Марк Алданов - Ленин (американский вариант)

Затраты на материальное обеспечение научной работы будут не так велики. Хорошо известно, что учёные (как и политики) работают только ради достижения поставленных перед собой целей. События последних лет зародили сомнения в благородстве человеческих побуждений. Кажется, что война истощила запасы идеализма у наших современников. Поэтому, мы думаем, что солидное вознаграждение и высокое жалование не помешают. Хорошая зарплата искателю научной истины станет гораздо лучшим вложением капитала, чем заливание деньгами, как это до сих пор было, тех людей, которым мы обязаны нынешним состоянием мирового хаоса. Мы щедро тратим миллиарды на таких людей как гинденбурги и людендорфы, неужели у нас не найдётся миллионов для эдисонов и пастеров? У нас просто не получилось бы потратить деньги лучше.

Другой, гораздо более важный вопрос перед законодателями во всех странах мира заключается в обучении новых поколений. Поколение, прошедшее через события 1914-1919 годов, при всём доказанном героизме, далеко не достигало должного уровня образования. Можно только повторить слова Шиллера, написанные в 1793 году:

«Попытки французского народа заново учредить себя в священных правах человека и достичь политической свободы обнаружили только полную неспособность сделать это. … по причине указанной неспособности не только сама несчастная Франция, но и значительная часть Европы, да и вся цивилизация были отброшены к временам варварства и рабства. Момент благоприятствовал освобождению, но застал испорченное поколение, не заслуживающее свободы. Это поколение не могло подняться ради открывшейся перед ним прекрасной возможности. Его неудача показала, что человеческий род ещё не вышел из детского состояния и опирается на насилие. Время свободной власти разума ещё не настало. Мы ещё не способны укрощать сокрытую в нас грубую энергию. Мы ещё не созрели для гражданской свободы, нам ещё не достаёт гуманности.

Человек проявляется в своих действиях. Какое отражение мы видим в зеркале современности? Вот самый дикий бунт. Вот его крайняя противоположность – бездействие. В низших классах грубые анархические инстинкты, которые, избавившись от оков общественного порядка, направляются на удовлетворение зверских желаний в неукротимой ярости. Мы видим, что ранее взрыв предотвращали не внутренние нравственные силы, а только внешнее принуждение. Французы не были нацией свободных личностей, угнетаемых государством. Они были дикими животными на цепи у королей. С другой стороны образованный класс показал ещё более отвратительное зрелище полного бессилия, слабости духа, упадка характера, хотя мог бы стать наиболее революционной частью общества, сыграть самую важную роль в революции.

Я спрашиваю себя, то ли это человечество, права которого обосновала философия, благо которого заботит самых благородных мужей мира, и ради которого новый Солон должен установить новую конституцию свободы? Сомнения терзают меня. … Французская республика исчезнет так же стремительно, как появилась. Республиканская конституция исчезнет раньше или позже в анархической стихии. Единственное, на что останется надеяться нации, это на появление могущественного человека, не имеет значение, какого происхождения, который успокоит бурю, восстановит порядок и крепко возьмёт в свои руки бразды правления государством. Пусть же он, если нужда в нём появилась, станет абсолютным правителем не только Франции, но и большей части Европы!»

Эти слова восхищают в качестве пророчества, но не предлагают решения проблемы. Наполеон не спас французскую нацию. Он погрузил народ в новый кризис. В сегодняшних условиях было бы надеяться на спасение цивилизации человеком на коне. Поколение, пережившее эти четыре ужасных года, нельзя увлечь военными лаврами. Единственная надежда на улучшение связана с полной переменой нравственного и умственного воспитания человечества.

Что касается социальных реформ, нужно делать всё возможное, чтобы свобода и благополучие трудящихся было сопоставимо с той важностью, которую имеет производство для существования современной цивилизации. Именно с этой двойной точки зрения следует рассматривать и решать вопрос обобществления промышленности. Обобществление промышленности не должно привести к свёртыванию производства. Только практический эксперимент позволит решить, каким образом сделать это. Страны будут учиться на примере друг друга, также помогут эмпирические построения. Девизом практического эксперимента должно стать создания наиболее благоприятных условий для трудящихся и действия не в интересах капитала, который сам по себе безличен, а в интересах производства.

Изыскания в данной области следует проводить по всему миру, как это было с введением восьмичасового рабочего дня. Вспомним, какие проклятия высказывались при каждом упоминании этого «пагубного» нововведения, и как охотно его повсеместно приняли в 1919 году, когда убедились в его необходимости. Хотелось бы, чтобы здравый смысл правящих классов восторжествовал в вопросе международных отношений. Возможно, люди осознают, что сохранение европейской цивилизации настоятельно требует, чтобы кошмар 1914-1918 годов забылся, и была создана подлинная Лига Наций, представляющая собой не союз завоевателей, а парламент наций, где ставятся и решаются важные для всего человечества вопросы.

Пять лет цензуры, какой Европа не знала уже многие годы, дали нам возможность осознать настоящую ценность свободы мысли. Те, особенно, кто жили под властью большевиков, очень подумают, прежде чем нападать на завоевания буржуазного либерализма, хотя опыт был равно показательным со стороны злоупотреблений капитала. Некоторые представители капиталистической прессы во время войны принесли неисчислимый вред, сея ненависть, распространяя ложь, ничем не отличаясь от большевистской и полубольшевистской печати. Почти в каждой стране мы видели поучительные примеры подкупа солидных газет иностранными врагами для продвижения своих интересов. Мы хотим свободы выражения мнений для всех, но нельзя допускать переход газет в собственность дельцов и спекуляторов, располагающих миллионами и получающих возможность воздействовать на общественное мнение в интересах своих махинаций, систематически развращающих журналистов и отравляющих массовое сознание.

Здесь необходимы серьёзные реформы, перечислить их все сейчас нет возможности. Возможно, правительству следует финансировать несколько газет, чтобы они исполняли роль свободных политических форумов. Эта идея гораздо менее фантастична, чем кажется. Так как новости в государственных газетах будут правдивыми и объективными, такие газеты не будут служить целям политических интриг или наживы спекуляторов. Колонки в таких газетах могут по очереди вести видные представители всех политических направлений. Организованные таким образом газеты будут информировать читателей гораздо лучше существующих сейчас. На читателя будут влиять издания, не полностью подчинённые воле своих владельцев, а создаваемые честными деятелями самых разных взглядов, общественное мнение по любому вопросу при этом будет формироваться в результате обсуждения всех доводов за и против. Практические трудности в проведении такой реформы можно преодолеть, если передать средства на издание в распоряжение писательских организаций, которые выберут редакторов из числа самых выдающихся литераторов современности. Если же им нельзя доверить даже рубрику литературы и искусства в ежедневных газетах, общественную нравственность и массовые вкусы уже ничем не исправить.