Николай Карпов - Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

Станица не сильно зависела от города, она, по сути дела, сама обеспечивала себя почти всем необходимым для жизни. В ней имелось 2 производства — по выделке кож и скорняжное, велась переработка льна, изготовлялись пенька, холст, полотна, веревки валенки. Были свои шорники, которые делали подхомутники, полсти, потники для лошадей, имелись также сапожники, бондари, кузнецы и плотники. Своим трудом они снижали зависимость станичников от города.

В 1875 г. в станице было 5 общественных зданий и 884 частных дома. В станичной школе в 1881 г. обучалось до 80 казачат, а спустя 8 лет она стала именоваться Александровским 2-х классным училищем. Преподаватели имели хорошую педагогическую подготовку, велось даже обучение немецкому языку. Население станицы росло так быстро, что уже через десять лет после ее основания в ней проживало не две, а около шести тысяч человек, а через четверть века к ним прибавилось еще свыше семи тысяч. В 1916 г. население Петропавловской составляло уже более 17 тысяч жителей. В ней было 16 ветряных и водяных мельниц, 4 молокоперерабатывающих и 2 кожевенных завода, 5 кузниц, 9 мостов через реку Чамлык, 40 паромолотилок и более 300 сноповязалок.

Петропавловская, как и любая другая кубанская станица, в те годы была прочным историческим и бытовым фундаментом казачьего самоуправления. От нее во многом зависело воспитание молодежи на Кубани, состояние многолетнего уклада жизни и быта, приверженность казачьим традициям, хозяйственное благополучие и самое главное — соблюдение кодекса казачьей чести. Станица была «питомником» казачества, важнейшим элементом его живой силы. Вот почему, когда на Кубани Советская власть активно взялась за разказачивание этой и других областей, то многие станицы вдруг стали называться селами.

Управлялась Петропавловская станичным сбором выборных казаков, таким своеобразным «станичным парламентом». В него избирался один казак от 10 дворов (хозяйств). При этом избираться мог любой казак-хозяин, достигший 25-летнего возраста и окончивший 4-х летний срок своей действительной службы. Избранный назывался «выборным стариком», хотя стариком в обычном понимании он и не был. Как исключение мог быть избран казак даже не служивший, но достигший требуемого возраста, и очень хорошо проявивший себя. Выбирались же обычно люди солидного возраста, опытные в ведении как своего хозяйства, так и в станичных делах, дабы быть примером другим. Избирался такой «парламент» сроком на один год. Собираясь потом на завалинках или на бревнах, которые всегда бывали перед каждым казачьим двором, обычно по вечерам, перед заходом солнца или в праздничные дни, соседи от 10 дворов обсуждали станичные дела и давали своему «выборному старику» наказ — какие вопросы поднимать на станичном сборе. Титул «старика» неизменно получал и отец Ивана Сорокина, Лука Илларионович.

Со временем, в связи с ростом населения, увеличивалось и число школ для станичной молодежи, и в 1905 г. появились еще 4 новых — 2 с трехлетним обучением, 1 с пятилетним, и 1 церковно-приходская; в 1910 г. начала работать школа Орлова (ныне средняя школа № 10). В церковно-приходской школе была открыта народная библиотека. В начале книг не хватало, особенно для детей, и их переписывали от руки. Для сравнения отметим, что сейчас в библиотеке станичного Дома культуры насчитывается 14 тысяч экземпляров книг. Ныне в станице имеется 3 средних школы. В них обучается свыше 1000 учеников. За полуторавековую историю станицы Петропавловской в ее школах получило начальное и среднее образование и не одно поколение Сорокиных. И что характерно, буквально все они, включая и ныне здравствующих 10 правнуков и правнучек Ивана Лукича Сорокина, отличались острым умом и жаждой к знаниям.

В 1904 г. в станице открыл двери для прихожан новый Свято-Дмитриевский храм. В 1909 г. в нем венчались Иван Лукич и Лидия Дмитриевна. Как и большинству церквей России, ему была уготована нелегкая судьба. После революции храм был закрыт; в годы немецкой оккупации фашисты устроили там конюшню. Когда окончилась Великая Отечественная война, его слегка подремонтировали и открыли в нем пионерский лагерь. Только к своему столетию храм был полностью отреставрирован. В 2004 г. жители станицы широко отметили его столетний юбилей.

В станице много улиц, в именах которых доминируют приметы советской эпохи, но сохранились и такие, которые свое название получили практически с основания станицы. Это Крайняя, Выгонная, Базарная, Садовая, Заводская и другие. В станице был большой ипподром, где казаки по праздникам показывали свое мастерство на конноспортивных соревнованиях в джигитовке, рубке лозы, проводились скачки. В эти дни доморощенные музыканты играли на народных музыкальных инструментах, звучал станичный казачий хор. К сожалению, сейчас ипподром не востребован, зарос бурьяном.

Казаки станицы очень гордились своей принадлежностью к «казачьему роду-племени». Не жалели денег на красивые черкески, бешметы, башлыки, папахи и сапоги, щеголяли друг перед другом дедовским холодным оружием и хорошими строевыми лошадьми. В большие религиозные праздники: на рождество, масленицу, пасху, спас, крещение и благовещение в станице устраивались народные гуляния. В эти дни очень нарядно одевались и казачки. Станица буквально расцветала от их шубок с красной окантовкой, лаковых сапожек, элегантных кофточек и юбочек с красивой разноцветной оторочкой.

В советские времена ношение казачьей формы властями не приветствовалось, да и стоила она дороговато, но тем не менее каждый казак стремился ее иметь. Один из старейших жителей станицы, бывший председатель колхоза, отслуживший 3 срока председателем сельсовета Иван Николаевич Уваров, с задорным блеском в немолодых уже глазах летом 2005 г. рассказал автору такой случай. Где-то в шестидесятых годах его однажды предупредили о том, что в станицу приезжает с проверкой высокое краевое начальство. Он собрал около полусотни казаков, у которых в хорошем состоянии была казачья форма, столько же лошадей из колхозного табуна и отрепетировал торжественную встречу начальников. Как только машина их приблизилась к окраине станицы, к ней вдруг с гиком и свистом с двух сторон ринулась казачья лава. Затем, подскакав на небольшое расстояние к машине, казаки так же внезапно свернули лаву в колонну и торжественно с песней двинулись впереди начальства в станицу. Опешившие руководители долго не могли решить хвалить или ругать Уварова за такую инициативу и, наконец, все же решили похвалить, но предупредили, чтобы в систему такие встречи он не вводил.

Как образно сказал великий русский писатель Н.В. Гоголь: «Казачество — это искра, высеченная из груди русского народа ударами бед». Немало этих бед пришлось и на долю петропавловцев. Тяжелым бременем ложились на них все войны, на которые приходилось уходить чуть ли не каждому способному носить оружие мужчине станицы. Их предки прославили свою малую родину в Крымской войне 1854–1856 гг. Кавказский фронт стал их постоянным местом «прописки» во всех войнах, которые вела Россия с турками. В Первую мировую войну каждый третий казак станицы был награжден Георгиевским крестом, а Андрей Красников и Василий Петинов стали полными кавалерами этих высоких знаков боевого отличия. Высоких наград был удостоен и И.Л.Сорокин. Он имел медаль на Станиславской ленте и медаль «За поход», полученные в годы Русско-японской войны, два солдатских Георгиевских креста и орден Св. Анны 4-й степени за 1-ю Мировую войну.