетильность — династическая и монархическая.

Но самое важное нововведение его правления в отношении сохранения королевских актов — учреждение в 1254 году актов Парижского парламента. Регистры, в которых содержатся эти акты, получили в XIV веке название «олимов» ( оlim ), поскольку регистры начинались словами: « Olim homines de Baiona » («Когда-то люди Байонны…»), и это слово относилось к семи древнейшим регистрам. Дата создания регистров весьма красноречива—1254 год. Это год возвращения Людовика IX из Святой земли, общения после высадки в Провансе с францисканцем Гуго де Динем, который обратил внимание короля на то, что надо быть справедливым; это год «Великого ордонанса» 1254 года, знаменовавшего начало периода нравственного порядка. Это и начало так называемой «увертюры к эре улучшения деятельности парламента». Коренное отличие последнего от ансамбля Королевского совета ( Curia regis ) в том, что он специализировался по вопросам юстиции.

Конечно, парламент функционировал более или менее независимо от короля. Однако король почти всегда присутствовал на общих заседаниях, проходивших 3–4 раза в год, и возглавлял их в канун или в праздник Пятидесятницы, в день Всех Святых или в день святого Мартина зимнего (11 ноября), на Сретение и на Рождество Девы Марии. Появление этих регистров вполне отвечало сокровенным желаниям Людовика Святого и решительному перелому в его поведении и в политике после возвращения из крестового похода. Это все большее утверждение преобладания королевского правосудия над правосудием сеньоров или прочими (например, городским) посредством процедуры апелляции к парламенту (Апелляционный суд), то есть к королевскому правосудию. Присутствует здесь и момент заметного прогресса в обращении к письменной процедуре. Олимы — это бюрократическое лицо Людовика Святого — вершителя правосудия [511], закрепление в письменном документе, в зарегистрированной памяти, воли и присутствия короля в этом новом механизме монархического государства. Для осуществления этой функции был необходим континуитет. Первый известный редактор олимов, которым считали «письмоводителя» («greffier») парламента Жана де Монлюсона, исполнял свои обязанности в 1257–1273 годах.