Николай Карпов - Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

Казалось, конфликт был улажен. После этого совещания Крайний, полностью доверявший Петренко, так как причислял его к числу противников Сорокина, сделал одно интересное признание, которое сильно озадачило бывшего начальника штаба, и не давало ему покоя в связи с заявлениями Сорокина, что «кругом предательство и измена». Как пишет Петренко:

«Крайний говорил мне, что боится, как бы одно письмо […] не попало в руки Сорокину, так как тогда можно ожидать беды. Какое письмо и кому он не объяснил, и я не знаю, было ли оно на самом деле или нет » [302] Там же. Л. 17. .

После совещания Гайченец уехал к Сорокину, но результат их разговора оказался совсем не тот, на который рассчитывали Реввоенсовет и ЦИК.

21-го октября Сорокин приказал оцепить отель «Бристоль», где размещался ЦИК Северо-Кавказской республики, были арестованы председатель ЦИК А.И. Рубин, секретарь крайкома РКП(б) М.И. Крайний (Шнейдерман), председатель фронтовой ЧК Б. Рожанский, уполномоченный ЦИК по продовольствию С.А. Дунаевский. Когда арестованных привезли, руководивший арестом, адъютант Гриненко предложил главкому ознакомиться с найденными у них документами, Сорокин распорядился: «Документы положите, арестованных отправьте под Машук».

В вагоне главкома в это время находились его помощник Иван Гайченец, комиссар Шариатской колонны Назир Катханов, командир полка Павел Щербина, шурин Сорокина Сергей Автономов (брат бывшего главнокомандующего. — Н.К .). Все знали, что под Машуком находится тюрьма (существующая и поныне), поэтому ни у кого не возникло сомнений в том, что ожидается обычное следствие, разбирательство, что все будет по закону.

Дальше, если верить описанию А.Е. Берлизова, «во время следования в тюрьму Крайний накинулся на Гриненко с руганью. Адъютант главкома, человек изрядно восстановленный против арестованных, к тому же возможно нетрезвый, выстрелил в Крайнего. В соседней машине охрана начала стрелять в других арестованных. Трупы бросили в лесу. О том, что Сорокин не приказывал никого убивать говорит тот факт, что, когда Гриненко с конвоем вернулись в штаб, Сорокин сразу спросил: «Сдали арестованных?» [303] См.: Берлизов А.Е. Указ. соч. С. 445. .

Узнав о произведенных арестах оставшиеся члены Реввоенсовета, еще не ведавшие о том, что все арестованные уже расстреляны, собрались, чтобы решить, что же теперь делать. С.В. Петренко, несмотря на свое плохое состояние, предложил делегировать себя для разговора с Сорокиным. Его пытались удержать, мотивируя тем, что он тоже будет арестован адъютантами и контрразведкой Сорокина, но он настоял на своем. С ним поехал еще и один из членов ЦИК.

Сорокин принял только С.В. Петренко, с членом ЦИК разговаривать не захотел. Дальше, пишет С.В.Петренко, как только он вошел в кабинета Сорокину, тот в сильном возбуждении стал говорить, даже кричать, что «везде измена, кругом предают, ни на кого положиться нельзя. Я вам верил, а после истории с бунтовавшим полком тоже не верю!» и т. д. «Я, — пишет дальше С.В. Петренко, — постарался прекратить этот разговор, спросив его, кем и по чьему распоряжению арестованы наши товарищи, и где они находятся. Он ответил: «Мною за предательство. Они уже расстреляны».

На вопрос С.В. Петренко, кто все-таки уполномочил аресты и расстрелы, И.Л.Сорокин якобы ответил, что уполномочен армией и центральной властью, так как имеет предписание из Царицына, а доказательства есть у него документальные, и завтра их все увидят в приказе. Дальше Сорокин сказал, что он не берет на себя все гражданское управление, ЦИК и РВС остаются, как и были, но он берет на себя ответственность очистить их от негодного пришлого элемента. «Я Кубань спасти хочу», — сказал он в конце разговора, и подтвердил Петренко, что тому ничто не угрожает, так как они вместе «под пулями ходили», и еще раз подчеркнул, что действует по приказу из Царицына [304] Петренко С.В. Указ. соч. Л. 17- 18. .

Казалось бы, двух мнений по поводу того, справедливо ли были убиты руководители ЦИК и ЧК — быть не может. Убийство без суда и следствия — тягчайшее преступление. Однако некоторые участники тех событий, как, например, тот же И.П. Борисенко, допускали мысль о том, что расстрелянные возможно и заслужили свою участь.

«Он (Сорокин. — Н.К.), — пишет Борисенко, — сделал большую ошибку. Возможно, что расстрелы, им произведенные, были и правильны, но он обязан был арестовать виновных и отдать их под суд в официальном порядке » [305] СГКМ. Ф. 523. Ед. хр. 2. Л. 9. .

Говоря о причинах, побудивших Сорокина пойти на крайние меры, следует иметь в виду еще одну, заслуживающую внимания информацию, которую представил историк-литератор А. Гаркуша. Он пишет:

«Еще в 1930 г. бывший член Северо-Кавказского ЦИК Кудрявцев, не уепевший эвакуироваться из Екатеринодара при отступлении красных, рассказывал, что в подвалах деникинской контрразведки, куда попал он с другими советскими активистами, слышал историю о том, как два лихих поручика братья Джамфаровы проникли под видом чекистов в Пятигорск и подбросили там главкому Сорокину изготовленные в деникинской контрразведке и ОСВАГе [306] Осведомительное агентство. Создано летом 1918 г. при верховном руководителе Добровольческой армии генерале Алексееве для распространения среди населения захваченных белыми территорий и бойцов Красной Армии идей Белого движения. В феврале 1919 г. преобразовано в Отдел пропаганды при правительстве Деникина. Готовило фальшивые номера советских газет. Фальсифицированные декреты Советской власти, ложные приказы командования Красной Армии и др. Подробнее см.: «Гражданская война и военная интервенция в СССР». М. Советская энциклопедия. 1987. С. 423-424. «документы», компрометирующие Рубина, Крайнего и других членов ЦИК. Сами братья вскоре были расстреляны Деникиным за попытку присвоить драгоценности графини Воронцовой-Дашковой. Так ОСВАГ заметал следы » [307] Цит. по: Сакке М.А. Казачий полководец. С. 202. .

В пользу версии о том, что агенты деникинской разведки братья Джамфаровы действительно существовали и спровоцировали Сорокина на уничтожение руководителей ЦИК и ЧК Северо-Кавказской республики высказал предположение и писатель А.Е. Берлизов. Он приводит еще один факт, ставший ему известным из тетрадей-дневников капитана белой армии Орлова. Якобы последний был хорошо знаком с уже упоминавшимися братьями Джамфаровыми и записал рассказ старшего из них — штаб-ротмистра Веситы.

Последний окончил кавалерийское училище, а его брат Селим до революции служил жандармом. Братья были оставлены в Пятигорске с заданием проникнуть в главный штаб армии Сорокина и, исходя из обстоятельств, вести подрывную работу. У них была связь с белым подпольем, так что под боком у Сорокина оказался тайный центр белой разведки. В той неразберихе, которая царила в только что обосновавшемся на новом месте главном штабе, Весита с Селимом сумели проникнуть в ЧК. Получилось так, что одного из них приблизил к себе Гайченец, а другого Крайний. Так братья по существу получили возможность контролировать два важнейших направления — штаб Сорокина и крайком партии.