Бонифатий Кедров - О «Диалектике природы» Энгельса

Но легкость и простота выполнения задачи отнюдь не всегда служит критерием того, что задача была понята и выполнена правильно. Скорее наоборот: жизнь ставит, как правило, такие задачи, которые вовсе не являются детски простыми и легкими. Нет, задачи, особенно в области научного исследования, — а издание незаконченной работы Энгельса это прежде всего задача научно-исследовательского, а не технического характера, — всегда бывают сложными, трудными, требующими большого напряжения и времени от исследователя. Тот же, кто ищет легких и быстрых решений, как правило, или пасует при встрече с трудностями, или вместо подлинно научного решения находит другое, которое ему импонирует, но которое на деле оказывается совершенно несостоятельным. Приведем два примера.

Спрашивается: в книге Энгельса дарвинизм составляет предмет диалектического анализа или же только пример, приведенный к одному из принципов или законов Диалектики?

Энгельс написал большой фрагмент «Случайность и необходимость», где сначала коснулся множества вопросов, а затем перешел к дарвинизму. Фрагмент остался незаконченным. В самом его конце стоит только одно слово: «Дарвин». Очевидно, что Энгельс собирался, но не успел, написать подробнее о том, как «работают» обе эти категории в трудах Дарвина и прежде всего, конечно, в его «Происхождении видов».

Теперь спрашивается: куда следовало бы поставить этот фрагмент? В тот раздел «Диалектики природы», к которому относится дарвиновское учение, т.е. в раздел биологии, как это надо бы сделать, следуя второму (исследовательскому) варианту? Или же в раздел общих вопросов диалектики и её основных законов — в качестве иллюстрации к закону взаимного проникновения противоположностей, как это вытекает из первого (учебного) варианта?

Обратимся к записям самого Энгельса. В плане всей книги он записал пункт 5 так: «Заметки об отдельных науках и их диалектическом содержании» [4-2] [4-2] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 343. . Очевидно, что здесь должна была раскрываться, по мысли Энгельса, диалектика самих отраслей естествознания, а это и есть суть того, что мы назвали исследовательским (вторым) вариантом. С другой стороны, в пункте 3 того же плана рассматривается диалектика как наука о всеобщей связи, о её главных законах, и в нем материал из естествознания мог бы приводиться как раз в виде примеров к законам диалектики.

Теперь, чтобы не оставалось никаких сомнений, посмотрим на тот подпункт 5-го пункта, где говорится специально о биологии. Энгельс сформулировал его так: «...биология. Дарвинизм. Необходимость и случайность».

Отсюда со всей ясностью следует, что разбираемый фрагмент, по мысли самого же Энгельса, должен быть отнесен не к какому-то мифическому разделу общих вопросов диалектики, на который нет даже намека в энгельсовском плане «Диалектики природы», а к разделу биологии, что и записано в этом плане.

Более того, среди заметок Энгельса есть одна, которая подробнее раскрывает то, что зафиксировано в плане: «Показать, что теория Дарвина является практическим доказательством гегелевской концепции о внутренней связи между необходимостью и случайностью» [4-3] [4-3] Там же, стр. 620. .

Значит, у Энгельса имеется три взаимосвязанных текста: 1) запись в плане, 2) более подробное развитие и пояснение этой записи, т.е. замысла Энгельса, в виде заметки; 3) развернутый фрагмент, где этот замысел начинает реализоваться, доводиться до изложения дарвинизма, с точки зрения того, как практически «работают» в содержании этого учения категории случайного и необходимого. Это — единая цепь развития и реализации замысла Энгельса, в полном согласии со вторым («исследовательским») вариантом.

Но что сказать, если бы кто-то предложил — вопреки плану Энгельса, вопреки его замыслу и даже вопреки содержанию уже написанного Энгельсом фрагмента — разорвать единую линию развития энгельсовской мысли на отдельные, не связанные между собой части? И сделать это с единственной целью, чтобы один текст — заметку Энгельса — поставить в раздел биологии, а другой — фрагмент «Случайность и необходимость» — изъять из биологии и включить в специально придуманный раздел, посвященный общим вопросам диалектики, хотя ничего похожего Энгельс не предполагал делать и никакого такого раздела нет ни в одной из его записей, ни в одном из планов «Диалектики природы»? Это только наше предложение, но оно напрашивается само собой, если принять первый (учебный) вариант для книги Энгельса.

Изъятие данного фрагмента из биологии было бы, на мой взгляд, глубоко ошибочным: во-первых, с общетеоретической точки зрения, — так как дарвинизм в этом случае превращается в простой пример, приводимый к двум категориям диалектики, вместо того, чтобы в ходе его анализа показать, как «работают» эти категории для раскрытия его диалектического содержания; во-вторых, с точки зрения ничем не обоснованного отступления от того, что прямо и четко зафиксировано в плане и в заметке Энгельса по данному вопросу.

Но с точки зрения первого (учебного) варианта получился бы тот выигрыш — правда, на мой взгляд, весьма сомнительного свойства, — что вместе могут быть сведены более десятка примеров, относящихся к одному и тому же закону диалектики — взаимному проникновению противоположностей, в том числе, например, такие: а) взаимопротивоположность рассудочных определений мысли — поляризация, подобная тому, что имеет место в электричестве, магнетизме и т.д.; б) гегелевский тезис, что в сущности все относительно; в) соотношение части и целого в биологии; г) соотношение простого и составного — тоже в биологии; д) указание на недостаточность абстрактного тождества и на необходимость оперировать конкретным тождеством (опять-таки прежде всего в биологии), т.е. таким тождеством, которое включает в себя и различие; е) еще раз то же самое применительно в первую очередь к биологии; ж) еще раз поляризация в области явлений электричества и магнетизма; з) то же применительно к математике (аналитической геометрии) и физике; и) поляризация в немецком языке :на верхненемецкий и нижненемецкий; к) случайность и необходимость (рассматриваемый фрагмент).

Что общего между всеми этими материалами, а также теми, которые тут не перечислены, но имеются у Энгельса? Все это — совершенно разрозненные, ничем внутренне не связанные между собой примеры одного из законов диалектики. Все они, по замыслу Энгельса, имеют свое настоящее место в «Диалектике природы», и только очень немногие из них предназначались действительно для иллюстрации закона взаимного проникновения противоположностей. Но большинству из них Энгельс отводил совершенно другую, значительно более важную и принципиальную роль, нежели роль простой иллюстрации того или иного закона или принципа диалектики.