Бонифатий Кедров - О «Диалектике природы» Энгельса

Итак, человеческий труд рассматривается Энгельсом в двух аспектах: во-первых, как социальный фактор, благодаря котрому возник сам человек и все общество, — этим завершается диалектический процесс развития самой природы, выходящий в конце концов за её собственные рамки; во-вторых, как экономический фактор, который лежит в основе возникновения стоимости и позволяет создать и развить трудовую теорию стоимости, — этим начинается диалектический процесс развития экономической основы человеческого общества, которую изучает политическая экономия. Здесь лежит естественная граница и вместе с тем стыковая область между природой и обществом (его экономическим базисом), между естествознанием и общественными науками (прежде всего политической экономией).

Конкретно тот же вопрос о двух аспектах понятий, относящихся к этой, по сути дела, промежуточной, междисциплинарной области, встает и в связи с двояким анализом термина «работа» («Arbeit»), который в одном случае выражает работу как физическую или физиологическую категорию, а в другом — работу (в смысле человеческого труда) как экономическую категорию.

Так определилось основное звено, связывающее «Диалектику природы» Энгельса с «Капиталом» Маркса в единую цепь фундаментальных произведений марксизма.

Хотя, как можно предполагать, весь замысел, изложенный выше, оформился у Энгельса лишь вскоре после смерти Маркса, но зарождаться он фактически стал гораздо раньше, а именно уже тогда, когда писалось «Историческое введение» к «Диалектике природы», значит около 1875 или 1876 г. Ибо в этом введении процесс развития всей природы — сначала неживой, затем живой — показан как завершающийся диалектическим скачком от природы к человеку благодаря трудовой деятельности последнего.

Что касается Маркса, то он, несомненно, приветствовал написание Энгельсом такой работы, которая могла бы служить естественнонаучным введением к «Капиталу». Еще в своих подготовительных работах к «Капиталу» в 1863 г. Маркс записал очень важную оценочную мысль, гласившую, что естествознание «образует основу всякого знания» [3-11] [3-11] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. XIV. . Из этой мысли вытекает, что и для марксистской политической экономии естествознание, философски обобщенное с позиций марксистской диалектики, могло бы составить такого же рода её основу.

Но, в представлении Маркса, еще более глубокая и важная связь органически объединяет естественные и общественные науки, в том числе и политическую экономию. Речь идет о том, что критерий строгого, точного, объективного знания, которым всегда характеризовалось естествознание как наука, полностью применим к общественным наукам, включая опять-таки и политическую экономию. Так, в известном предисловии к «К критике политической экономии» (1859 г.) Маркс указывал на «материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства» [3-12] [3-12] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 7. . Здесь выражение «естественно-научная точность» как раз и свидетельствует о том, что в общественно-экономическом развитии Маркс видел строгую объективную закономерность, как это обнаруживает любой процесс развития природы.

По сути дела, та же мысль проведена Марксом и в «Капитале». В Предисловии к его I тому сказано: «Я смотрю на развитие экономической. общественной формации как на естественноисторический процесс...» [3-13] [3-13] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 10. .

Эту же мысль Маркс снова подчеркивает в Послесловии ко 2-му изданию того же тома, цитируя слова петербургского рецензента: «Маркс рассматривает общественное движение как естественноисторический процесс, которым управляют законы...». Внимательный анализ этой (экономической) жизни неоднократно убеждал многих исследователей, уже с сороковых годов, в неверности того взгляда старых экономистов на природу экономического закона, по которому последний однороден с законами физики и химии. «Более глубокий анализ явлений показал, что социальные организмы отличаются друг от друга не менее глубоко, чем организмы ботанические и зоологические» [3-14] [3-14] Там же, стр. 20—21. .

По поводу всей процитированной им рецензии Маркс говорит, что здесь автор её удачно очертил «то, что он называет моим действительным методом...» [3-15] [3-15] Там же, стр. 21. . Нас сейчас интересует только одно: отношение Маркса к сопоставлению между естественными науками и политической экономией. Здесь параллель между ними проведена достаточно глубоко.

В самом же I томе «Капитала» о Дарвине сказано: «Относительно естественных органов растений и животных Дарвин в своей составившей эпоху работе «Происхождение видов» говорит: «Причина изменчивости органов в тех случаях, когда один и тот же орган выполняет различные работы, заключается, быть может, в том, что здесь естественный подбор менее тщательно поддерживает или подавляет каждое мелкое уклонение формы, чем в тех случаях, когда один орган предназначен лишь для определенной обособленной задачи. Так, например, ножи, предназначенные для того, чтобы резать самые разнообразные вещи, могут в общем сохранять более или менее одинаковую форму; но раз инструмент предназначен для одного какого-либо употребления, он при переходе к другому употреблению должен изменить и свою форму» [3-16] [3-16] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 353—354, примечание. .

Далее Маркс снова обращается к Дарвину: «Дарвин интересовался историей естественной технологии, т.е. образованием растительных и животных органов, которые играют роль орудий производства в жизни растений и животных. Не заслуживает ли такого же внимания история образования производительных органов общественного человека, история этого материального базиса каждой особой общественной организации?» [3-17] [3-17] Там же, стр. 383, примечание. .

Здесь, как видим, дается оценка книги Дарвина не только с той стороны, что в ней стихийно раскрывается диалектика развития живой природы, но и специально в разрезе глубокой параллели, проведенной между развитием этой живой природы и развитием технологии общественного материального производства.

Еще раньше по поводу «Происхождения видов» Дарвина Маркс писал Энгельсу 19 декабря 1860 г.: «Хотя изложено грубо, по-английски, но эта книга дает естественноисторическую основу для наших взглядов» [3-18] [3-18] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 30, стр. 102. .

Вскоре после этого в письме к Лассалю от 16 января 1861 г. Маркс еще больше усиливает свою оценку книги Дарвина в том смысле, что он видит в ней естественноисторическую основу своего учения: «Очень значительна работа Дарвина, она годится мне как естественнонаучная основа понимания исторической борьбы классов.