Марк Алданов - Ленин (американский вариант)

Революция в России совершенно точно произошла без малейших признаков всеобщей пролетарской стачки, а её последствия превзошли самые смелые фантазии Сореля. «Цепочка актов насилия» в результате революции оказалась бесконечно внушительнее, чем та, что предполагалась в теории всеобщей стачки. Так как опыт показывает, что сейчас очень возможна ещё и гражданская война, я должен констатировать, что от мифологии всеобщей пролетарской стачки решительно ничего не осталось.

Вот что совершенно непостижимо в сорелевском понимании будущего. Согласимся, что переход от капитализма к социализму свершился раз и навсегда в катастрофических обстоятельствах, непредвидимых человеческим разумом. Но что дальше? Какое применение уже после революции мы по Сорелю найдём грубой стихии ненависти и насилия, высвобожденной и раздутой в ожесточённой борьбе буржуазии и пролетариата? Изучение «Размышлений о насилии» не даёт ответа на этот вопрос. Да и мог ли Сорель что-нибудь ответить? Сам он утверждал, что его социологические ожидания исключительно пессимистические. Значит, от него не приходится ожидать обещаний рая на Земле сразу после падения капитализма. Но если классовая борьба по Сорелю разгорится, а после падения капитализма должна будет сразу же исчезнуть, при этом всеобщая пролетарская стачка будет невозможна в обществе без классов, то что же произойдёт с Его Величеством Насилием, облачённым к выходу, когда идти ему решительно некуда? Потребуется ли в срочном порядке выдумать новую мифологию вместо всеобщей пролетарской стачки? Можно ли ожидать, что инстинкт насилия, один из самых примитивных в человеке, прежде сдерживаемый, будет вскормлен, взращён, распалён (как предполагают синдикалисты) а потом вдруг исчезнет после таинственной катастрофы, которая разрушит капитализм и заменит его социализмом? Ожидать внезапного усмирения насилия слишком наивно просто с психологической точки зрения. Наивно настолько, что Сорель, вероятнее всего, ничего такого и не предполагал. Но какой другой выход может быть из сорелевских построений? Возможно, провозглашаемый им агностицизм избавлял его от необходимости отвечать на этот вопрос.

Так как всеобщая пролетарская стачка по Сорелю с практической точки остаётся лишь мифом, я воздержусь от критики его теории, тем более, что возражали ему более чем достаточно. Замечу только, что в революционных событиях в России и Германии пролетарская стачка или всеобщая стачка вообще не сыграли никакой роли, по той простой причине, что в обеих странах революцию произвели солдаты, а совсем не рабочие. Такой вариант развития событий Сорель не предвидел. Не предусмотрели роли военных и другие социалисты.

С другой стороны Сорель очень точно предсказал, какой будет политика революционного правительства: «Опыт неизменно показывал, что как только наши революционеры добиваются власти, они сразу начинают ссылаться на государственный интерес, сами отправляют полицейские функции, и рассматривают правосудие как оружие, которым они могут злоупотреблять в борьбе с противником [112] Там же. Стр.156. . … если наши парламентские социалисты случайно попадут в правительство, то они проявят себя достойными наследниками инквизиции, Старого Режима и Робеспьера ... Благодаря этой реформе государство снова восторжествует в роли карающего палача [113] Там же. Стр. 160. ».

Не знаю, можно ли назвать Ленина и Троцкого парламентскими социалистами, к которым Сорель не питал симпатии, могу только сказать, что это мрачное пророчество, пессимизм которого можно было считать преувеличенным, пока не случилась большевистская революция, это мрачное пророчество буквально сбылось. Большевики точно восстановили методы инквизиции, Старого Режима, Робеспьера. Им даже не было необходимости учреждать революционный трибунал. Ленин расстреливает людей вообще без суда, без слушаний, без формальностей. В самом деле, так гораздо удобнее!

Сорель полагал, что война, символом которой выступает пролетарское насилие, возвысится над средствами и методами «парламентских социалистов», захвативших власть. «Всё, что произойдёт, будет сделано без ненависти и без чувства мести».

Не стану подвергать сомнению сравнение пролетарского насилия с убийством на войне, замечу только, что Сорель не был свидетелем войн в прошлом, и не предвидел характера войны, которую нам всем пришлось пережить, породившей с логической неумолимостью большевистскую революцию.

Государственная политика Ленина полностью оправдывается сорелевской верой в насилие и спасительную мощь насилия. Ленин, однако, соглашается с Сорелем не только в этом отдельном вопросе. Проблема государства поставлена в «Размышлениях о насилии» следующим образом: «Синдикалисты отнюдь не задаются целью реформировать государство, как предполагали передовые умы XVIII века, - они хотят уничтожить его, потому что стремятся осуществить мысль Маркса о том, что социальная революция не должна привести к замене одного правящего меньшинства другим».

Ленин, который заявляет, что взял власть от имени большинства рабочих и крестьян [114] Н. Ленин «Очередные задачи советской власти». Стр. 4. (результаты выборов в Учредительное собрание и в местные органы власти не подтверждают его слов), полностью согласен с Сорелем. Он считает, что его задача с неизбежностью заключается в продолжающемся систематическом разрушении, по крайней мере пока. «Бывают исторические моменты, когда для успеха революции всего важнее накопить побольше обломков, т.е. взорвать побольше старых учреждений [115] Там же. Стр. 40. ».

Со своей задачей Ленин блестяще справился. Блестяще настолько, что когда позднее он решил заняться ««прозаической» (для мелкобуржуазного революционера «скучной») работой расчистки почвы от обломков», его ожидал полный провал. Никогда не было власть настолько абсолютной, как у большевиков. И всё-таки нынешняя Россия это не государство. «Тяжелы великие, веками неподвижные тела! Грузно и страшно их внезапное паденье! Эти громады слишком трудно восстанавливать, если они рухнули, трудно даже удержать их от падения, если они расшатаны, и падение их сокрушительно [116] Декарт «Рассуждение о методе». ».

Вот ещё одна сорелевская идея, занимающая Ленина: «Большую опасность для синдикализма представляет любая попытка подражать демократии. Лучше для него было бы на некоторое время ограничиться слабыми и хаотическими организациями, чем подпасть под влияние профсоюзов, копирующих буржуазные политические реформы [117] Сорель. Там же. Стр. 268. ». Теперь обратимся к докладу Ленина на I Всероссийском съезде представителей финансовых отделов Советов 18 мая 1918 г. в Москве: «Есть мелкобуржуазная тенденция к превращению членов Советов в «парламентариев». Бороться с этим надо».